Вынуждена согласиться — мудрый Сан Саныч скорее всего прав.

— Что же мне делать?

— Ничего!

Вот слова настоящего мастера дзен! Если бы рабочий день уже закончился, я бы испытала сатори. Славин продолжал:

— Ничего не следует предпринимать, пока не ясна цель. Какая у тебя цель?

— Чтобы заказчики не увидели этот кошмар и не вкатили штраф…

— Локальная задача решается локальными средствами.

Ядерная боеголовка мне не потребуется.

Обнадеживает.

Из локальных средств навскидку я вспомнила только базуку.

— Мне что же — по губернаторской машине из базуки палить?

— Совсем наоборот! Тебе надо договориться с Шевцовым, чтобы «Антитеррор» развернул кортеж губернатора, его сопровождение и гостей из центра на объездную, где нет их рекламных щитов. Вот и все. А когда Игорь выйдет из больницы, пусть сам разбирается, кто из его работничков нахомутал!

Конгениальный план — сам коварный Шелленберг не придумал бы лучшего!

— Как здорово! — Я попросила у Славина телефон и деликатно спросила: — А кто такой Шевцов?

Лицо Славина обрело выражение высшей беспристрастности:

— Евгений… Охранник Духова. Он же служил в «Антитерроре». Я лично с федеральными службами редко контактирую. Мне-ведомственная охрана успешно справляется собственными силами!

В больнице верный самурайской этике Сан Саныч остался дожидаться, пока загипсованный по рукам и ногам Чира придет в себя после обезболивающего, а я воспользовалась его телефоном и прямиком из больничного коридора набрала крестного:

— Дим-Дим, а можно поговорить с Евгением?

— Ника, я его отпустил до вечера… Если тебе скучно, намекну: Жека сейчас тусит с ребятами в «PARTYзане»!

Судя по игривому тону жизнелюбивого крестного, он совершенно уверен, для каких забав мне под вечерок понадобился Жека. Придется прихватить с собой очевидца делового характера будущей встречи. В родном городе у меня нет друзей, просто знакомых — и тех нету! У меня вообще плохо получается обзаводиться друзьями — даже в глобальной сети меня банят на форумах после третьего-четвертого сообщения, поэтому ЖЖ я не веду из чувства протеста.

Счастье, что в агентстве Чигарского рабочий день продлен до девятнадцати часов — я разглядела время на телефонном циферблате и без колебаний набрала рабочий номер, уверенная, что Аленка первая схватит трубку! Она еще вчера мечтала попасть в «PARTYзан». Конечно, Аленка мне не подружка, просто хороший человек — а у хороших людей мечты должны сбываться.

Клуб «PARTYзан» оказался реликтом, какого давно не сыскать в Европах и окрестностях. Полнейший мезозой! Здесь вместо танцпола имеет место огороженная веревками рудиментарная яма с жидкой грязюкой, в которой по пояс голые питекантропы тузят друг друга кулаками, а другие интеллектуально недоразвитые мужские особи бегают вокруг ямы и делают ставки на исход поединка. Малочисленные барышни испуганно прячутся в темных уголках и утешаются иллюзией, что их спутники выиграют денег и перевезут подружек в более цивильное место.

Только одна отважная девушка бесстрашно восседала на высокой табуретке у бара и наслаждалась коктейлем. Девушка в роскошном туалете и золотых локонах, с толстенным слоем грима, надежно скрывавшего пожелтевшие в тон платью синяки, похожая на экранных див времен расцвета немого кино. Очень жаль, что эпоха благородной немоты в кинематографе давно окончилась, — таким девушкам, как моя бывшая сокамерница Лариса, лучше молчать, чем кричать!

Я оставила Алену бояться драчливых мужиков в одиночестве, направилась к бару и взгромоздилась у стойки рядом с Лориком.

— Ой, привет, Ника! — радостно зачирикала она, — Отдыхаешь?

— Да нет… Ищу одного…

— Кого? Я здесь всех знаю! — Судя по всему, Лорка уже здорово наглоталась алкогольных смесей и теперь с трудом соображает и движется.

Я хотела сразу спросить про Жеку, но вместо этого без всякой рациональной причины протянула:

— А… Дольников — часто сюда ходит?

— Дольников? Нет, ты что — он никогда никуда не ходит!

— Домосед?

— А чего ему ходить без толку? Он офис — классный, нулевый — только построил! И отдал той твари, которая Трифона закрывала… А дом — тоже у него был неплохой — отдал Элке — бывшей жене. Бедная Элка, столько девчонкам жаловалась, что он нудный — просто ужас, сидит и играет сам с собой в шахматы, и она с ним сидит дома целый вечер, вообще никуда не выходит… Так она, представь, научилась по компьютеру с мужиками знакомиться. Нашла одного в Сицилии, у него там яхта, отель, фейерверки каждый день, дом продала, уехала… Чего теперь Дольникову ходить, куда ему девушек приглашать — только в свой гастроном! Может, он тоже за границу подался… Здесь его точно нету! — В подтверждение слов Лорик раскинула руки, словно собиралась обнять сразу всех присутствующих, без разбора пола и возраста.

На запястье у нее блеснули золотые часики с плавающими брюликами.

Вещица пошловатая, но аутентичная и откровенно дорогая.

— Славные у тебя часики, — похвалила я обновку.

— Трифон подарил, мы помирились…

Бывает же такое! Раньше я была уверена, что в быту — за пределами виртуального мира любовных романов, слащавых мелодрам и утренних грез — настоящих бриллиантов девушкам не дарят! Вздохнула и созналась, что ищу вовсе не Дольникова, а всего лишь Жеку-«террориста».

— Идем, я тебя отведу!

Лорик неуверенно сползла с табуретки, покачиваясь, как механическая кукла, у которой вот-вот закончится завод, пошла вперед, указывая путь через зал, и деловито распахнула дверь с табличкой «Раздевалка».

За дверями едкий неоновый свет обливал голые потные торсы, шеи и бицепсы.

— Лорик, чего тебе? Давно голых мужиков не видела? — беззлобно поинтересовался у моей провожатой смуглый брюнет.

Я его почти не разглядела, поскольку стала излишне внимательно изучать мускулистое предплечье: среди средневековых острых шипов колючей проволоки томилась трепетная роза — тонкая работа, философский сюжет, достойный пособий по татуажу.

— У него еще саламандра есть на заднице… — уведомила меня Лорка.

— На какой заднице — на бедре! Лорик, чего ты вообще сюда прискакала?

— Я привела девушку к Жеке! — Моя провожатая обиженно качнулась и удалилась.

Я заглянула внутрь, пытаясь углядеть искомое мужское тело. Но ужас — там, в недрах помещения, огромное зеркало отразило бродячее недоразумение в армейских ботинках, старых джинсах, белесые лохмы торчат вокруг бледного лица, под глазами лежат синеватые готичные тени.

А ведь это я! Страдаю в мужской раздевалке, размышляю об обстоятельствах места и времени, когда мне надо немедленно бежать в парикмахерскую и солярий.