– Мы все проверили. Вероника Андреевна действительнонаходилась дома, Олег был в своем офисе, а потом поехал домой. Мы проверили всепо минутам. Алла вообще была в Стокгольме. Близких родственников можете смелоисключить.

– Значит, бытовую версию преступления можно отбросить. Егоубили не из-за наследства. Он ведь был не бедным человеком. Остаются двеверсии. Первая. Грабитель обманул вашу охрану, перелез через высокий забор и,рискуя быть обнаруженным вашими сотрудниками, проник на дачу Глушкова,застрелил его, почему-то подойдя слишком близко, а затем выкрал два самыхценных альбома из тех, что были в доме. А на даче было чем поживиться. В такуюверсию я не очень верю.

– Тогда остаются соседи, – мрачно заметил Потапов.

– Вот именно.

– Но это абсолютно невозможно, – сразу возразил генерал. –Министр, заместитель министра и престарелый академик. Кого из них вы будетеподозревать?

– Не обязательно, чтобы убийство совершил кто-то из них.Ведь на даче могли оставаться их родственники, друзья, знакомые.

– Не было никого, – обреченно вздохнул Потапов. – Никогопосторонних! Даже водители не задержались на даче. Привезли своих хозяев – исразу уехали. Лопатин был со своей молодой супругой. Кроме Перельмана, на дачев момент убийства были его жена и дочь. У Романовского супруга больна. Онанаходится в больнице. В тот вечер он был вместе с сыном, советником нашегопосла в Австрии. Сын завтра улетает в Вену. Мы говорили с ним, он ничего невидел и не слышал. Спал в спальне на втором этаже. Но даже с учетом сына Романовскогоу нас только семь подозреваемых. И кого прикажете подозревать? – Лицо угенерала покрылось красными пятнами. – Кого я должен подозревать? АкадемикаПерельмана или министра Лопатина? Или одного из самых известных дипломатовстраны Романовского? А может, его сына? Или дочь Перельмана? Кого я долженподозревать?!

– Не нервничайте, – посоветовал Дронго. – Если вы исключаетевсех из списка подозреваемых, то зачем пригласили меня? Только для того, чтобыя поддержал вашу собственную версию? О заговоре спецслужб? Вы же генерал ФСБ,неужели вы верите в такой вариант?

– Именно поэтому и верю, что генерал, – зло и очень тихосказал Потапов. Потом спросил: – Если ни один из них не мог убить Глушкова,если грабитель не мог незаметно проникнуть на дачу и скрыться, то кто убилФедора Григорьевича и похитил его монеты? Мне вообще кажется, что монеты взяли,чтобы скрыть истинные причины преступления. Нумизматы говорят, что этоуникальные монеты и шансы их продать практически равны нулю. Их никто не купит,опасаясь участвовать в грязной сделке. Тогда зачем их взяли? Если вор дурак исхватил первое попавшееся, то почему забрал именно альбомы? А если не дурак, топочему подошел очень близко к жертве, рискуя, что в решающий момент Глушковотнимет у него пистолет. Погибший был крупным и сильным человеком. Как вы,Дронго.

– Приятно, когда тебя сравнивают с покойником, – пробормоталДронго.

– Я неправильно выразился, – заметил Потапов. – И тем неменее вы понимаете, в каком положении мы оказались? Что нам доложить президенту?Рассказать сказку о неизвестном злоумышленнике, который возник из воздуха,перенесся через забор, убил Глушкова и растаял в воздухе? Или доказывать, чтоГлушкова мог убить его коллега по академии или кто-то из высших чиновниковстраны? Вы понимаете, в каком идиотском положении мы все оказались? Междупрочим, наш президент – тоже бывший сотрудник ФСБ и, кстати, ваш коллега. Онведь юрист по образованию. И как мы будем излагать ему наши версии? Он наспросто выгонит. Всех сразу. Даже не станет слушать. Рассказыватьпрофессиональному юристу и бывшему директору ФСБ о наших подозрениях? Меняразжалуют. Выгонят к чертовой бабушке.

– Не нужно нервничать, – снова сказал Дронго. – Честноговоря, я не думаю, что президенту больше понравится ваша версия о заговореспецслужб. Чтобы утверждать такое, нужны убедительные факты.

– Поэтому мы вас и позвали, – вздохнул Потапов. – Нам нужныхоть какие-то факты, версии, предположения. Иначе я не представляю, что будет.

Машина, въехав на территорию поселка, остановилась у ворот.Подошедший сотрудник взглянул на сидевших в салоне автомобиля. Это был Числов.Узнав генерала Потапова и сидевшего рядом с ним Дронго, он козырнул и сделалзнак, чтобы машину пропустили.

– Он ведь прекрасно знает мою машину, – негромко заметилПотапов, когда автомобиль снова тронулся, – но теперь они проверяют всеавтомобили. Все без исключения. Я не знаю, как закончится ваше расследование,но если к понедельнику мы не будем иметь приличной версии, я подам в отставку.

Автомобиль подъехал к дому, в котором жила семья академикаПерельмана. Небольшое двухэтажное здание со скромной темно-коричневой дверью.Дронго и Потапов вышли из машины.

– Вы говорили с дочерью Глушкова, – сказал генерал. – Какона считает, кто мог убить ее отца?

– Алла считает, что с ним свели счеты его политическиепротивники.

– Час от часу не легче, – пробормотал Потапов. – Надеюсь, унее хватит ума не рассказывать о своих предположениях.

Поднявшись по ступенькам, они позвонили. Никто не ответил.Потапов озабоченно взглянул на Дронго и позвонил еще раз. За дверью было тихо.

– Заснули они, что ли, – раздраженно проворчал генерал иподнял руку, чтобы нажать кнопку звонка в третий раз.

В этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла высокаяпожилая, лет шестидесяти, женщина, еще сохранившая следы былой красоты. У неебыл необычный цвет глаз – изумрудный, загорелая кожа и темные волосы. Очевидно,дверь им открыла супруга Перельмана.

– Здравствуйте, – поздоровался Потапов. – Извините, чтобеспокоим вас в субботний день. Я генерал Потапов из службы охраны, а это нашэксперт. Мы хотели бы побеседовать с Абрамом Моисеевичем.

– Вы по поводу… поводу Глушкова…

Она не решалась произнести слово «смерть». Было заметно, чтоона волнуется. Дронго обратил внимание на ее руки. Крепкие, мускулистые.Очевидно, среди ее предков было много крестьян и казаков.

– Да, – кивнул Потапов, – нам нужно поговорить.

– Входите, – пропустила она гостей. – Мы обычно всегдаоставляем дверь открытой, поэтому не обратили внимания на звонки. Все знают,что мы никогда не закрываем дверь. Но после этого случая… с ФедоромГригорьевичем…

Она вздохнула и пошла за супругом.

В центре небольшой гостиной стоял стол, окруженный стульями.Вдоль стен расположились диван, два кресла и телевизор. Через несколько минут вкомнату вошел невысокий мужчина в смешной шапочке, напоминавшей тюбетейку.Седые виски, мохнатые брови и твердый взгляд. Следом за ним вошла его жена.Перельман ласково кивнул гостям и сел за стол, приглашая всех последовать егопримеру. Хозяйка дома села рядом, словно хотела помочь ему отвечать на вопросы.Дронго и его напарник невольно оказались лицом к лицу с супругами, словно обепары изначально были обречены на противостояние.