– Все готово. Мне нужно только посмертное имя матери Мэмору.

Этого не могло быть. Человеческий слух не обладает такой чуткостью. Но клянусь, я услышал, как над ручьем, привязанный к иве, злобно захихикал вечно голодный разносчик.

2

Вам нельзя лгать

– Мне нет прощения, Иссэн-сан! Я достоин самого сурового наказания! Я забыл написать об этом в послании вам!

– О чем вы забыли написать? О том, что достойны наказания?

– О том, что на могиле Котонэ нет таблички с посмертным именем!

Некоторое время настоятель молчал. С пола я видел лишь его босые ступни, которыми старик мерил пространство храма: четыре шага вправо, неспешный разворот, четыре влево, разворот…

Ступал он бесшумней кошки.

– Да, это осложняет дело… Встаньте же наконец!

В голосе монаха прозвучало – редчайшая редкость! – открытое недовольство. Недоволен святой Иссэн был не моей преступной забывчивостью, а тем, что глупец Рэйден распростерся перед ним на полу – вместо того, чтобы вести себя как полагается дознавателю: думать над разрешением сложившейся ситуации.

Я поспешил подняться.

– Еще раз приношу свои глубочайшие извинения за забывчивость! Можно узнать посмертное имя у Мэмору… Вернее, у самой Котонэ в его теле. Но она может и заупрямиться, не захотеть отвечать…

– Это весьма вероятно.

Чувствовалось, что старик поощряет меня к дальнейшим рассуждениям вслух.

– Главное желание гаки – утолить вечный голод, так?

– Так.

– Один раз дух Котонэ уже испугался ссылки. Устрашился голодной смерти в чужом теле! Можно пригрозить ей ссылкой на Остров Девяти Смертей, если откажется отвечать.

– Я уже говорил вам: гаки не слишком умны и дальновидны…

У меня возникло смутное подозрение, что поначалу святой Иссэн хотел ответить мне по-другому, но передумал.

– Ссылка когда еще будет, – развил он свою мысль. – Возможно, ее и вовсе удастся избежать. Так наверняка решит гаки, Рэйден-сан.

Я ощутил себя ребенком, несмышленышем, который на свой вопрос получил самый простой и не вполне верный ответ – зато такой, который ребенок в силах понять. Обидно, да. Что вы хотели сказать мне, Иссэн-сан? Чего не сказали? Или вы хотите, чтоб я дошел до ответа своим умом? Что ж, я постараюсь!

– Чего еще боится голодный дух? – воскликнул я, охвачен возбуждением. – Что может угрожать ему прямо сейчас? Храм! Его корежит и жжет даже на ступенях!

В глазах старого настоятеля мелькнуло разочарование, но я уже не мог остановиться. Мне нужно было довести идею до конца. Впрочем, на ходу я кое-что подправил: возможно, в таком виде она больше придется по душе святому Иссэну.

– Сначала я просто спрошу у Мэмору… у Котонэ ее посмертное имя. Если она не захочет отвечать, я пригрожу ей – только пригрожу! – тем, что мой слуга отволочет ее в храм. Храм рядом, угрозу можно привести в исполнение немедленно. Гаки хорошо помнит, что с ним было на ступенях. Уверен, она назовет имя!

Святой Иссэн молчал, продолжая расхаживать взад-вперед. Но вдруг остановился напротив меня:

– Я был несправедлив к вам, Рэйден-сан. Несправедлив в своих мыслях. Простите меня за недостаточную чуткость, умоляю вас. Вы ведь не монах, вы дознаватель. Хороший дознаватель, уж поверьте старику. Вы и мыслите, как дознаватель. Ищете кратчайший путь, предлагаете решения. Если смотреть на один шаг вперед – это верные решения. Пригрозить голодному духу? Напугать его? Выбить силой посмертное имя? Скорее всего, у вас получилось бы. Мы с вами выиграли бы битву, но проиграли бы войну.

Он умолк и молчал долго. Я не выдержал первым:

– Молю вас, Иссэн-сан! Просветите скудоумного! Что в моих рассуждениях было ошибкой? Это поможет мне в дальнейшем избегать подобных просчетов!

Казалось, старик только и ждал моей просьбы.

– Вам известно, в чем заключается суть обряда сэгаки? Его смысл, назначение?

– Если я ничего не путаю, – я пожал плечами, – обряд, по моему скромному разумению, проводят с целью накормить и утихомирить голодных духов – и отправить их на новое рождение.

– Накормить и утихомирить, – со значением повторил Иссэн. – Отправить на новое рождение. Только вот на новое рождение умиротворенный дух должен отправиться сам, доброй волей. Это не ссылка, Рэйден-сан, а новое рождение – не Остров Девяти Смертей. Сила и власть тут бесполезны, а угрозы приносят скверный результат. Духу нужно помочь встать на этот путь – молитвой, приношениями, ласковым словом, утешением, заботой о нем. Помочь, но не заставить. Как вы сами думаете, поможет ли духу успокоиться и вернуться в естественный круг рождений и смертей угроза боли и наказания?

Уши мои вспыхнули двумя фонарями.

– Нет, Иссэн-сан. Скорее, наоборот. Простите мне мою бестолковость!

– В другой ситуации ваше решение могло бы оказаться верным. Но не в случае с голодным духом, захватившим чужое тело. Обряд кормления должен хотя бы на время унять неизбывный голод гаки, укротить его злость, напомнить духу обо всем хорошем, что было в его человеческой жизни, о добрых делах и счастливых мгновениях… Надо, чтобы гаки отверг свою природу и захотел возродиться в человеческом теле.

– Вам известны добрые дела старой Котонэ?! Когда и с кем она была счастлива?!

С меня в этот момент можно было писать картину: «Дознаватель Рэйден делает треугольные глаза». Толковый художник озолотился бы!

Настоятель едва заметно улыбнулся.

– Вы преувеличиваете мою осведомленность. Я ничего не знаю о жизни Котонэ – кроме того, что вы сообщили мне в письме. Но у любого человека есть в жизни радостные эпизоды. У нее ведь были родители? Она же не сиротой росла? У нее есть дети – по меньшей мере, сын. Был муж. А значит, был родной дом, детство, свадьба, рождение детей… Даже если в чем-то я ошибусь, бо̀льшая часть этих воспоминаний позволит духу Котонэ вернуться в радость и свет ее прошлого. Надеюсь, вкупе с искренней молитвой и приношениями это подтолкнет Котонэ покинуть тело сына – сначала чтобы вкусить подношений, а затем вернуться на круг перерождений. Но для этого нам нужно ее посмертное имя. Без него обряд будет неполным.

Я понурился. И как же мне узнать ее посмертное имя, если угрозы недопустимы?

– Вероятно, мне стоит проявить к ней сочувствие?

Настоятель кивнул.

– Для начала дам ей чего-нибудь поесть, – развивал я мысль. – Прямо сейчас. Пообещаю позже накормить ее досыта, а затем – освободить. Заверю, что никакого наказания не будет. А взамен ей нужно всего-то назвать свое посмертное имя.

Эх, угрозами было бы куда проще! Вслух я этого, разумеется, не сказал.

– Теперь вы на правильном пути, Рэйден-сан, – настоятель тронул меня за плечо. – Но запомните: вам нельзя лгать. Не обещайте ничего, чего вы не собираетесь или не сможете исполнить.