Маттео сдержался. Конечно, она иногда бывала бесчувственной стервой. Он из кожи вон лез, чтобы помочь ей, а вместо благодарности получил удар наотмашь. Но, что бы она ни говорила, он прекрасно знал: под этим панцирем скрывается очень ранимое сердце.

Ужинали они при свечах, в гостиной с видом на бушующий океан, периодически освещаемый яркими вспышками молний, от красоты которых захватывало дух. Разговаривали немного, но желание обнять ее не покидало Маттео ни на секунду. Сжав зубы, он пытался сосредоточиться на основных вопросах завтрашней работы с сомелье и совсем не заметил, какие усилия прилагает Куин, чтобы побороть притяжение к нему.

Маттео не дружил с женщинами, и даже при желании у него вряд ли бы это получилось. Куин нужен человек, который сможет восстановить ее веру в мужчин. И это точно не он.

После ужина она предложила ему ликер и кофе, но он отказался, что ее явно расстроило.

– У меня много работы, – тихо сказал Маттео, вставая из-за стола. – Спасибо за ужин.

Когда он удалился в свою комнату, Куин налила себе еще вина и стала прохаживаться по помещению. Конечно, Маттео не заслуживал такого грубого отношения. Без его помощи ей бы пришлось очень худо, но ее раздражало, что он во всем был идеален и прекрасно умел контролировать себя. Сбой она видела лишь один раз, в годовщину гибели его друга.

Глядя на бескрайние просторы сверкающего океана, она вдруг осознала, что на самом деле ее бесит его полное равнодушие к ее персоне.

Вернувшись в свою комнату, она переоделась в новое бикини. Не важно, что оно еле-еле прикрывало грудь и вырезы плавок были настолько высоки, что открывали почти всю ее подтянутую попку. Какая разница? Ведь Маттео в очередной раз ушел от нее без оглядки. Понятно, что он выполняет договоренность, но как у него получается справиться с чувствами и не вспоминать проведенную вместе ночь? У нее так не получалось.

Выйдя на улицу, Куин села на край бассейна. Шторм уже прекратился, и отголоски его постепенно отдалялись.

Куин сделала большой глоток вина. Одна ночь с Маттео сильно изменила ее, его страстные прикосновения вытеснили все комплексы, внушенные ей Джулианом.

Мысль о том, что она абсолютна неопытна в постели, была крепко вбита ей в голову. А с Маттео она почувствовала себя красивой и желанной. Оказывается, она умела чувствовать и желать. Но самое страшное, что она может никогда больше не испытать ничего подобного.

Она опустила пальцы ног в воду, потом подняла ступни, наблюдая, как капельки падают вниз, будто слезы. Ком подкатил к горлу. Она больше не хотела быть такой, как раньше. Не верить в себя и чувствовать себя ущербной. Маттео просто плейбой, который вернул ей желание чувствовать, и он двинется дальше, оставив ее наедине с собой.

Слезы хлынули из ее глаз обжигающей рекой. Она не плакала так с момента смерти Сайл, когда та, после неимоверных усилий победить рак, сдалась под натиском коварной болезни. Казалось, что-то оборвалось внутри, было больно даже дышать.

Серебристая луна спряталась за облаками, и к ней пришло осознание того, что она хочет жить полной жизнью и теперь по-другому и представить не может свое существование.

Вытирая слезы, Куин признала: Маттео был прав, когда говорил ей, что она боится стать обычным живым человеком. Она просто не хотела, чтобы ее ранили.

Где-то около полуночи Маттео вышел из комнаты и, прихватив с собой полотенце, направился на улицу. Его встретил громкий хор древесных лягушек, наполняющий теплую ночь. И как только ему удавалось спать эти две недели при таком шуме?

Прочитав все присланные ему по почте отчеты и выслушав восторги Габриэля относительно нового вина, он попытался уснуть, но не смог. Тревожные мысли никак не хотели покидать его, и он решил пойти поплавать.

На полпути к бассейну он увидел Куин, сидящую на краю и глядящую вдаль. Он любовался ее прекрасным профилем, думая о том, что еще ни разу в жизни не встречал женщину, одаренную Богом такой многогранной красотой.

Он медленно разглядывал ее тело, прикрытое скудными кусочками яркой ткани. Волосы, собранные в высокий хвост, обнажили прелестную длинную шею, к которой хотелось немедленно прикоснуться губами.

Словно почувствовав его присутствие, Куин повернула голову и посмотрела на него влажными от слез глазами. Сердце его сжалось, и он уже не слышал настойчивых указаний внутреннего голоса, велевшего ему немедленно убраться прочь. Подойдя к ней, он сел рядом.

– Не спится?

Она покачала головой.

– Что случилось?

– Не знаю.

Он убрал за ухо выбившуюся прядь ее волос.

– Ты загнала себя.

– Дело не в этом.

– Тогда расскажи мне.

Она посмотрела на свои руки.

– Той ночью, когда мы были вместе, я почувствовала себя живой. Впервые в жизни я не была машиной, просчитывающей прибыльные комбинации.

– Куин, ты просто не знаешь, как себя выразить.

– Скорее боюсь. – Она робко посмотрела на него.

– У тебя все получится. Быть честным с самим собой не так уж сложно.

– Хорошо, значит, ты советуешь мне пообщаться с самой собой? Ты сказал, что нормальный мужчина меня бы не бросил… однако сам с легкостью ушел от меня. Поступки значат больше, чем слова, Маттео.

– Ты знаешь, почему я так поступил, – резко ответил он.

– И ты пойдешь дальше, – продолжала Куин, сжав руки в кулаки, – посчитав меня еще одним своим трофеем. А я… буду мучиться. – Она опустила голову. – Для тебя нет ничего проще. Наверняка у тебя в мобильном дюжина женских имен.

– Это глупо, – пробормотал он. – Речь идет о контракте, информация о котором появится на первых страницах всемирно известных изданий. Речь совсем не о гормонах, Куин.

– Я знаю, – сказала она, обняв себя за плечи.

От вида ее большой груди, рвущейся на свободу, у него потекли слюнки. Но напряженные мышцы ее шеи выдавали, как сильно она волнуется.

– Что тебя на самом деле беспокоит? Что бы женщины ни думали, мы не умеем читать мысли.

– Я боюсь, – начала она с раздражением, – что больше никогда не испытаю того, что испытала с тобой той ночью, и опять стану Снежной королевой, которая не может достичь оргазма, потому что не в состоянии расслабиться.

– Это глупости. Все у тебя получится. Просто нужно найти своего мужчину.

– Своего мужчину? – Куин посмотрела на него как на идиота. – Получается, только я считала ту ночь особенной? Скажи, я действительно такая дура?

Он сжал губы.

– Черт побери, Маттео! – Она встала. – Я имею право знать правду.

Он обхватил ее за талию и посадил себе на колени прежде, чем она успела сообразить, что происходит. Впившись в нее взглядом, он возбужденно начал говорить: