Войдя в здание аэропорта через служебный терминал, Нужный направился в бар, чтобы выпить чашку кофе. Он сел за свободный столик и ослабил узел галстука, оглядывая помещение.

Все вокруг было не так.

Грязный пол, сальные сиденья возле стойки, противный запах перебродивших пивных дрожжей, скособоченные морды пилотов планетарной авиации, вернувшихся из рейса и успевших уже под завязку залиться водкой, отключенное табло прилета-вылета.

И никто будто бы не замечал всего этого безобразия!

В ушах у Стаса до сих пор звучало предостережение главврача: «Будь осторожен там… на Земле». Пожалуй, стоило принять к сведению этот совет, ибо родная планета разительно изменилась: черты ее лица стали чужими и пугающими…

Официант подошел к Стасу, с уважением посмотрел на форму космонавта и положил перед ним папку.

– Что это? – Нужный удивленно поднял на парня глаза.

– Простите…

Стас ткнул пальцем в истрепанный кожаный переплет и повторил:

– Что это такое?

Официант какое-то время молчал, хлопая редкими ежиками ресниц. Наконец кашлянул в кулак и сказал:

– Это меню.

Стас открыл папку и пролистал списки блюд и напитков.

– А вас разве не интересует мой гастрономический допуск? – растерянно спросил он у клерка.

Тот снова хлопнул ресницами.

– Вы пьяны?

– Отнюдь…

– Какой еще гастрономический допуск? Возможно, вы из марсианского филиала «Трансвакуума» и впервые посетили Землю… Простите, я работаю здесь не так давно и не знаю периферийных обычаев… – Парень явно смутился. – Вы будете что-нибудь заказывать?

Стас, открыв рот, смотрел на него в упор. Воистину – творилось какое-то безумие… Мысли разъезжались в разные стороны, словно рельсы на крупной железнодорожной развязке.

– Кофе, – выдавил Стас. – С молоком. Сладкий.

– И все? – Тон официанта почему-то стал значительно суше.

– Да, – осторожно кивнул Стас. Быстро спросил: – А что, нельзя?

– Почему же. Можно, – пожал плечами парень, подозрительно окидывая Нужного с ног до головы каким-то новым взглядом. – Подождите пять минут.

Он удалился за барную стойку. Загудела кофе машина.

Стас в бессильном порыве отчаяния обхватил руками голову.

Все, абсолютно все шло наперекосяк…

* * *

После того как Стас залпом осушил чашку с кофе и собрался было уходить, официант аккуратно взял его за локоть и сказал:

– Прошу прощения, но вы забыли оплатить счет.

– Что? – Нужный в очередной раз непонимающе уставился на него.

– Деньги. Понимаете? Деньги! Вы не расплатились.

Стас еще некоторое время тупо смотрел на парня, размышляя, как поступить, чтобы не сойти за полного психопата. Не придумав ничего лучше, спросил:

– Что я для этого должен сделать?

Официант побледнел. Стасу показалось, что бедолага сейчас грохнется в обморок.

– У вас есть паспортная карточка? – с запинками спросил парень.

– Конечно.

– Дайте ее мне. Я сниму с вашего счета необходимую сумму.

Словно сомнамбула, Стас протянул ему карточку. Официант, то и дело оглядываясь, подошел к кодеру и чиркнул по щелке инфоснимателя. Затем быстро сунул документ Нужному в руки и с невнятными извинениями скрылся в служебном помещении бара.

Стас на негнущихся ногах пошел к ближайшему терминалу.

На языке у него вертелось незнакомое слово «деньги». Когда он несколько раз тихонько проговорил его вслух, то почувствовал во рту какой-то едва заметный едкий привкус…

Все не просто шло наперекосяк. Все вокруг стремительно и необратимо рушилось!

Но, как выяснилось минутой позже, это были еще цветочки…

Информация, которую выдал информационный терминал на комплексный запрос Стаса по собственному социальному статусу, окончательно добила его.

Адреса «Москва, Септимский переулок, 217, 95» не существовало.

А еще подтвердились слова главврача карантинной станции «Порог-3». Станислав Иванович Нужный за свои неполные двадцать восемь лет никогда не был женат.

Ядовито-коричневый смог, нагромождение рекламы и бесконечные пробки – это Москва. Каждый житель крупнейшего в мире мегаполиса привык к подобной картине, и она давно стала обыденной.

Мы не замечаем маслянистой пленки на несмелых волнах реки, укушенной бетонными берегами, не видим бессмысленной архитектурной мешанины великого в прошлом города, не чувствуем чудовищной инерции, с которой здесь крутится маховик жизни.

Мы – иммунные…

Водитель угрюмо уперся взглядом в багажник впереди идущей машины и лишь изредка косился на счетчик, по дисплею которого бежали цифры. Дворники, словно метроном, смахивали с «лобовухи» прозрачные лепестки капель.

Стас вжался в спинку на заднем сиденье такси. Он никак не мог окончательно заставить себя поверить, что пейзаж за чумазым стеклом реален. Что на расстоянии вытянутой руки – настоящая Москва, а не качественный виртуальный суррогат.

Дождь мутным колпаком накрыл центр города. Абрисы знакомых зданий проглядывали из-за серой пелены, вынуждая Стаса вздрагивать. Стрелы небоскребов Сити, острые пирамидки МИДа, монументальные сталинские колоссы вдоль Смоленской набережной, чугунные чаши по краям метромоста…

Это осталось прежним.

Но все узнаваемые поодиночке столичные детали лишь подчеркивали чужеродность города в целом.

Окружающий мир был похож на ночной кошмар, когда человек понимает, что находится в известном ему месте, но никак не может обозреть картину полностью. Не может стать частью монолитной сферы.

Стас расширенными от ужаса глазами смотрел на темные воды Москвы-реки. В них покачивались пластиковые бутылки из-под пива и какие-то мусорные ошметки. Он с душевным трепетом взирал на аляповатый рисунок на стене посольства Великобритании, изображающий толстого мужика в гротесковом цилиндре, на грязные перила Бородинского моста, на спиленные деревья, на рваный триколор, торчащий из флагштока, на придавленное низким, тяжелым прессом неба здание Киевского вокзала.

Ведь всего несколько дней назад он был здесь, когда получал санкцию на внеочередной брак…

Но где же чистые улицы? Где многоуровневые транспортные развязки? Где ухоженные палисадники, скрывающие изящные станции монорельсовой дороги? Где, где, где его аккуратная и правильная Москва?!

– На вашей карточке нет средств, чтобы оплатить дальнейшую поездку, – не оборачиваясь, сказал таксист.