Когда она выходила из вестибюля, то заметила корчившегося от смеха Питона, отправленного за ней присматривать. Она показала ему средний палец и подумала, что это движение теперь очень органично сочеталось с ее нынешним внешним видом. Среди всех толп маргиналов она была здесь как своя, какой-то развалившийся под аркой входа алкаш даже махнул приветливо рукой, мол, присоединяйся.

Ну что, теперь надо было ловить бадюлю на живца. Она надела еще одну покупку, паленые «брендовые» солнечные очки, чтобы не попасться на том, что видит.

Агафья пошаталась по площади, зашла в «Сабвей» на вокзале и проверила подносы с недоеденной едой, поймав презрительные взгляды охранников, а также, превозмогая тошноту, даже залезла в одну из мусорных урн и извлекла оттуда бутылку. Пить не стала, но поносила с собой для верности образа. Наверное, получаса праздношатания было достаточно, чтобы стать замеченной. Она опустилась на брусчатку у стены вокзала и принялась ждать.

– Вижу, проблемы у тебя дома. Неприкаянная ты. Это потому, что людей рядом добрых нет.

Агафья вздрогнула и обернулась. Ожидание было долгим, уже начало темнеть, и она пропустила, как рядом с ней на брусчатку присела практически голая баба с зеленоватой кожей и огромной грудью. Агафья стала разглядывать ее через солнечные очки, пряча за стеклами взгляд. Из одежды на бабе была лишь какая-то грязная тряпка вокруг бедер. Лицо некрасивое: глаза на выкате, нос картошкой, мясистые губы и свалявшиеся каштановые волосы.

Бадюля. Или бадзюля, как говорили белорусы, эта транскрипция стояла в энциклопедии в скобочках. Существо с западных границ Российской империи, склонявшее людей к бродяжничеству. Бадюля обычно ошивалась на пересечении дорог, так что место около вокзала было подходящее. Белорусский фольклор хорошо описал повадки гостьи: ближе к зиме она находила несчастных, к кому можно было прицепиться, увязывалась за ними домой, а дальше человек окончательно опускался, терял все нажитое и шел по миру.

– Друзья тебе добрые нужны, говорю. Пойдем к тебе, посидим потолкуем.

Агафья прочистила горло и набралась смелости. Оглядела площадь. Где Питон, он же приглядывать был должен? Агафья сняла очки и сунула руку под майку за припрятанным пистолетом.

– Так, дорогая, концерт окончен. МПД. Либо садись на ближайший поезд до Минска, либо будем тебя задерживать. Про вмешательство в социальные процессы слышала? Нарушение Пакта.

Глаза у бадюли совсем вылупились.

– Что молчишь? – осмелела Агафья. – На вокзал сама пойдешь?

Нечисть вскочила и с неожиданной прытью побежала от Игнатовой. От немаленькой бабы с огромным бюстом она не ожидала такой скорости. Черт, черт, Питона не было видно. Агафья откинула очки, вскочила и побежала за ней.

Бадюля неслась куда-то в сторону дворов между Пресненским Валом и Большой Грузинской, распихивая прохожих. Игнатова не отставала и тоже расталкивала людей с чемоданами, одновременно думая, что нужно предпринимать в таких случаях и можно ли использовать табельное. Должно быть, со стороны обычным людям казалось, что это гонятся друг за другом две что-то не поделившие алкоголички.

Бадюля достигла дороги и побежала на красный, уворачиваясь от машин, Игнатова, чуть не попав под колеса и выслушав возмущенные крики и сигналы водителей, – за ней. Дистанцию сократить не получалось. Спустя пару минут погони они уже петляли по зеленым дворам и переулкам между многочисленных элитных, в силу местонахождения, хрущевок. Дыхание начинало сбиваться, стало жарко, она стянула ненужные перчатки, выкинула кепку. Еще через пару сотен метров зигзагов надоело. Агафья вытащила пистолет.

– Стоять! Стоять, стрелять буду, – крикнула она.

Бадюля только прибавила скорости, Игнатова чертыхнулась, она не планировала стрелять на улице. Внезапно у очередного дома бадюля юркнула в открытый подъезд, Игнатова влетела туда за ней. Лифта не было, откуда-то сверху на лестнице раздавалось шлепанье лап по ступенькам, Агафья рванула следом, перепрыгивая по три за раз.

Она услышала, как хлопает дверь. Этажом выше. Справа. Преодолела пролет в несколько прыжков.

К счастью, дверь справа здесь была только одна. Она с разбегу ударила в нее ногой, повезло, что замок еще открыт, и вломилась в прихожую, остолбенев от представшего перед ней зрелища.

Прямо из прихожей вид открывался на гостиную. Двери в нее были распахнуты, а внутри происходило похабное застолье. За большим столом сидели несколько десятков пьянчужек, поглощавших дешевую водку, пиво и коньяк. Закуски на столе практически не было, все находились в изрядном подпитии. Между людей, на плечах у людей, на столе и под столом расселись небольшие черти, метр ростом, с редкой шерстью и поросячьими хвостами. Они подливали ничего не замечающим пьяницам в стаканы и нашептывали что-то на ухо. Под столом бегали совсем мелкие чертята размером с кошку, фиолетового цвета, со свиными рыльцами и шаловливыми взглядами. Они стаскивали с людей носки, щекотали им пятки и играли со стянутыми и у кого-то часами.

Когда Агафья влетела в квартиру, шум и гам стих, и десятки людских и нечеловеческих глаз уставились на нее. Игнатова заметила и прячущуюся за спинами у людей бадюлю. А еще – и это она заметила уже в конце – прямо перед ней на полу сидела женщина-лягушка. С жабьей мордой с растянутыми губами, в лягушачьей позе с широко расставленными согнутыми в коленях ногами и ладонями, упершимися в пол. Ее груди были тоже огромные, покрытые многочисленными наростами металлического оттенка. Игнатова не успела никак отреагировать, когда «лягушка» высоко подпрыгнула и ударила ее по голове тяжеленными сиськами.

Сначала была темнота, а потом в голове звенело. Кажется, кто-то кричал, выл, дрался и стрелял. Кого-то уводили в наручниках, кого-то увозили на носилках. Кто-то потрогал ее за плечо. Она приоткрыла один глаз и поморщилась от света, на корточках около нее сидел Питон.

– Жива?

– Что все это было вообще? Черти, баба с железными сиськами…

– Ты, конечно, дура, Игнатова, что за ней побежала без меня. Тебя кто просил?

– А ты где был?

– На пять минут за сигаретами отошел. Вернулся, смотрю, ты уже на горизонте убегаешь и сразу же потерял тебя из вида. Еле отыскали.

– Так что тут было?

– Ты молодец, что. Первый выход в город и накрыла такой притон. Без тебя мы бы его не отыскали. Черти, которых ты видела, это опивни и шешки. Одни людей спаивают, другие просто хулиганят. Тоже из Белоруссии.

– Бадюлю-то поймали?

– Сбежала. Они пугливые, всегда убегают. Я рассчитывал, что ты ее со мной ловить будешь или уговоришь на поезд сесть. Но ничего, ничего… Главное, ты жива осталась. А у вокзала теперь поменьше маргиналов станет.

– А кто мне по голове дал?

– Цыцоха. Своего рода болотная русалка. Набрасывается на