Вопиющее безобразие творилось под вечер в покоях маленькой хозяйки дома. Ее комнаты оккупировали две наглые дамы, которые ко всему прочему, проспали весь день на полу рядом с кроватью. Сейчас, полные сил, одна из них сидела на стуле напротив туалетного столика, а вторая расчесывала ее волосы.

Возвращаться к себе никому не хотелось, да и уходить не узнав, как себя чувствует Анастасия – тоже. Разве что, никто не потрудился выйти из комнаты и поискать ее.

Закатное солнце окрасило стены комнаты в красные и оранжевые оттенки. Это был холодный декабрьский день, о чем свидетельствовало чистое небо. Удивительная штука – зимнее солнце: чем ярче оно светит и чем яснее небо, тем паче мороз. Ведь и с людьми бывает так же. Иногда встречаешь, казалось бы, светлейшей души человека, но нет в нем тепла, ни любви.

– Стоит их отрастить, – не унималась Амелия. – Будешь тогда самая красивая, – она состроила очень важное лицо.

– Не могу, – призналась Фабиана.

– Глупости какие, – возмутилась Амелия. – Это почему еще?

Девушка медлила с ответом, взвешивая все «за» и «против». История давняя и мрачная и ей совсем не хотелось бы вспоминать об этом, а пугать свою новую подругу – тем более.

– Это моя особенность, – она подмигнула Амелии в отражении.

В этот момент дверь тихо приоткрылась и в комнату заглянуло бледное лицо. Его взор устремился в сторону кровати, проверяя спят ли еще гостьи. Но, к счастью, там оказалось пусто, а одело лежало скомканным на кровати. Вот и благодарность за гостеприимство.

Заметив у туалетного столика шевеление, она вошла в покои. Увиденный дуэт поражал своей несуразностью: две девушки из разных миров, такие разные и так похожи.

– Что тут происходит? – Спросила Ана, покуда Амелия неслась к ней с распростертыми объятиями.

– Мы тут тебя ждали! Всю ночь караулили, а ты спала. Потом и мы уснули. Проснулись, а тебя нет. Ну давай ждать, пока ты придешь. Вот, – все как на духу протараторила темноволосая девушка.

– Рада, что вы познакомились, – улыбнулась Ана. – А вам двоим разве не нужно собираться? Когда планируется отъезд? – Девушка всеми силами пыталась держать горечь в себе.

Вспоминая слова матери, Анастасии совершенно не хотелось удерживать подругу своими капризами и выдавать свои чувства. Им обеим будет легче, если Амелия уедет, не терзаемая муками совести.

Однако, удивительно, как один вопрос сумел озадачить обеих. Они обменялись взглядами, полными непонимания.

– Прости, а куда мы должны ехать? – Спросила Фабиана, состроив брови домиком, будто разговаривала с маленьким ребенком.

Настал черед Анастасии одаривать присутствующих обескураженным взглядом.

– Вы ведь с Александром возвращаетесь на родину. И Амелию с собой увезти хотите, – твердо и уверенно ответила Ана.

– Прости, но я не понимаю о чем ты. Кто такой Александр? – Фабиана говорила мягко, будто старалась успокоить плачущего младенца, но от каждого ее слова внутри Анастасии закипал настоящий котел ярости и грозился затопить ею всех присутствующих.

Она молчала. Прокручивая в голове события прошедших дней, она пыталась понять, где допустила ошибку.

– Милая, – встряла Амелия. – Ты ведь сознание потеряла. Может ты ушиблась и в голове все смешалось? – Она старательно пародировала убаюкивающий тон новой подруги, совершенно не осознавая насколько сильно он подогревает бушующее пламя.

На глазах Анастасии навернулись слезы. К такому раскладу она не была готова, было совершенно неясно почему ей пытаются внушить обратное тому, в чем она абсолютно уверена. Девушка ясно помнила все, будто это произошло только что. И вот уж кому-чему, а памяти она привыкла доверять.

– Я не сошла с ума, – сглотнув слезы, тихо ответила Ана.

Ее распирала туча эмоций: от разочарования до гнева. Хотелось убежать, но подобрав свое достоинство, она высоко задрала подбородок и, смерив присутствующих презрительным взглядом, направилась к двери. Стоило открыться проходу, как Анастасия налетела на стоявшего за ней мужчину. Он поднял руки, признавая свое поражение в схватке на право первым переступить порог. В ответ Ана, не удостоив его даже взгляда, понеслась прочь.

Оставшись в недоумении, он взглянул на девушек, стоявших в комнате. Их виноватые лица излучали раскаяние и испуг. Совершенно очевидно, что третий бывает лишним, но какова несправедливость, что им оказалась именно Анастасия. Не задавая вопросов, мужчина последовал вслед за своей падчерицей.

Он нашел ее в кухне, грустно поедающей утренние булки. Комната была маленькая, большую ее часть занимала печь, в которой сейчас догорали последние угольки. От нее исходил жар, гревший комнату. Запах березовых дров вперемешку с еловыми ветками создавали особую уютную какофонию ароматов. У стен, что напротив и вдоль входа, примостились узкие разделочные столы, одной стороной прибитые к стене, а с другой – опирающиеся на ножки. На том, что стоял дальше от дверей, нашел пристанище остывающий самовар, а полка, что весела на той же стене, ломилась от самых различных трав. Многие из них были диковинные, привозные заморские.

У стены с окном, что напротив печи, расположился небольшой обеденный стол всего с двумя стульями. За ним частенько сидит Ярослава. Пожилая женщина постоянно мерзнет, а потому ее любимое место в доме – это кухня.

И пусть между девочкой и ее няней не было совершенно никаких родственных уз, сейчас первая сидела на излюбленном месте второй, приняв почти такую же ссутуленную позу. На спинке стула ютилась шерстяная шаль, приятно гревшая спину.

Девушка совсем не плакала, ее лицо не выражало вообще ничего. Она лишь сверлила взглядом одну точку на полу и медленно жевала свою сладкую булку с изюмом. Увиденное непроизвольно вызвало слабую улыбку на лице Виктора. Он ожидал, что застанет ее, удушаемую слезами, но та подобно своей матери, упорно держала эмоции в себе.

Он постучал о дверной косяк, тем самым прося позволение войти. В ответ Анастасия кинула на него беглый взгляд и тут же вернула все свое внимание полу. Расценив это, как приглашение, Виктор вошел и сразу направился к самовару. Он коснулся его, проверяя температуру и пришел к выводу, что воду следует подогреть. Засучив рукава на своей рубахе, он взял чугунную кованную лопатку и соскреб на нее пару-тройку пылающих углей из печи. После чего, схватив изогнутые щипцы, он принялся аккуратно и очень филигранно, не торопясь, по одной штуке перекладывать их в кувшин самовара.

Это не могло не привлечь внимание Анастасии: было несколько чуднО то как совершенно незнакомый ей человек резко становится отчимом и вот уже хозяйничает в их доме. Но отчего-то увиденное ее успокоило. Второй раз она ловила себя на том, что присутствие Виктора влияет на нее, позволяет расслабиться и даже забыть о проблемах.

Не знавшей отеческой руки девушке было очень непривычно ощущать подобное. Но ей нравилось тепло, которое растекается по венам от ощущения, что этот мужчина сможет заменить ей отца, которого она никогда не знала.