— А Вася — муж?

Даниил кивнул.

— Я могу лечь на коврике, — решительно выдохнула я. — Здесь, в комнате.

— Я тоже могу лечь на коврике, — широко улыбнулся Котовский. — Вот если ты вздумаешь там устроиться, я мигом слезу с кровати, лягу рядом с тобой и обниму. Покрепче. А на этой кровати, между прочим, не то что вдвоем — впятером уснуть можно, и даже тесно не будет.

Ну, не впятером, вчетвером, наверное…

Я решительно вздохнула, подошла ближе и присела на самый краешек.

— Ну, слушай, — хмыкнул Даниил — не заставил долго ждать своей реакции. — Это даже не смешно. Ты собираешься спать сидя?

Я собиралась спать не рядом с ним. Очевидно, эти мои планы с его собственными каким-то чудесным образом не сочетались, но чьи это проблемы? Хотелось бы заявить, что не мои уж точно, но я уже застряла в этом сумасшедшем доме на десять дней, и пока что шансы ехать домой, не потеряв при этом работу и возможность найти другое нормальное место казались крайне призрачными.

Сопровождаемая скептическим взглядом Даниила, я встала, пересекла комнату, выключила свет и вернулась обратно. Посидела секунд тридцать и подумала, что это в самом деле выглядит очень странно.

Решившись, я всё-таки прилегла на самый краешек кровати. Подушек, благо, хватало, а что одеяло было только одно, так я и в халате не замерзну. В доме, тем более, было достаточно тепло.

Как ни крути, а утро вечера мудренее, и я закрыла глаза в надежде заснуть по-человечески, а завтра спокойно во всём разобраться. Даже если это будет не так просто. Здесь все взрослые, адекватные люди…

И один слишком взрослый сейчас тянет меня за пояс халата!

— Ну неудобно ведь, — проворковал Котовский, придвигаясь гораздо ближе, чем то предполагали размеры огромной кровати. — Будешь крутиться ночью — упадешь.

— Не упаду, — проворчала я.

— В халате неудобно.

— Удобно.

— Без одеяла холодно.

— Жарко! — возразила тут же я и попыталась отодвинуться ещё дальше. Успеха не добилась, вместо этого едва не свалилась на пол и тут же оказалась в не в меру жарких объятиях Котовского. Он всё-таки победил узел на поясе халата, поймал меня за распахнувшиеся полы и подтянул к себе поближе, укрыл одеялом.

Надо же, какая безграничная забота!

— Это неправильно, — тут же запротестовала я. — Это…

— У тебя есть парень?

Заданный спокойным, удивительно умиротворенным тоном вопрос поставил меня в тупик. Я уставилась на Котовского так, словно видела его впервые в жизни. С чего это вдруг его стало интересовать, есть у меня кто-то или нет? До этого не задавал лишних вопросов, просто творил всё, что ему в голову приходило, и был совершенно доволен собственным поведением.

— Нет, — растерявшись, правдиво ответила я.

— А был? — коварно поинтересовался Котовский, подтягивая меня ещё ближе.

— К чему этот разговор? — поёжилась я.

— Начальство предпочитает узнавать о своих подчиненных всё заранее, — тут же, явно с трудом сдерживая смех, сообщил Котовский. — Ну мама же завтра будет спрашивать. Попытается добиться от тебя ответа, что я, её единственный любимый сыночек, нашел себе хорошую девочку.

Руки скользнули под халат, но я даже отреагировать не успела, зацепилась мысленно за произнесенные Даниилом слова.

— Почему единственный? А как же Богдана? — вопрос возник сам по себе, хотя Богдану эту я никогда в глаза не видела и понятия не имела, что она за человек. — Это потому, что дочка? Мама сына хотела?

— Мама хотела, чтобы ребенок соответствовал её идеалам, — Даниил потянул за халат, и я почувствовала, как мягкая ткань нагло соскальзывает с плеч. Запротестовала, попыталась его оттолкнуть, но в итоге оказалась в плену его почти что стальных объятий. Злополучный халат, судя по всему, валялся где-то на полу, и искать его не предоставлялось возможным.

Судя по всему, полученный результат Даниила полностью удовлетворил. Он устроился удобнее, не убирая рук с моей талии, и даже в полумраке комнаты благодаря проникающему сквозь окна свету фонарей с улицы я смогла различить довольную улыбку.

— А Богдана, пока Васю своего нашла, успела разочаровать маму своим подходом к выбору молодых людей, — совершенно спокойно продолжил Даниил, словно его рассказ ничто не могло прервать. — Да и кого выбрала-то? Потому мама надеется, что я знакомлю их с хорошей девочкой. Лучше с неопытной.

— Да? Ну тогда радуйся, попал прямо в точку, — проворчала я. — Только это можно было искать не среди коллег! Можно подумать, такой маленький выбор?

— Слишком большой, — усмехнулся Котовский. — Чтобы там было что-нибудь приличное. А вот когда такой бриллиант попадает прямо в руки… Так что насчёт отношений?

— Не было у меня никаких отношений, — проворчала я. — И не будет, даже не надейся. Это… Мерзкий и подлый обман.

— Но ты же уже здесь, — усмехнулся Котовский.

Я наконец-то сумела вывернуться из его рук и повернулась к Даниилу спиной. Тёплая ладонь тут же легла на живот. Котовский притянул меня к себе, обнимая, укрыл одеялом, будто мне было мало его собственного жара, и, судя по мирному дыханию, самым наглым образом уснул.

Захотелось, если честно, проклясть его как-нибудь пострашнее. Или костерить на все лады. Или…

Я замерла. Выбираться из объятий Даниила означало его разбудить, перейти на новый виток разговора, но уж точно не выяснить, каковы на самом деле причины такого поведения. Что-то подсказывало мне, что всё равно выйти из этой ситуации победительницей не получится. Котовский с такой легкостью переведет разговор в устраивающую его плоскость…

Но просто так сдаваться я не собиралась. И если он собирается лгать, чтобы достигнуть своей цели, какой бы она ни была, я отвечу тем же.

Обычно я просыпалась от громкого писка будильника, всегда стоявшего на прикроватной тумбочке, и тянулась рукой к большой серебристой кнопке, чтобы его отключить. Вылезала из кровати, щелкала переключателем, чтобы часы не запищали во второй или в третий раз, заворачивалась в тёплый халат и плелась в ванную. Конкуренции в семь утра не было, Ксюша предпочитала вставать часа через два, а лучше через три. Она в этот момент натягивала подушку на голову и порой ворчала, чтобы я вела себя тише.

"Ты слишком много ходишь, Оля", — возмущалась она периодически, но потом вспоминала, что мне на работу раньше, чем она вообще открывает глаза, и умолкала.

Но в этот раз часов не было. Дурацкой кровати, в которой нормально не выспишься, потому что пружины старого матраса пытаются стать вдохновителем для сказки "принцесса на пружинке" тоже почему-то не оказалось. Я обычно мерзла по утрам, но и холода-то не было, напротив, по телу растекался приятный жар, но какой-то неравномерный…