самые большие порты в мире. Рыба тогда ценилась мало, она считалась дешевым и многочисленным товаром, большую ее часть даже не съедали, а перерабатывали на фабриках по производству удобрений.

До сих пор еще существуют фабрики по производству удобрений из рыбы. Есть и множество других «промышленных потребителей» рыбы. Из нее делают рыбий жир, ее скармливают рыбам, разводимым в неволе и другим животным, ее даже используют для изготовления свечей, и примерно половина рыбы, которую вылавливают в северном полушарии, может потом оказаться вовсе не на чьей-то тарелке, а в составе крема для обуви. А угрей и морских щук вылавливают миллионами тонн именно для этих целей.

Когда Исландия предприняла действия для того, чтобы убрать со своей территории британские траулеры, это преподносилось, как высоконравственная акция по сохранению рыбы. Но это был обман. В 1985 году исландские траулеры выловили из вод этой страны 400 000 тонн трески, но косяки рыбы продолжали уменьшаться даже без вмешательства британского флота. К 1993 году разрешенный вылов сократился до 220 000 тонн, то есть почти в 2 раза. Но численность косяков все равно уменьшалась. В 1995 году эту цифру сократили до 163 000 тонн, в слабой надежде на то, что количество рыбы, наконец, восстановится.

Проблема отчасти заключается в траулерном способе лова трески. Используются сети, напоминающие огромный носок, вход в них – шириной до 70 метров. Плавучие устройства держат вход открытым, а внизу прикреплены цепи, предназначенные для того, чтобы выгонять рыб из их укрытий, со дна – наверх, прямо в пасть этого носка. Чтобы сеть оставалась открытой, на ней с обеих сторон зафиксированы с помощью металлических креплений огромные деревянные рейки-поплавки, причем под таким углом, что когда их протаскивают через толщу воды, они автоматически открывают пасть этой сети. Их вес может составлять тонны, и они разрушают все на своем пути. Эти деревянные рейки пропахивают морское дно на несколько сантиметров в глубину – в результате там, где они прошли, все живое оказывается уничтоженным. И тысячи таких агрегатов проделывают это изо дня в день, бороздя вдоль и поперек одни и те же рыбопромысловые районы.

Самые недавние «битвы за рыбу» произошли между Канадой и Испанией из-за Ньюфаундленда и между Испанией и рыбаками графства Корнуолл из-за Бискайского залива. Канадский опыт – еще более пугающий, чем исландский, и там опять фигурирует треска. В 1990 году было выловлено 400 000 тонн рыбы, а через год – почти в 2 раза меньше. В 1992 году – 70 000 тонн, на следующий год – всего несколько тысяч. Невозможно подсчитать весь ущерб, причиненный окружающей среде, и он, безусловно, отразится на бесчисленном количестве других живых существ, которые составляют часть того, что некогда представляло собой гармоничную экосистему.

За право на эксплуатацию определенных водных ресурсов страны всего мира готовы перегрызть друг другу глотки. Споры из-за природных ресурсов – это классический повод для войн, и, похоже, во всем мире это явление развивается все сильнее.

Летом 1994 года я отправилась в плавание на рыболовецком траулере для того, чтобы воочию увидеть процесс ловли рыбы. Это было не глубоководное судно, а маленькая британская южнобережная флотилия. Все методы – те же, просто масштаб другой. Сеть с рейками-поплавками опускают в воду, и что начинает происходить с морским дном, становится ясно, глядя на то, как стальные тросы тянут сеть за медленно идущим судном. Все это сопровождается зловонием от дизельного топлива и разлагающегося ила.

Как только рыбы попадают в сеть, их затягивает вниз, в узкий рукав, известный как «конец трески». Первых жертв тащат в течение многих часов, и они могут «утонуть» в толчее – на них давят те рыбы, которые оказываются сверху, в результате у нижних жабры оказываются не способны получать кислород из воды. Потом, когда их поднимают из воды, с глубины в сотни метров, разность в давлении может привести к тому, что у них, раздуваясь, вылезают из орбит глаза или происходит разрыв плавательного пузыря.

Причиной недовольства среди матросов и капитанов часто становились «рыбные квоты». Они были введены по рекомендации Международного совета по изучению моря, в рамках Всеобщей рыбопромысловой политики Европейского Сообщества, и известны, как «общий разрешенный объем вылова». Согласно этой схеме, рыбакам говорят, сколько рыбы конкретного вида они могут ловить. Но, поймав предельно допустимое количество рыбы одного вида, они могут продолжать ловить рыбу других видов. Однако разные виды рыб, такие как треска и пикша, часто плавают вместе, поэтому, даже когда квота на пикшу, то есть допустимая норма отлова этой рыбы, исчерпана, ее продолжают ловить вместе с треской. В прессе и на телевидении прошло много сюжетов о рыболовецких траулерах с потайными трюмами, в которых спрятаны незаконные уловы; но чаще всего эту «побочную» рыбу выбрасывают обратно в море. И ни одна из них не выживает. Выброшенная за борт пикша, по данным Европейского Сообщества, составляет более 40 % от общего объема ее вылова, но другие независимые источники сообщают цифру 60 %.

Выброшенные обратно в море рыбы, которые все еще живы, представляют собой поистине печальную картину. Они образуют серебряный хвост, который тянется вслед за судном. Рыбы отчаянно бьются, пытаясь нырнуть в волны, но не могут, и опять всплывают на поверхность. Над ними толпами кружат чайки, завидев легкую добычу. Согласно некоторым исследованиям, во всем мире обратно в воду возвращают 30 % выловленной рыбы. Также из сети выкидывают все, что там осталось: других ползающих и плавающих обитателей моря, которые образуют общую экосистему морского дна. Они тоже либо умерли, либо вот-вот умрут.

Введение рыбных квот не имеет никакого отношения к защите и сохранению природных ресурсов, это всего лишь способ распределения добычи во избежание конфликтов. Пожалуй, они еще больше ухудшили ситуацию.

Рыбы не чувствуют боли! Кому только в голову могла прийти такая убогая отговорка, предназначенная для того, чтобы оправдать абсолютный произвол в отношении жизни и смерти рыб. И кто бы мог подумать, что так много людей поверит ей? Рыбы имеют сложную центральную нервную систему, и среди прочих ее функций – отправлять сигналы боли в головной мозг. Это является частью механизма выживания, без которого рыбы не смогли бы эволюционировать.

Находясь на борту рыболовецкого траулера, я увидела среди множества рыб, выгруженных на палубу, блестящую, в темную крапинку камбалу, которая была размером с поднос. Ее яркие оранжевые пятна сверкали на солнце. Эту камбалу не стали потрошить, а бросили вместе с другими плоскими рыбами в ящик. Через два или три часа я услышала, как она, буквально, каркала. Когда матрос заметил, как это меня