– Ты не знаешь наверняка, Лука. Доктора…

– Нет, – перебил он. – Знаю. Это мой шанс. Могло быть и хуже. Клэр, – Лука долго подыскивал подходящие слова и наконец нашелся, – особенная женщина. И прекрасная мать.

Братья повернулись, чтобы посмотреть, что творится на кухне. Их родители, Мия, Карла, Николь и Анджело говорили одновременно, толкая друг друга локтями. Они уже успели соорудить завтрак.

Тоня безуспешно пыталась догнать малыша. Клэр стояла рядом с холодильником, не выпуская Эву из рук. Ей не хватало храбрости влиться в эту шумную компанию. Она смотрела на них, как на цирковое представление.

Периодически их мать подходила к ней, чтобы подбодрить ее и потискать Эву за пухлую щечку.

Антония бормотала что-то на итальянском, Клэр не могла ничего разобрать, а потом возвращалась на место.

– Ну, встречаетесь вы или нет, тем не менее, Клэр, похоже, понравилась нашей маме, – заметил Джованни. – Как ни крути, сделан огромный шаг.

Антония слыла довольно привередливой и тщательно оценивала женщин, с которыми встречались ее сыновья. Получить ее одобрение порой было очень нелегко. Лука никогда прежде не приводил домой своих подруг, за исключением Джессики. И то всему виной ее беременность. Сейчас он чувствовал, что мать приняла бы Клэр, даже если бы не было Эвы. Ее трудно не полюбить.

– Она знает о твоей болезни? – спросил Джованни.

Лука застыл в кресле и отрицательно покачал головой:

– Нет, и я не хочу, чтобы кто-нибудь проговорился ей об этом.

– Не вопрос, Лука. У тебя была онкология. В этом нет ничего зазорного. Ты выжил. Да ты должен просто кричать об этом с крыши небоскреба!

Лука знал, что брат прав, но никогда не испытывал такого желания. Казалось, он потерял что-то. Женщина вроде Клэр заслуживает человека, который может дать все, что она хочет.

Может быть, он сможет дать ей хотя бы малость.

Последние три дня Клэр чувствовала себя разбитой. Теперь она поняла, о чем говорил Лука, называя свою семью громкой, шумной и веселой. Сестры и невестки сразу приняли ее в свою компанию. Они решили пойти на пляж с детьми и захватили с собой мороженое. Все сидели на причале, вместе пили вино и обсуждали мужчин и детей. Для Клэр это было внове. Как легко она подружилась с женщинами, которых еще пару дней назад совсем не знала.

После их приезда ей едва удавалось побыть вдвоем с Эвой. Девочку всегда кто-то держал на руках. Вдвоем они оставались только во время купания малышки, на котором настаивала Клэр. Моретти воцарились везде. Три семьи заняли спальни на нижнем этаже, а их дети разместились в импровизированном «доме» из одеял. Мия и Карла спали на диване-кровати.

По правде говоря, Моретти внедрились даже в ее комнату. Пришлось позволить Луке спать в своей спальне, потому что места больше не нашлось. Клэр чувствовала укол вины за то, что спит на двуспальной кровати, в то время как Лука пытается удобно расположиться в кресле. Тем не менее она сразу установила несколько правил. Главное – никаких постельных развлечений. Вокруг слишком много людей, а уж ночью слышен даже скрип деревянных полов.

Кроме того, она не была уверена, что хочет повторения прежней ночи. Лука непростой человек, и потребуется много времени, чтобы разобраться в нем. Секс лишь отвлекает от этого. Если уж она планирует связать с мужчиной свою жизнь, между ними должно возникнуть доверие и честность. Они с Лукой пока не достигли подобного уровня отношений. И, возможно, никогда не достигнут. В любом случае это не задумывалось как романтическая поездка. Изначально речь шла о знакомстве с семьей, так, собственно, и получилось.

На третий день визита семьи мужчины после обеда отправились на поиски свежих омаров для ужина. Мня и Карла ушли в продуктовый магазин, чтобы пополнить иссякнувшие запасы. Николь и Тоня потянулись на пляж с детьми, однако Клэр к ним не присоединилась. Вся эта бурная деятельность очень утомила ее.

Внезапно дом замер в тишине. Звенящей тишине. Через некоторое время Клэр забеспокоилась о том, где находится Эва. Несмотря на то что редко удавалось побыть с дочерью, она всегда старалась узнать, с кем и где малышка. Она блуждала по дому и наконец увидела ее с Антонией на причале. Клэр выскользнула через французские двери и направилась в сторону шезлонгов.

– Можно к вам присоединиться?

– Конечно. Мы с моей новой внучкой просто наслаждаемся прекрасной погодой. Мне так не хочется завтра уезжать! Так не хочется расставаться с этими пухлыми розовыми щечками!

Клэр села и принялась со стороны наблюдать, каким счастьем осветится личико ребенка, когда бабушка ее целует. Эва действительно расцветала от обилия внимания. Возможно, Клэр ошибается, не отдав девочку в детский сад, где бы ее окружали другие дети. Весь день она проводит только с Дейзи. Кажется, Эве действительно нравится общение. Видимо, в ней больше от семьи Моретти, чем от Дугласов.

– Клэр, поскольку все остальные разбежались, я бы хотела с тобой поговорить. Возможность побыть наедине – большая роскошь в нашей семье. Я всегда стараюсь использовать такие моменты.

Клэр прикусила губу, скрывая волнение. Слова Антонии прозвучали зловеще. Неужели она намерена припугнуть, чтобы Клэр не навредила ее сыну? Или хочет забрать Эву? Возможно, стоит позвонить адвокату.

– Конечно.

– Не уверена, что между тобой и Лукой что-то происходит. Конечно, об этом говорить еще рано. Надеюсь, в будущем у вас сложатся серьезные отношения. Я никогда еще не видела, чтобы Лука был так счастлив, как сейчас рядом с тобой и Эвой. Даже с Джессикой он не был таким. Казалось, он всегда ждал от нее подвоха. Кстати, в итоге так и получилось.

Клэр хотелось бы вытянуть из Антонии больше информации, но решила промолчать, не прерывать ее.

– Тот случай с Джессикой разбил мне сердце. Я не могла видеть мучений Луки. Когда выяснилось, что у него есть ребенок, он просто сиял, был взволнован и удивлен, хотя всегда держит эмоции при себе. Мы были очень разочарованы, когда выяснилось, что ребенок не его.

Клэр немало удивилась подобному откровенному рассказу о Луке. Он никогда не упоминал другого ребенка и его мать. Даже если ребенок оказался не от него, этот момент был важным событием в его жизни, в он это утаил. Она закрыла глаза, и все части мозаики сразу стали складываться воедино. Вот почему он так непреклонно требовал, чтобы Эва официально стала его дочерью. На этот раз он абсолютно уверен, что это его ребенок, и не собирается упустить шанс стать отцом.

– Но это дитя, – продолжила Антония с улыбкой, – это чудо вернет его к жизни. Надеялся Лука или нет, но он все-таки обрел семью.

– Да, теперь у него есть дочь, – заметила Клэр, не желая признавать большего. – И заверяю вас, Эва будет частью его жизни, пока он этого хочет.

Светло-карие глаза Антонии, так напоминавшие Луку, остановились на Клэр.

– Дорогая, мы обе знаем, что в этом случае он получил больше чем дочь.