Загорский посмотрел на Суй Жэня. Незадачливый толмач успел уснуть, лежа на полу в самой неудобной позе – ни колодки, ни цепь не мешали ему мирно похрапывать и видеть сны. Нестор Васильевич даже подивился неожиданно крепким нервам такого впечатлительного в быту китайца. Жаль, конечно, но, видимо, придется его разбудить: Загорского мучил один вопрос, на который нужно было непременно получить ответ – и получить его как можно раньше.

– А? Что? – толмач спросонья моргал глазами и ощупывал мятое со сна лицо. – Уже? Нас ведут на расстрел?!

Загорский успокоил его, сказав, что до расстрела еще целая ночь. Однако его интересует вот что: почему Бай Лан принял столь внезапное и быстрое решение о казни? Он не похож на человека, который рубит сплеча.

– Это из-за войск Юань Шикая, – уныло отвечал переводчик. – Нас окружила правительственная армия, мы не выдержим боя с ними и завтра должны бежать. Таскать с собой толпу иностранцев хлопотно, они замедляют передвижение, их нужно все время охранять, чтобы не сбежали. В общем, проще их убить, чем держать в плену.

Загорский задумался.

– Интересно, – сказал он. – А если бы не нужно было так быстро отступать, как полагаешь, Бай Лан не стал бы нас казнить?

– Точно сказать нельзя, но думаю, что нет, – после недолгого размышления заметил Суй Жэнь. – Белый Волк – человек жестокий, но практический. Конечно, куда выгоднее получить выкуп за пленных, чем просто их убить. Но когда за нами по пятам следует армия Юань Шикая, тут уж не до выгоды.

– Ага, – кивнул Нестор Васильевич, – еще один вопрос. Сколько иностранцев взял в плен Бай Лан?

– Да весь международный вагон, – отвечал Суй Жэнь. – Не считая вас – еще человек двадцать. Они сидят все вместе, только вас и вашего слугу отселили.

– Понятно, – кивнул Загорский с довольным видом. – Из них, вероятно, человек пятнадцать – мужчины, остальные – женщины?

– Да, – сказал толмач, что-то подсчитав в уме, – так оно и есть.

– Не идеально, конечно, лучше бы иметь целый взвод, но и это уже что-то, – загадочно сказал Загорский.

Толмач воззрился на него с изумлением: неужели Дэ Шань хочет поднять иностранное восстание? Нестор Васильевич успокоил его, сказав, что никакого восстания поднимать, конечно же, не будет.

– А жаль, – искренне заметил китаец, – может, мы бы спаслись.

Загорский ничего ему на это не ответил, однако начал кричать так громко, что их темница задрожала, как стены Иерихона перед трубами древних евреев. Толмач, решив, что товарищ его свихнулся, забился в угол и глядел оттуда на Нестора Васильевича с первобытным ужасом.

На крики очень скоро явился тюремщик, однако с ним Загорский разговаривать не стал и потребовал к себе одноглазого начальника охраны. Вскоре тот явился и уставился на Загорского единственным своим зверским оком.

– Что тебе надо, заморский черт? – процедил он с видом самым неприятным. – Если просьба твоя будет ничтожной, берегись – мне велено тебя не жалеть.

Узник, не моргнув глазом, заявил, что речь идет о жизни и смерти армии Бай Лана, и потому ему нужен сам главнокомандующий.

– Скажи мне, что хочешь сказать Белому Волку, – проговорил начальник охраны, – я все передам.

Нестор Васильевич, не обинуясь, отвечал, что это государственная тайна, которую он может поведать только самому Бай Лану. Тюремщик некоторое время колебался, но Загорский выглядел так уверенно, что тот, прорычав что-то нечленораздельное, вышел вон.

– Зачем вам Бай Лан? – с ужасом спросил Суй Жэнь. – Если вы его разозлите, он прикажет казнить нас прямо сейчас, не дожидаясь утра.

– Не волнуйся, не прикажет, – отвечал Загорский уверенно.

Однако прошло десять минут, двадцать, полчаса – а Бай Лан все не шел. Может быть, не посчитал нужным говорить с русским пленником, может, начальник охраны так до него и не добрался.

– Подождем еще пять минут – и начнем кричать снова, – сказал Загорский.

И хотя товарищ его по камере умолял не кричать, говоря, что за нарушение спокойствия их изобьют палками, Загорский непременно исполнил бы свое намерение. Однако на исходе заявленных пяти минут дверь распахнулась, и в камеру вошел Бай Лан.

– Я слушаю тебя, – сказал он, не глядя на Загорского.

Нестор Васильевич понимал, что сейчас не время хитрить, и потому сразу взял быка за рога.

– Я знаю, что вы рассчитывали получить за иностранных подданных хороший выкуп, – сказал он. – И вы бы получили его, если бы не армия Юань Шикая. Вы почти окружены, и завтра с утра, чтобы не быть разбитыми, вам придется очень быстро бежать. Тащить за собой пленников в таких условиях невозможно. Однако что вы скажете, если я найду способ задержать врага? У вас будет время уйти так далеко, как вы захотите, и обустроиться на новом месте – до тех пор, пока не придет срок снова отправиться в поход.

– Если ты действительно это сделаешь, ответом будет моя благодарность, – сказал Бай Лан, переводя на него свои припухшие звериные глаза.

– Этого мне мало, – усмехнулся Загорский.

– Чего же ты хочешь? – нахмурился Белый Волк. – Только не проси свободы для себя и своих товарищей, иначе твоя услуга потеряет всякий смысл.

– Я не буду просить свободы, но я попрошу, чтобы вы не казнили никого из них. Это и в ваших интересах – вы сможете получить выкуп.

Бай Лан несколько секунд неотрывно смотрел на Загорского.

– Хорошо, если твое предприятие удастся, все останутся живы. Но если ты опять пытаешься меня обмануть… Ты ведь знаешь, что такое шацяньда́о?

– Знаю, – отвечал Нестор Васильевич. – Мучительная долгая смерть от тысячи порезов.

– Если ты пытаешься меня обмануть, ты умрешь именно такой смертью!

Загорский кивнул и поделился с командующим крестьянской армией своими мыслями. Главная идея его состояла в том, что китайцы, в том числе и Юань Шикай, испытывают перед иностранцами настоящий страх. И связано это не только с тем, что иноземцы – это разновидность весьма зловредных чертей. Все знают, что противостоять им опасно. У них огромные деньги, у них войска и пушки, которые они, не задумываясь, пускают в ход. Иностранцев боялась даже императрица Цыси. Все еще помнят, как иностранцы брали Пекин. Ни один китаец не осмелится поднять руку на иностранца – тем более не сделает этого Юань Шикай.

– Так и в чем же состоит твоя идея? – не выдержал Бай Лан.

– Мы привлечем на вашу сторону иностранные войска. Они станут вашей защитой.

Бай Лан секунду глядел на Загорского, потом захохотал.

– Ты… – он задыхался от хохота… – иностранные войска… Ты… Да ты просто с ума сошел!

Внезапно он перестал смеяться и посмотрел на Нестора Васильевич с угрозой.

– Или, может быть, ты меня считаешь сумасшедшим?!