Часто меня подвергали воздействию электрошока и после этого излагали предстоящую задачу в левое ухо, связанное с правым полушарием, недоминантным в работе мозга. Мне говорили, что достижение поставленной в тренинге задачи будет вознаграждено, а за непослушание я буду жестоко наказана. Мне внушали, что я особенная и буду одной из тех, кто поможет изменить мировую историю.

Я лежала голая на холодном металлическом столе в состоянии транса и фотографически запечатлевала в памяти каждое слово, каждую деталь моего программирования. Оно «записывалось», откладываясь в подсознании.

Иногда сотрудники до введения меня в транс обсуждали детали конкретных извращений, на которые нужно было программировать. Как-то раз они говорили о зашифровывании моей памяти по примеру двух частных порнофильмов: "Как разделить личность" и "Как создать секс-рабыню". Их целью было разупорядочить память и задокументировать процесс управления моим сознанием для НАСА и Джорджа Абрамяна, принимавшего участие в финансировании их лаборатории.

Недавно я узнала, что фильм "Как создать секс-рабыню" показывал программирование, которое было особой комбинацией словесных команд или символов для доступа к определенному участку мозга, запрограммированному на желательные действия. Применяя такую комбинацию, любой сотрудник, любой человек получал беспрекословную власть над рабыней и мог командовать ей.

Часть моего мозга, хранящая подробности надругательств надо мной педофила Абрамяна, было решено обучить "любить" анальный и любой болезненный, садистский секс. Абрамян дал задание запрограммировать меня следующим образом: когда он будет бить во время секса, я должна кричать и рыдать или, наоборот, сексуально возбуждаться и просить продолжения – в зависимости от его желания.

Вид пениса Абрамяна должен был являться спусковым механизмом, триггером, который задействует нейронные механизмы части мозга и сделает из меня послушную сексуальную рабыню.

Ко мне относились как к лабораторному животному, не придавая значения моим чувствам. Меня программировали не только на секс, но и для выполнения секретных правительственных операций в качестве "Президентской модели". Но почему-то от этой идеи вскоре отказались.

Высокотехнологичное оборудование и методичность его применения давали абсолютный контроль над сознанием и жизнью человека, прошедшего через «Монарх». Меня буквально изгнали из моего сознательного существования посредством программирования моего подсознания. Я потеряла свободу воли, способность рассуждать и задуматься над тем, что со мной происходит. Могла действовать только так, как мне приказывали.

Я перестала испытывать эмоции. Мой мозг стал функционировать главным образом через разные фрагменты – личности, задействованные в совершаемом надо мной насилии. Во мне не осталось ничего свободного от этого насилия. У меня не осталось места, куда можно было бы убежать даже в собственном мозгу. Я оказалась словно "не в своем уме", однако именно это и нужно было тем, кто добивался тотального контроля над моим сознанием.

Джордж Абрамян решил лично проверить содеянное. Он приехал в лабораторию, и, придавая особую значимость своей персоне, сказал сотрудникам:

– Финансирование Проекта контроля над сознанием будет осуществляться до тех пор, пока он заслуживает моего внимания.

Абрамян забрал меня и отвез к себе. Пару дней он насиловал меня анально и вагинально, хлестал плетью, бил электрошокером. Ему нравилось меня истязать.

Но я не проявляла сильных эмоций и не орала так, как он этого хотел. Поэтому Абрамян остался не вполне доволен тем, что сделали со мной.

Попытка через шоковое программирование привить мне любовь к боли оказалось не слишком удачной. Тем не менее, действие программирования, электрического тока, травм и пыток, которым я подверглась в лаборатории, а также сексуальные надругательства и избиения до крови со стороны Абрамяна, сделали мой ум готовым на протяжении многих лет беспрекословно принимать боль, унижения, выполнять любые команды моих хозяев. И все же, полностью подавить мой интеллект не удалось.

Джордж Абрамян не смог скрыть все свои "прелести" общения со мной. Из-за его истязаний меня госпитализировали сразу после возвращения домой. Физические и психологические проявления насилия, совершенного надо мной, вызвали вопросы у врачей относительно их причины, но дядя Билл все уладил.

Я же боялась прослыть "психически больной", ведь программеры сказали мне, что, в случае проблем, объявят меня умалишенной и навсегда запрут в психушке.

Преодоление полученных психических травм продолжается до сих пор. А тогда со мной работал мой наставник, жрец общины Билл.

– Ты вступила в завет с правительством США, поддерживаемый святой католической церковью, – вещал Билл. – Ты никогда не должна нарушать этот завет.

– А что такое завет? – наивно спросила я.

Билл ответил:

– Завет – это обещание хранить тайну. Все наши тайны хранятся в Ватикане у Папы Римского. Наш руководитель преподобный Джордж и я служим Ватикану. Твои страдания очищают твою душу, они были предопределены Христом, который пришел в этот мир, чтобы страдать за нас. Пытки, которым подвергли тебя, ничто по сравнению со страданиями Христа. Но ты должна хранить тайну своего очищения. Она известна в Ватикане, однако простые люди ничего не должны об этом знать. Ты должна дать обет молчания, чтобы никогда не раскрыть то, что случилось с тобой. Ты должна войти в завет, хранить тайну и унести ее с собой в могилу.

Билл продолжил наполнять мой восприимчивый девичий ум библейскими историями:

– Ты должна помнить, что Христос умер и вернулся, чтобы рассказать нам все, что он видел, когда был на пути в рай. Он отсутствовал три дня, но на самом деле намного больше. Там, где он был, время течет по-другому. В разных измерениях оно течет по-разному. Чистилище – это одно измерение. Ад – другое. И есть много иных, промежуточных. Ты можешь путешествовать по этим измерениям, входить и выходить из них, изучать, постигая тайны вселенной. Ты была выбрана, чтобы исследовать эти миры на пользу Церкви. Слушай, и ты услышишь голос Бога, направляющий тебя к твоей миссии. Розовый твой крест – это как рубиновые туфельки Дороти. Никогда не разрывай связь с розовым крестом, Алиса, во время путешествия в другие измерения, и ты всегда сможешь вернуться домой.

Билл вещал все это, чтобы еще больше затуманить мой ум и сохранить в тайне все, что случилось со мной.

После программирования на секретной базе и издевательств Абрамяна моя жизнь стала еще хуже. Мое существование было строго регламентировано. Теперь мне не разрешалось ходить по магазинам и общаться с кем бы то ни было, кроме Билла. Я уже не могла ничего сделать в своем подсознательном стремлении хоть как-то защититься от насилия, не имела возможности с кем-нибудь поделиться своей душевной болью. Конечно, я и раньше была не общительной и, выполняя запрет попечителя, никому не рассказывала об издевательствах, которым меня подвергали, но сейчас такой запрет стал еще строже, мои прогулки проходили под присмотром жреца только на территории общины. Я по-прежнему жила в пристройке у дома Билла, которую он не разрешал мне покидать без его позволения.