в каком-то богом забытом торговом центре на юго-востоке. У Петровича, а точнее у Артема Петровича, здесь неподалеку была служебная квартира. Ее патологоанатому так и не разрешили приватизировать. Кормили обещаниями последние двадцать лет, за которые он корячился в судебном морге двадцать четыре на семь.

Он уже был внутри за столиком. Справа – банка холодного японского пива. Слева – нагретая бутылка самурайского саке. Вид у Петровича был потрепанный. Борода не расчесана. Склеры глаз с желтоватым оттенком.

– Серега, привет, – обрадовался он. Встал из-за столика. Обнял товарища. – Садись, а то уже жрать хочется.

Девочка-узбечка принесла влажные теплые полотенца и меню. Пока Сергей вытирал руки, Петрович рассказал смешную историю о том, как его маленькая дочка, которая пришла с ним в японский ресторан в первый раз, приняла такое свернутое в трубочку и ароматное полотенце за пирожное. И пыталась его засунуть в рот.

У патологоанатома была дочь-дошкольница. Он зачал ее в сорок пять. Еще за плечами у него имелась череда разводов. Выросшие дети. К тому моменту он три года жил в гражданском браке с библиотекаршей Юлей. Она была лет на десять его моложе и носила говорящую фамилию Корешок. Пилила его за отсутствие присутствия и постоянный запах алкоголя изо рта. Все думали, что Артем Петрович снова будет жить один и синячить пуще прежнего. К счастью, Юля понесла. Это вдохнуло жизнь в патологоанатома. Немолодые молодые расписались по-быстрому. Петрович критически урезал количество выпивки. Стал чаще бывать дома. А уж с рождением ребенка у него появилась вторая тема для разговоров. Теперь он с упоением рассказывал не только про трупы, о которых, кстати, знал все, но еще и о счастье позднего отцовства.

– Как она поживает? – поинтересовался Сергей.

– Кто, Машенька? – Петрович обрадовался, что его спросили сначала о дочери. О живых, прежде чем о мертвых. – Спасибо, Серега. Хорошо. Умница. Скоро в школу. Читает, рисует, пишет. Представляешь, стихи пишет. Наивные такие четверостишия про лето, про маму, даже про меня. – Петрович говорил быстро, громко, вдохновенно. Потом шмыгнул носом и потер правый глаз, убирая накатившую слезу.

Девочка-узбечка подошла снова. Мужчины тыкнули пальцем в меню. Заказали еще пива.

– А как Юля? – продолжил интересоваться Сергей.

Петрович поднял бокал. Мужчины чокнулись. Выпили по половине. Патологоанатом совсем разулыбался.

– Юленька тоже отлично. Солнце мое. Лучшая мать на свете! Спасибо, что спрашиваешь, – радовался он.

– Тогда за твоих, – предложил Сергей. И мужчины снова выпили.

Им принесли комбо – большой поднос с роллами, суши, сашими и водорослями чука. Маринованный имбирь в центре подноса был похож на розу. А из водорослей был выложен стебель и листья. Остальное, по задумке, исполняло роль ландшафта и горизонта.

– Ну и как такую красоту есть? А, Серега? – со смехом спросил Петрович.

– Да, – согласился детектив, при этом вытащил палочками лепесток имбиря из бутона, макнул его в соевый соус, положил на ролл с авокадо и все это отправил в рот.

– Ладно, что мы все обо мне да обо мне, – сказал Петрович, разливая саке по маленьким стаканчикам. – Сам-то не встретил еще женщину своей мечты?

Сергей улыбнулся. Задумался.

– Встретил, – сказал он. – Умную. Красивую. Глубокую.

– И когда мы ее узнаем? – громко полюбопытствовал патологоанатом.

– Есть проблема. – Детектив отложил палочки и взялся за стакан с напитком. – Она меня на двадцать лет старше и умирает от онкологии.

Петрович посмотрел на него напряженно. Потом расплылся в улыбке. Хлопнул, дотянувшись, по плечу.

– Ну ты, Серега! – пробасил он. – Я почти поверил, блин! – При этих словах он поднял саке, дотянулся до стаканчика Сергея, звякнул по нему своим. – Чтобы все мы там были как можно позже.

Сергей согласно кивнул. Выпил. Взял васаби на палочку. Положил на язык. Отхлебнул пива из стакана.

– Петрович, что там по нашим трупам? – наконец спросил он, решив, что выполнил социальную часть встречи и пора перейти к деловой.

Врач понимающе кивнул. Потер нос тремя пальцами. Смачно втянул воздух. Привычка занюхивать алкоголь, выработанная годами, давала о себе знать.

– Ты же помнишь, я тебе тогда еще говорил, что здесь дело не простое, – он цыкнул языком. – Только теперь мы правды не узнаем. Вы меня тогда всем отделом торопили и слушать не хотели.

Сергей развел руками, пытаясь всем видом показать, что не его это вина, а если и его, то частично.

– Ты же понимаешь, – сказал он, – от меня требовали раскрываемости. Я, конечно, мог упираться, как честный мент. Но кому было бы лучше?

– Но ты не расстраивайся, – вдруг сменил тон Петрович. – Ты же, наверное, слышал, что похожий труп выловили вчера.

– Та-ак, и? – Сергей вцепился в ситуацию.

Петрович взял со стола салфетку. Развалился на кожаном диванчике. Вытер неухоженную бороду. Легким броском вернул скомканную салфетку обратно на стол.

– Что «и»? – важно переспросил он. – Ваш покорный слуга снова в деле. Теперь я не дам им ничего развалить. Это же серийный маньяк какой-то орудует.

Сергею хотелось поторопить старого приятеля, но он понимал, что в таком деле главное – дать человеку показать свою значимость. И тогда он на твоей стороне.

– Насколько похожи убийства? Если ты считаешь, что это именно убийства, а не несчастный случай.

Петрович наклонился к столу и пальцем подозвал Сергея сделать то же самое. Сергей наклонился.

– Идентичны, – прошептал он. – И, главное, труп пока никто не опознал. Ну, по крайней мере сейчас никаких концов.

Сергей понимающе кивнул.

– Времени мало прошло. А что с самим убийством? Ты в прошлый раз, помню, рассказывал мне про какой-то странный подход. Я имею в виду, как-то необычно все происходило?

– Ну да, – подтвердил патологоанатом.

Он был уже изрядно пьяненьким. Его язык слегка заплетался.

– Ты не возражаешь? Я начну издалека.

Сергей подозвал девочку-официантку и заказал чай.

– Ты не возражаешь? – повторил его слова Сергей. – Мы дальше продолжим с чаем?

– Ты враг, а! – в шутку возмутился доктор. – Ладно, я и сам хотел предложить. Я же не могу к моей любимой дочери каждый вечер заваливаться пьяным. Она меня не осудит, конечно, в силу возраста. Но и не поймет.

Сергей одобрительно кивнул.

– Вот, – переключился Петрович. – Я заметил в прошлый раз в области шеи, там, где она переходит в затылок, синее пятнышко. Маленькое такое, – при этих словах он прищурил левый глаз и посмотрел на свои большой и указательный пальцы, которые сомкнул в кольцо. – И у первого, и у второго трупа, что характерно.

Сергей продолжал вопросительно смотреть в сторону товарища. Он был не силен в анатомии, ему требовались факты, убедительные доказательства или хотя бы железобетонные предположения.

– На вскрытии, – продолжал Петрович, – на вскрытии была расширена