– Вот и отлично. Мои родители уехали на выходные, такчто чувствуйте себя как дома. Здесь где-то было что пожевать.

«Что пожевать» было повсюду. Множество всяких вкусностей. Вкабинете орала музыка, разносясь эхом по всему дому. Когда они вошли, Кориприветствовал их криком:

– Эй, ребята! Хватайте бокалы, они расходятся слишкомбыстро.

На прошлой неделе он сказал, что «осилит бочонок», аДжиллиан ослышалась и наивно подумала, что речь идет о печенье. Теперь онапоняла, что речь шла о бочонке пива. Здесь пили все. И не только пиво. Вокругстояли бутылки с виски и джином. Один парень лежал на столе, широко открыв рот,в который лилось спиртное из прямоугольной бутылки.

– Держи, Джилл, это тебе, – Кори протянул ейпивную кружку с обильной пеной, бегущей через край.

Но Джиллиан не воспользовалась его предложением. И здесь ейне нужна была подсказка Ангела.

– Спасибо, не надо. Так уж случилось, что я ценю своюголову. Если б и ты относился к собственному мозгу с большим уважением, то непровалил бы экзамен по биологии.

Все рассмеялись. Даже Кори, поморщившись, усмехнулся.

– Справедливо, – сказала Дэрил-Богачка, поднимая вчесть Джиллиан бокал безалкогольного пива.

Дэвид тоже отмахнулся от Кори и взял кока-колу.

Никто больше не пытался давить на них, а парень на столедаже смутился. Джиллиан поняла: можно делать все, что угодно, если тебя считаюткрутой и если ты не отступаешь. Чувство успеха опьяняло сильнее вина.

Ангел , я правильно поступила? Да?

А?.. да , замечательно. Казалось, Ангел о чем-то задумался.Хотя говорят, что «вино радует сердце»...

Ангел , перестань дурачиться. Ты ведешь себя как Кори!Джиллиан едва не рассмеялась вслух.

Все было замечательно. Музыка, огромный дом с пышнымирождественскими украшениями. Компания. Девчонки то и дело обнимали Джиллиан ичмокали, будто они не виделись с ней целую вечность. Кое-кто из ребят тоже былорискнул, но ретировался под взглядом Дэвида. И это тоже было замечательно.Пусть все знают, что она пришла вместе с Дэвидом Блэкберном и что теперь онпринадлежит ей. Ее статус поднялся выше крыши.

– Не хочешь осмотреть дом? – спросил Дэвид. –Я могу показать тебе верхний этаж, Мэкон разрешает.

Джиллиан взглянула на него:

– Тебе здесь скучно? Он усмехнулся:

– Нет, но я был бы не прочь остаться с тобой наедине напару минут.

Они пошли наверх по длинной, покрытой ковром лестнице, пообеим сторонам которой на стенах висели картины. Комнаты на втором этаже былитакими же красивыми, как и залы внизу: царственная роскошь вызывалаблагоговение. Это настроило Джиллиан на лирический лад. Музыка здесь была нетакой громкой, а из-за обилия холодного мрамора вокруг она чувствовала себя какв музее.

Она смотрела в окно, в бархатную темноту с мерцающимиогоньками.

– Знаешь, я рад, что ты не стала там пить, – тихосказал Дэвид, стоя у нее за спиной.

Она обернулась, пытаясь прочесть его мысли по выражениюлица.

– Но... ты был удивлен?

– Ну... ты иногда ведешь себя так по-взрослому... дажепо-светски.

– Я? Я думала... это ты себя так ведешь. – «Иименно это нравится тебе в девушках», – договорила она про себя.

Он отвернулся и рассмеялся:

– Ах да. Я же крутой! Дикий и неуправляемый. Мы с Танейобычно отрывались тут на славу. – Он пожал плечами. – Никакой я некрутой. Я всего лишь провинциальный парень, пробивающий себе дорогу в жизни. Яне ищу трудностей. И даже стараюсь избегать их, когда могу.

Джиллиан готова была рассмеяться в ответ на это заявление,но Дэвид был так серьезен, что она осеклась.

– Согласен, раньше я старался быть крутым, –помедлив, продолжал он, – и совершал поступки, которыми нельзя гордиться.Но, ты знаешь... я бы хотел измениться, если это возможно.

– Будто другая сторона твоей личности хочет проявитьсебя?

Он был поражен. Потом окинул ее взглядом с головы до ног.

– Да. Что-то в этом роде.

Джиллиан почувствовала неожиданное воодушевление.

– Я думаю, – сказала она медленно, собираясь смыслями, – иногда людям нужно выразить все стороны своего «я». И толькотогда они... становятся цельными.

– Да. Если это возможно, – с видимым сомнениемпроговорил он.

Джиллиан молча ждала продолжения. Она понимала: он хочетсказать ей что-то важное. У него была веская причина, чтобы привести ее сюда ипоговорить с ней наедине.

– Есть что-то роковое... – проговорил он черезминуту. – Я не чувствую себя чем-то целым. И правда в том... – Втемноте комнаты Джиллиан был виден только его профиль. Дэвид наклонил голову,набрал в легкие побольше воздуха. – Ну да, это должно прозвучать дажеглупее, чем я думал, но я все-таки скажу. Не могу не сказать.

Он повернулся к ней с решительным видом и... смутился.

– С того дня, когда я нашел тебя в снегу, у менявозникло чувство, что я не буду цельной личностью без... – Дэвидзапнулся, – ...без тебя, – наконец выговорил он обреченно.

Ее сердце, казалось, выросло и заполонило собою весь мир.Джиллиан слышала, как его биение отдается эхом во всем ее теле.

– Я... – начала она.

– Я знаю. Я знаю, как это по-дурацки звучит. Извини.

– Нет, – прошептала Джиллиан. – Это не то,что я собиралась сказать.

Он уставился в окно. Потом повернулся к ней, и на его лицезасветилась надежда.

– Я собиралась сказать, что я знаю.

Дэвид смотрел на нее так, словно боялся поверить собственнымушам.

– Правда?

– Мне кажется, что и я тоже...

Он придвинулся к ней совсем близко, она вскинула руки иневольно обняла его за шею. Странно, но Джиллиан тянуло к нему не толькофизически... ее душа стремилась к нему. Они принадлежали друг другу.

Дэвид обнял ее. Это было невероятно и в то же времяабсолютно естественно. Глаза Джиллиан закрылись, и она прижалась головой к егоплечу. Всего лишь простое объятие, но оно значило для них так много.

Новое чувство поразило ее. Ей казалось, что, если она вдругзаглянет в глаза Дэвида, весь мир преобразится...

Детка , – прозвучал в ее ухе тихий голос, – оченьжаль, но придется мне прервать эту сцену. Тебе нужно срочно спуститься вниз, вкомнату хозяйки дома.

Джиллиан почти ничего не услышала и не обратила внимания наего слова.

Джиллиан! Тебе действительно придется спус титься вниз. Тампроисходит нечто такое , о чем тебе следует знать.