В этом плавании Артур Конан Дойл познакомился с известным североамериканским проповедником и оратором Генри Хайлендом Гарнетом, который родился рабом в штате Мэриленд в 1815 году. Генри Хайленд Гарнет был крупным деятелем движения аболиционистов и основателем «Общества африканской цивилизации», в задачи которого входила репатриация бывших рабов и их потомков в Африку. После Гражданской войны он первым среди чернокожих проповедников читал проповеди в палате представителей США. Затем президент США Джеймс А. Гарфилд назначил Гарнета посланником и генеральным консулом США в Либерии. Расположенная на западном побережье Африки Республика Либерия была основана в 1847 году выходцами из Африки, потомками африканских рабов, бежавшими от угнетения в Соединенных Штатах. Благополучно добравшись до Либерии, Генри Хайленд Гарнет умер через несколько недель после прибытия.

Артуру очень понравилось общаться с Гарнетом во время рейса. Он испытывал острую потребность в беседе с образованным человеком. С Гарнетом они обсуждали Джорджа Бэнкрофта, автора книги «История Соединенных Штатов Америки со времен открытия американского континента», а также другие его произведения, Джона Лотропа Мотли, автора книги «Причины гражданской войны в Америке», и многие другие сочинения по истории. В какой-то момент, разговорившись с просвещенным чернокожим, Конан Дойл вдруг осознал, что и сам Гарнет, должно быть, когда-то был рабом. «Знакомство с этим благородным и образованным человеком негритянского происхождения принесло мне большую пользу, – позже писал Артур, – поскольку мозг мужчины – это орган для формирования его собственных мыслей, а также для переваривания чужих, и ему нужен свежий корм»19.

Пароход «Маюмба» вернулся в Ливерпуль в середине января 1882 года. Не теряя время, Конан Дойл стал писать обо всем пережитом и увиденном. В марте и апреле в «Британском журнале фотографии» вышла состоявшая из двух частей статья «С фотоаппаратом на Невольничьем берегу». Сопровождая свои фотографии рассказом, Артур украсил его яркими зарисовками, литературными репортажами и остроумными диалогами. По большей части Артур обыграл все пережитые неудобства и страхи в комедийном ключе, но в заключение он сказал: «Лучше неделя в валлийских горах с легким фотоаппаратом и хорошим компаньоном, чем все яркие краски и оттенки пронизанной малярийными испарениями земли, где обитают гориллы». А в начале статьи Конан Дойл в качестве совета тем, кто подумывает о поездке на западное побережье Африки, напомнил хорошо известную шутку из журнала «Панч», где на вопрос, стоит ли жениться, был дан краткий ответ: «Не надо». Матери же Артур напрямую сказал, что больше работать судовым врачом не собирается, поскольку за то же время больше заработает публикациями20.

В начале 1882 года разрешился зревший в семье Дойл конфликт, связанный с Брайаном Уоллером, бывшим жильцом семейного пансиона, который постепенно взял на себя решение финансовых проблем Мэри Дойл, а возможно, стал для нее и более близким человеком. В сохранившейся переписке нет других подробностей, имеется лишь сообщение Артура Конан Дойла, адресованное в апреле сестре Лотти, о том, что он «до полусмерти напугал» Брайана Уоллера и что тот «наотрез отказался драться»1. Следует отметить, что в письмах к своим домашним Конан Дойл любил преувеличивать и хвастаться, порой с большим юмором2. Например, он рассказал Лотти, что после их решительного разговора с Брайаном Уоллером этот парень боялся выходить из дома и не показывался на улице двадцать три дня. Артур сообщал сестре, что, несмотря на то что они с Брайаном Уоллером «формально помирились» (вряд ли дело в их ссоре действительно дошло до драки), Брайан Уоллер предпочел покинуть Эдинбург.

Между тем уже в начале 1882 года Артур Конан Дойл откликался на любую вакансию работы врачом, какую только встречал, и каждый раз получал отказ. Фиаско обернулось и слишком многообещающее предложение от одного из своих бывших однокурсников. Капризный и непостоянный доктор Джордж Бадд, который всего на год раньше Артура окончил медицинский колледж при университете, склонил своего однокурсника принять его предложение работать в Плимуте, на побережье Девона. Но через полтора месяца Джордж отказался от своего предложения3. Как позже узнал Конан Дойл, Бадд читал его переписку с матерью и узнал о недовольстве Артура самонадеянным и переменчивым характером Бадда. Впрочем, Артур был вынужден признать, что и претензии Джорджа к нему тоже были справедливы – Артур и в самом деле был склонен к беспорядку и не отличался большой организованностью. Так и закончилась, не начавшись, обещанная работа.

В карманах своего твидового пиджака Артур уже с трудом отыскивал завалявшийся шиллинг и решил тогда, что ему нужно еще активнее взяться за поиск работы. По его представлениям, в Портсмуте, военном и торговом порту между Плимутом и Брайтоном, отделенном от Нормандии проливом, должно было быть много потенциальных пациентов, а врачей там не хватало. Неполных двадцати трех лет от роду, но уже набравшийся опыта в Арктике и Африке, Конан Дойл был готов начать самостоятельную карьеру врача. Купить уже сложившуюся практику было невозможно, так что ему предстояло самому строить свою собственную практику с нуля.

Артур Конан Дойл приехал в Портсмут в июне4. Старинные укрепления в Портсмуте показались ему темными и мрачными, а вот атмосфера праздника, причалы, гостиницы и набережные в процветающем районе Саутси ему очень понравились5. Портсмут со стороны моря прикрыт островом Уайт, да и сам Портсмут тоже можно считать островом, поскольку одной из частей города давно был низменный остров Портси, расположенный между каналом Лангстон на востоке и Портсмутской гаванью на западе. Район Саутси располагался напротив Спитхеда, западной оконечности пролива Солент, отделяющего остров Уайт от побережья Гемпшира. В проливе Солент обычно было множество яхт, а на побережье – военных, поскольку рядом были расположены три действующих форта6.

Артур приобрел карту и стал пробираться по незнакомым улицам к своей гостинице7. С собой у него был только олстер8[29], возможно, жестяная коробка для цилиндра9 (обязательный предмет гардероба для молодого специалиста) и громоздкий кожаный саквояж. Туда он сложил свое фотооборудование10, стеклянные пластины, одежду, книги и большую медную табличку, которую он заказал в Плимуте, – «Д‑р Конан Дойл, хирург»11.

Вокруг сновали замызганные босоногие уличные мальчишки12. Артуру то и дело приходилось переступать через пути для конки13. Конечная остановка конки находилась на оживленном причале Кларенс Пир, как раз там и пришвартовался тот пароход, на котором он прибыл в Портсмут. Рядом с причалом находились казармы полка королевы Виктории и широкий зеленый плац. Вдоль всего пути мимо Конан Дойла громыхали десятки похожих на коробки вагонов конки. Пассажиры, расположившись в тепле и сухости, поглядывали из окон на улицу, а вот извозчик на облучке никак не был защищен от дождя. В распоряжении отдыхающих в этом приморском городке также были кабинки-купальни14, похожие на детские коляски для взрослых.