У Ганемана, насколько известно, малярии не было. Он принимал хину, причем в больших дозах, с целью исследования ее влияния на организм и пришел к выводу, что хина вызывает озноб, который Ганеман счел симптомом, характерным для малярии, хотя озноб может наблюдаться и при многих других заболеваниях.

Примечательно, что сам хинин озноба не вызывает, нет у него такого свойства. Озноб обеспечили какие-то другие вещества, содержащиеся в коре хинного действия (вспомним, что Ганеман принимал хину в больших дозах).

«Вот оно как! – подумал Ганеман. – Хина лечит малярию, но сама вызывает у здорового человека симптомы, схожие с малярией. Вот оно проявление классического принципа лечить подобное подобным!»

Лечить подобное подобным советовал еще Гиппократ, считавший, что каждое лекарство действует в организме на то, чему оно сродни. Правда, у Гиппократа было еще правило действовать на противоположное противоположным, но оно Ганеману к месту не пришлось.

Ганеман продолжил экспериментировать с различными веществами и вскоре окончательно убедился в том, что «то, что может вызывать тот или иной набор симптомов у здорового человека, способно вылечить больного, у которого наблюдаются подобные симптомы». Это утверждение Ганеман назвал «закон подобия» и в 1796 году опубликовал работу под названием «Опыт нового принципа для нахождения целительных свойств лекарственного вещества с несколькими взглядами на прежние принципы», в которой подробно рассказал о своем открытии.

Лечить подобное подобным – это совсем не то, что вышибать клин клином. Давайте представим предельно простую ситуацию. У человека запор. Логика требует назначения препарата, стимулирующего перистальтику кишечника и тем самым способствующего его опорожнению. По Ганеману же запор нужно лечить чем-нибудь закрепляющим, а диарею, соответственно, – слабительным. И все это на основании того, что кора хинного дерева в больших дозах вызывает озноб! Кстати говоря, при малярии, которую лечат хиной (хинином), наряду с ознобом наблюдается и жар, но жара Ганеман при приеме хины не ощущал. Так можно ли на основании частичного совпадения симптомов говорить о лечении подобного подобным? Разумеется, нельзя.

Здесь мы имеем то же самое, что и в случае с большими дозами витамина С, рекомендованными Полингом. Исследователь поставил эксперимент на себе, получил определенное ощущение, сделал на основании этого ощущения определенный вывод и выстроил на нем целую теорию, на первый взгляд, весьма убедительную… Сначала Ганеман проверял правильность своего вывода на себе – принимал разные средства и наблюдал за ощущениями. При этом он знал, что именно принял, иначе говоря, мог «программировать» определенные ощущения. Один участник, он же по совместительству организатор исследования, которое проводится не вслепую… Да грош цена такому исследованию, если уж говорить начистоту.

Справедливости ради надо отметить, что Ганеман также проводил исследования с участием добровольцев. Но какие? Он исследовал не эффекты предлагаемых им препаратов при различных заболеваниях, а действие тех или иных веществ на организм человека. Ганеман давал здоровым людям различные вещества для приема. Участники эксперимента вели дневники, в которых описывали свои ощущения, то есть описывали симптомы, которые вызывал прием назначенного Ганеманом вещества. После того, как симптомы были выявлены, Ганеман по ним подбирал болезнь, которую следовало лечить данным веществом. Делалось это примерно таким образом: вещество Х вызывает сухой кашель, значит его нужно назначать при сухом кашле. Вы, возможно, сейчас улыбнулись, а Ганеман не шутил, он создавал новую уникальную медицину.

Нет, вы только подумайте – по сходству симптомов, вызываемых веществом у здоровых людей, и симптомов заболевания, разрабатывался метод лечения! Даже не метод, а целая «наука» (кавычки неслучайны), которую Ганеман назвал «гомеопатией», образовав это название от греческих слов «гомеос» – «подобный» и «патос» – «болезнь». Гомеопатия переводится как «наука, которая призывает лечить подобное подобным».

Правильное лечение не может ориентироваться на симптоматику. Симптомы помогают установить причину и характер заболевания, установить диагноз, а лечение назначается только «по диагнозу». Многие совершенно разные по своей природе заболевания могут иметь одни и те же симптомы. Так, например, диарея может быть симптомом нескольких инфекционных заболеваний, неинфекционного воспаления слизистой оболочки кишечника, панкреатита, гепатита и даже инфаркта миокарда. Да, и инфаркта миокарда тоже! Описано несколько случаев, когда это, сугубо сердечное заболевание, проявлялось только расстройством пищеварения. Гомеопату не нужен диагноз для того, чтобы назначить лечение, ему достаточно симптомов[40]. Научная же медицина идет от симптомов и клиники заболевания к постановке диагноза, который определяет лечение. Почувствуйте разницу.

Вместо ненаучной медицины XVIII века (а она на 99 % была ненаучной) Ганеман создал альтернативное и тоже ненаучное гомеопатическое учение.

Давайте вникать в суть. Считайте это практикумом по доказательной медицине.

Разумеется, лечение диареи слабительными препаратами (образно говоря) не нашло бы понимания ни у врачей, ни у пациентов. Но поставьте себя на место Ганемана. Вас не устраивает существующее положение дел, вам не нравится современная медицина. Вы хотите придумать что-то свое и придумываете весьма интересную (ну, во всяком случае весьма оригинальную) теорию. Но есть опасения, что эта теория на практике не сработает…

Стоп! Никто не собирается упрекать Ганемана в подтасовке фактов или научном подлоге. Вполне возможно, что он пришел к эффекту «динамизации» лекарственных средств без какой-либо задней мысли, не имея желания «скрестить ежа и ужа». Но если такое желание у него имелось, то надо отдать Ганеману должное – проблему он решил идеально.

Неизвестным миру способом Ганеман установил, что эффективность лекарства усиливается по мере разведения его раствора. Вот чем сильнее разведешь, тем лучше будет действовать. В наше время этому парадоксу навыдумывали всяких разных якобы научных объяснений. Наиболее распространенной является гипотеза о памяти воды. Согласно этой гипотезе, вода якобы обладает некоей «информационной памятью» и способна запоминать информацию о препарате, который в ней находился. Препарата нет, наразводили так, что в данной порции даже одной молекулы не осталось, а память о нем живет…[41]