предпочитал способ правления, основанный на сотрудничестве с местными элитами и влиятельными лицами, уважении их привилегий и стремлении к согласию. Хотя Карл обычно не доверял испанским грандам практическую работу по управлению страной, он ставил их на высокие посты в армии и колониях. Кроме того, он принимал их в орден Золотого руна, изначально бургундский, члены которого на орденских собраниях имели возможность на равных общаться с королем. На таких встречах Карл покладисто выслушивал от собравшихся рыцарей упреки в нерешительности, излишнем внимании к мелочам и огромных долгах — и давал в ответ пустые обещания исправиться[99].

Склонность Карла к переговорам особенно хорошо видна в его отношениях с кастильским и арагонским парламентами. С кастильскими кортесами он встречался примерно раз в три года, а с арагонскими — примерно раз в пять лет. Карл никогда не признавал правила, по которому согласие любого из испанских парламентов на новые налоги монарх мог получить лишь в обмен на какие-то уступки. Тем не менее выслушивая петиции кортесов и нередко придавая им статус закона, он укреплял представление, что между монархом и подданными заключен некий договор и что королевская власть не является абсолютной, но в определенной мере ограничена конституционными нормами.

Свои финансовые трудности Карл превратил в политическую добродетель. Ему вечно нужны были деньги. В Кастилии монарх имел право взимать целый ряд налогов без согласия кортесов. Именно эти средства Карл всегда первыми пускал на свои предприятия и их же закладывал в обеспечение займов. А дальше король зависел от голосований кортесов, которые из-за этого вынужден был созывать. К 1530-м гг. кастильские кортесы уже были недовольны истощением государства в связи с необоснованными зарубежными тратами и противились требованиям Карла ввести новые налоги. Но к тому времени у Карла появился новый источник средств — поступления из американских колоний, к которым скоро добавились доходы от боливийских серебряных рудников. Но и этих денег, как собранных в Испании, так и поступавших из Нового Света, не хватало, и Карлу приходилось одалживаться у немецких и итальянских банкиров, часто под убийственную ставку, достигавшую в начале 1550-х гг. 100 % годовых. Хотя прямые сравнения тут не всегда адекватны, если смотреть на главных соперников Карла, то его доходы от Испании и заморских владений составляли чуть меньше половины доходов французского короля и меньше четверти — турецкого султана[100].

Безденежье не умеряло амбиций Карла. Половину своего 40-летнего царствования Карл враждовал с Францией, сражаясь с ней в Италии, в Пиренеях и вдоль западной границы Священной Римской империи. Он воевал с турками на Дунае, отправлял флотилии против их североафриканских союзников и проводил военные кампании внутри Священной Римской империи. Соотношение военных побед и поражений Карла определить непросто. Ему не удалось отвоевать бургундские земли, захваченные французами в 1477 г., но он утвердил свою власть в Италии, вытеснив с Апеннинского полуострова соперника, короля Франции Франциска I. В Священной Римской империи он потерпел неудачу и не смог довести до конца борьбу с «врагами церкви». В 1535 г. Карл захватил город Тунис, в цитадели которого на 40 лет расположился испанский гарнизон, но в 1541-м посланный Карлом флот разбился у берегов Алжира.

В день своего отречения в Брюсселе Карл перечислял собравшимся свои путешествия:

Я девять раз был в Германии, шесть раз в Испании, семь — в Италии; сюда, во Фландрию, я приезжал 10 раз, четырежды был во Франции, в дни мира и войны, дважды в Англии и дважды в Африке… не считая других мелких поездок. Я восемь раз плавал по Средиземному морю и трижды — в Испанских морях[101].

(Карл посещал Англию в 1520 и 1522 гг. для переговоров о военном союзе с Генрихом VIII. Из правящих императоров Габсбургов он единственный ступал на английскую землю.) Символ, который Карл избрал своей личной эмблемой, Геркулесовы столбы с девизом «Дальше предела» («Plus Ultra»), тоже свидетельствует о царствовании, проведенном в основном в седле или (из-за геморроя и подагры) в паланкине. Геркулесовы столбы позже станут любимым символом Габсбургов, обозначающим их всемирное присутствие. Вместе с девизом «Plus Ultra» они поныне украшают испанский флаг[102].

Своего странствующего Дон Кихота Сервантес частично списал с Карла Гентского, хотя размах деятельности Карла свидетельствует, что он вовсе не был пережитком минувших эпох. В Испании он проводил программу реформ государственных институтов, опираясь на труды своих предшественников и одновременно заимствуя финансовые практики Бургундии. Для контроля за деятельностью управленческого аппарата им создавались советы и комиссии, включавшие в себя юристов и квалифицированных секретарей, зачастую происходивших из мелкого дворянства или горожан. Эти комиссии готовили для него резюме обсуждений и разрабатывали соответствующие рекомендации. Государственный аппарат оставался малочисленным. В городах и областях предписания правительства исполнялись кое-как, а в непокорном королевстве Арагон монаршую волю зачастую просто игнорировали. Что касается Нового Света, то путь морем оттуда до Кадиса и обратно занимал в среднем четыре или пять месяцев, а значит, королевские распоряжения, если они вообще доходили, неизбежно отставали от ситуации на местах. У колониальных чиновников вскоре появилась поговорка: «Если бы смерть посылали из Испании, мы бы жили вечно»[103].

В 1519 г. Карла заочно избрали императором Священной Римской империи и преемником его деда Максимилиана. Исход выборов не был предрешен: всерьез рассматривалась кандидатура французского короля Франциска I (и, с меньшими шансами на успех, английского Генриха VIII). Однако сторону Карла взяли южногерманские банкиры. Взятки, которые они раздали курфюрстам в виде чеков, выписанных на более позднее число и подлежащих оплате только в случае избрания Карла, сыграли свою роль. Карл поспешил в Германию, и в Ахене его короновали. Вскоре после этого новый король римлян председательствовал на имперском рейхстаге в Вормсе. Именно там он встретился с Мартином Лютером, уже отлученным папой за свои богословские теории. Лютер подтвердил перед рейхстагом верность этим взглядам, и Карл также признал их ересью, после чего запретил учение Лютера и объявил его самого вне закона.

Но даже в этот острейший момент молодой король обнаружил стремление к компромиссу. Лютер был не только монахом, но и профессором Виттенбергского университета, основанного тогдашним саксонским курфюрстом Фридрихом Мудрым. Сам Фридрих был истовым католиком. В принадлежащем ему реликварии хранилось около 20 000 частиц мощей и других святынь, и современники подсчитали, что кающийся грешник, припав к ним всем с молитвой, будет томиться в чистилище на 1 902 202 лет и 270 дней меньше положенного. Но это не мешало Фридриху оказывать своему профессору покровительство и защиту, а Карл не хотел ссориться с Фридрихом.