Эдвард нажал на кнопку.

Появился экран с четырехзначным паролем.

Хочу ли я это сделать? – подумал он с неподдельным любопытством. Да.

Он попытался оценить задачу с точки зрения отца. Отец говорил о цифрах с неподдельным энтузиазмом, как будто цифры были старыми приятелями, и поэтому, когда мозг Эдварда наполнился цифрами, он почувствовал, как на душе потеплело. Когда он ломал голову над цифрами, он чувствовал, что использует отцовскую ДНК.

Он ввел год рождения Лейси: 1974. Неверный пароль. Он попробовал год рождения Джона: 1972. Отказ. Оставалась только одна попытка, прежде чем планшет заблокируется окончательно и отправит Джону уведомление на почту, проверяя, он ли это борется со своим устройством.

Эдвард отложил планшет. Рассматривал его с минуту. «Числа никогда не бывают случайными, – говорил отец. – Они обладают структурой и смыслом».

Эдвард снова взял планшет и набрал номер рейса: 2977.

На экране открылась заставка.

Волна страха захлестнула Эдварда, и он встал с дивана. Он вышел из дома, продрался сквозь душный ночной воздух и поднялся по ступенькам к дому Шай.

Когда он с грохотом вошел в ее комнату, она уже сидела за столом. Он протянул ей планшет, как будто это граната, которая вот-вот должна была взорваться.

Шай приняла его с соответствующей серьезностью. Эдвард перегнулся через ее плечо и набрал пароль.

Перед ними открылся список ссылок:

• родственники жертв

• Эдвард Twitter

• Эдвард Facebook

• Эдвард Google уведомления

• записки

– Где ты это взял? – шепотом спросила Шай.

– Это планшет Джона.

Шай нахмурилась.

– Слушай, – сказала она. – Я могу посмотреть одну из этих вещей, прочитать ее и сказать тебе, что там написано. Не заглядывай туда сам. На твоем месте я бы не стала этого делать.

Эдвард пересек комнату и сел на кровать. За все время визитов в эту комнату он ни разу не сидел на матрасе. Кровать оказалась мягкой и поскрипывала под ним. Ему захотелось лечь, закрыть глаза и заснуть. Но заснуть, даже в этой комнате, было сложно. Каждую ночь Эдвард чувствовал, как тянется ко сну, как к камню, лежащему на дне реки, но тревога бурным потоком отбрасывала его назад. Иногда кончики его пальцев касались заветного камня, и ему удавалось вздремнуть. Со дня крушения он еще ни разу не проспал всю ночь напролет.

– Есть ли информация о Джордане? – шепотом спросил он.

Он видел только одну сторону лица Шай. Она стучала по экрану.

– Джон создал PDF-файлы со ссылками, – сказала она. – Есть страница на Facebook, посвященная Джордану. Ее создали после катастрофы. Судя по всему, пара девушек. Не думаю, что они его знали. Там есть фотография.

– Я хочу посмотреть.

Шай развернула планшет. Вот Джордан в своей ярко-оранжевой куртке. Он стоит возле гастронома, расположенного рядом с их домом.

– Это я снимал, – сказал Эдвард.

Шай опустила экран.

– Он упоминается и в списках людей, погибших при крушении, и как твой брат, – сказала она. – В интернете и в газетах появились статьи о катастрофе. Вот и все.

Внезапно Шай глубоко вдохнула.

– Что? – резко спросил Эдвард, и невероятная полоса надежды пересекла его грудь.

– Я только что открыла поиск в гугле по твоему имени, и там более ста двадцати тысяч результатов, Эдвард. Сто двадцать тысяч.

– Хорошо. – Он не знал, что еще сказать.

– По имени Джордана всего сорок три тысячи результатов.

– Выключи планшет. Пожалуйста.

Она выключила, и Эдвард почувствовал благодарность. Эдвард знал, что на улице за ним наблюдают, но он и представить себе не мог, что похожая слежка происходит и в интернете – в каждом телефоне, планшете и компьютере.

Они с Шай готовились ко сну, по очереди заходили в ванную. Зеленая зубная щетка Эдварда стояла в стакане рядом с голубой.

Когда он вышел, Шай уже расстелила на полу темно-синий спальный мешок. Эдвард лег на него.

– Мне нужно будет рано встать, – сказал он. – Чтобы вернуть айпад до того, как Джон заметит.

– А он рассердится, если узнает?

– Мне так не кажется, – после паузы ответил Эдвард.

– Как ты думаешь, они с Лейси не против того, что ты спишь здесь?

На этот вопрос он ответил не задумываясь:

– Лейси против.

Шай кивнула и сняла очки, без них ее лицо выглядело по-другому: бледным и уязвимым. Только один раз в день она не выглядела уверенной в себе, и Эдвард ждал этого момента каждый вечер. Прежде чем она успела выключить свет, он спросил:

– Где твой отец?

Шай потянулась за очками, но тут ее рука опустилась, и она посмотрела в сторону Эдварда. Ясно, что она не видела его.

– Мой отец, – сказала она, и эти два слова прозвучали неловко в ее устах. – Он ушел, когда мне было два года. Я никогда о нем не слышала. Моя мама думает, что у него новая семья, где-то на западе.

Колорадо, подумал Эдвард, потому что теперь для него это запад. Белые стены больницы, женщина на костылях, спутанное сознание. Может быть, отец Шай видел, как самолет упал с неба. «Он ушел», – сказала Шай. Ушла и семья Эдварда.

– Если он не хочет видеть нас, то и я не хочу видеть его, – сказала Шай.

– Он, должно быть, сумасшедший. Только сумасшедший решит оставить вас.

– Мама сказала, что он женился на ней только для того, чтобы позлить свою мать, которая не хотела, чтобы он женился на мексиканке.

Эдвард наблюдал за растерянным лицом Шай, надеясь на новые слова, объяснения, ответы – что-то, что заполнит постоянно возникающие пустоты. Но Шай выключила свет, и он остался один в темноте и тишине.

10:17

Воздух на борту тягучий, как время. Температура стабильная, звуки одни и те же, пассажирам негде разгуляться, их движения плавные, монотонные. Некоторым людям неплохо в ограниченном пространстве, они расслабляются в небе так, как редко могут расслабиться дома. С выключенными телефонами, спрятанными в багаж ноутбуками, они наслаждаются тем, что недоступны для внешнего мира. Читают романы или хихикают над ситкомами. Но есть и другой тип людей – одержимые, они не могут даже помыслить о перерыве, ненавидят быть оторванными от жизни на земле, их тревога усиливается с каждой минутой полета.

Джейн протискивается мимо Марка. В первом классе есть дополнительное пространство для ног, так что ему не нужно вставать, но он должен, из вежливости, так считает Джейн. Марк не встает, Джейн чуть не задевает его своей задницей. Выпрямившись в проходе, она оглядывается и видит, что его внимание приковано к экрану компьютера.