чуть позади. Единственным серьёзным недостатком такого построения являются ракетные удары, но тут нам помогут дроны, направляемые нашими сенсорными кораблями.

— Иными словами, ты предлагаешь не изобретать ничего нового и воспользоваться отлично себя показавшей за многие тысячелетия тактикой? Что ж, я не вижу в этом проблемы. Инициативу нам обеспечат брандеры, которые, судя по наблюдаемой нами картине… — Хирако кивнул на тактический стол. — … станут для противника полной неожиданностью. Лишь бы им живучести хватило ускориться и дотянуть до целей. Ну а основной удар мы нанесём по их крейсерам и линкору…

Продолжить коммодору Хирако не дали. Трюи Галл, загоревшись какой-то не терпящей отлагательств идеей, просто его перебил.

— А сможем ли мы задействовать боевых дроидов уже с наших боевых кораблей для того, чтобы организовать пусть не полноценный, но серьёзно беспокоящий противника десант? На «Надежде», как и ещё на нескольких крупных кораблях флота точно есть десантные капсулы. Отстреляться по крейсеру или линкору в условиях ближнего боя будет достаточно просто, а уж на что способны абордажные «пауки» мы знаем не понаслышке. В довесок появится ненулевая вероятность того, что хотя бы один корабль противника к середине боя полностью лишится боеспособности.

— Не факт, что такой десант в принципе получится высадить. На «Надежде» капсулы отнюдь не полноценные десантные, так что их будет очень легко сбить.

— Если не получится, то потеряем мы не так уж и много. В худшем случае просто ненадолго заставим противника переключиться на капсулы, в лучшем — получим серьёзное преимущество.

Хирако махнул рукой.

— Хочешь провернуть такой манёвр — действуй. У тебя опыта в таких делах всяко больше.

— Тогда планирование боя оставлю на тебя, офицеров и тактиков. За двадцать минут до столкновения обменяемся информацией и проверим друг друга.

— Замётано. — Мужчина кивнул, теперь уже всерьёз и надолго нависнув над тактическим столом. Трюи Галл тоже не стал терять времени даром, и системы корабля автоматически разделили рабочее пространство на две части.

До первого выстрела оставались считанные десятки минут…

* * *

Выход корабля из подпространства — это красивое, даже завораживающее зрелище, которое не так-то просто увидеть своими глазами. Воистину космические расстояния и стандартные настройки сенсоров слишком часто портят всю картину, и порой даже матёрый космический волк знать не знает, как же выглядит это явление.

Армаде защитников системы Вега Реза выпал в каком-то смысле уникальный шанс, ведь здесь и сейчас значительная часть их кораблей находилась в опасной близости от аномалий, порождённых слепым прыжком. Тысячи наводчиков, сотни офицеров и много большее число членов контрабордажных команд наблюдали за аномалиями на дисплеях, экранах и голограммах. Всех их объединяла одна простая и легко объяснимая вещь: они ждали. Выполняли свою работу в преддверии боя — и дожидались того самого события, которое положит начало безумной пляске смерти, всегда готовой собрать свою жатву даже в открытом космосе. У каждого разумного нервы были на пределе. Некоторые находились на грани, едва сохраняя самообладание. Ведь войны, несмотря на общие течения никогда не перестающей пылать галактики, рутиной для граждан звёздного королевства Тарс не были. Лишь десятая часть всех флотских имела опыт космических битв, отличных от охоты за пиратами. Все остальные никогда прежде не то, что в линейном бою участия не принимали, но и с полноценными боевыми кораблями не сталкивались. А численное преимущество в кораблях морально давило, ведь без учёта истребителей на одно боевое судно защитников приходилось практически трое противников. И пусть львиную долю флота нападающих составляли корветы с лёгкими эсминцами, в то время как защищающиеся делали ставку на крупные и бронированные суда вроде тяжёлых эсминцев, крейсеров и одного линкора, их общая огневая мощь внушала уважение.

А ещё чисто психологически тьма алых сигнатур против горстки зелёных давила на разум, пробуждая присущий всему живому страх.

— Противник держится на дистанции в две тысячи километров, маневрирует и постоянно меняет построение.

— Ждут, пока их тяжеловесы выйдут из слепого прыжка. — Уверенно заявил адмирал, со сталью во взгляде рассматривая пиктограммы на объёмной голографической схеме системы. — Уже скоро. Всем приготовиться!

Последняя фраза была, впрочем, лишена особого смысла, так как экипажи всех задействованных судов и без того находились на своих местах в полной боевой готовности. Вот только залп направленных на пространственные аномалии орудий всё равно запоздал: когда из корежущих пространство трещин вырвался первый корабль, длинный, приплюснутый, напоминающий блин и будто ободранный наждачкой с очень крупным зерном, первая батарея громыхнула лишь через семнадцать секунд. И дело было не в глупости или безответственности наводчиков, вовсе нет. Просто судно это не иначе как чудом пережило слепой прыжок, сохранив при этом значительную часть набранного ещё на краю системы ускорения.

Первые взрывы на корпусе явно гражданской, пусть и укреплённой до безобразия яхты расцвели спустя несколько секунд. Расстояние, отделяющее этот корабль нападающих от строя защитников, было мизерным. И сделано это было для того, чтобы максимально быстро уничтожить первый вышедший из прыжка корабль. Адмирал рассуждал здраво: слепой прыжок ненадёжен, а значит любой звездолёт, даже сохранив боеспособность, прибудет не в конкретный момент времени, а в некий промежуток. Чем дальше прыжок и небрежнее расчёты — тем этот промежуток больше.

Адмирал, отдавая соответствующие приказы, жалел только о том, что в его жизни практики таких прыжков не было совсем, а к теории он и не подступился ввиду крайней непопулярности столь сомнительных манёвров. Банально, но даже если у командования было желание рискнуть своими кораблями, экипажи могли отказаться выполнять такой приказ. Никто не хочет застрять в подпространстве на долгие годы, в то время как запасы кислорода, пищи и питьевой воды на судне могут закончится и за месяц.

Но Каюррианским миротворцам, очевидно, на общепринятые идеи, ограничения и идеалы было наплевать.

А модифицированная яхта тем временем огрызнулась из всех своих зенитных орудий, сбивая «Арканы», спешащие к цели с твёрдым намерением её уничтожить. Они уже даже вели огонь и успели выпустить торпеды, но столь плотный шквал огня заставил не добравшиеся до дистанции ведения огня звенья истребителей вернуться под прикрытие более крупных кораблей.

Но не это привлекло внимание адмирала, а то, что яхта противника до сих пор не открыла серьёзный огонь. Крупнокалиберных орудий не было видно, но разве могло такое судно прыгнуть в самое сердце их построения, не имея ничего кроме брони?

Несколько секунд грузный мужчина сверлил взглядом тактическую схему, отметив про себя, что основная армада врага выдвинулась вперёд, как выдвинулись и их вспомогательные суда, вообще выстроившиеся «чашкой», будто прикрывая что-то за угловатыми, неповоротливыми тушами. А спустя секунду его глаза расширились от осознания того, чем на самом деле является эта чёртова яхта, товарка которой появилась в стороне, на расстоянии в сотню километров.

— «Хлопок»,