Девушки стилиста аккуратно складывали вещи в пакеты.

— С размером я угадал, так что проблем не возникнет, — продолжил Жорик, протягивая мне длинное трикотажное платье изумрудного цвета с косами и воротником-стойкой. — Ники все оплатил.

И это тоже не улучшило настроения.

— Не забудь чулки. — Он вручил прозрачную упаковку. — И помни: ты красавица.

Я это и раньше знала.

Платье длиной чуть ниже колен мягко легло по фигуре, четко обрисовав все мои выпуклости. Даже слишком хорошо. Вот поэтому я и не ношу трикотаж. Вроде теплая одежда, а ощущаю себя голой и беспомощной.

Жерар осмотрел меня с ног до головы (переодеваться при нем было не стыдно) и картинно прижал руку к груди:

— Куколка, ты разбиваешь мне сердце.

— Мне нужен пиджак… или куртка… или пальто. — Я завертелась на месте, пытаясь найти хоть что-то из перечисленного.

Интуиция кричала, что появляться перед Ником в таком виде не стоит. Не знаю, что произошло, но мое преображение на начальника повлияло как-то слишком сильно.

— Такую фигурку прятать, — всплеснул руками Жерар. — Но ты права. Ники впечатлился и до кроватки может не дотерпеть. Займется совращением в машине, продолжит в самолете. Или вы останетесь в Париже?

— Я не знаю, — ответила, принимая у него бежевое пальто.

— И за печатью следи, — неожиданно серьезно произнес Жерар. — Ник не замечен в оборотах вне резервации, и до полнолуния далеко. Но сегодня она вспыхнула. Я видел.

Холодок страха прошелся по позвоночнику, вызвав дрожь, хотя в платье и пальто было жарко.

— Спасибо.

— Просто будь осторожна.

Выйдя из примерочной, я бросила внимательный взгляд на хищника. Н’Ери, опираясь на стойку, что-то с улыбкой рассказывал девушке на ресепшене. От напряжения и жажды, которые вывели меня из строя, не осталось и следа. Это снова был тот самый Ник, к которому я привыкла.

— Готова? — поворачиваясь ко мне, спросил он.

— Да, — сказала, а сама бросила взгляд на шею, туда, где виднелся кусочек печати.

Темная. Значит, бояться нечего.

Покупки шофер сложил в багажник, а мы сели в салон.

— Я снял номер в гостинице, — тихо произнес Ник.

Кивнула, продолжая смотреть в окно, как быстро бегут ручейки по стеклу. Снова пошел дождь.

— Заказал столик в ресторане гостиницы. Зная Жерара, могу предположить, что он тебя почти не кормил.

Снова кивнула, подтверждая и соглашаясь.

Куда исчезла легкость общения? Почему так сложно рядом с ним? И когда этот чертов укус перестанет действовать?

Тишина.

Шофер вернулся, хлопнул дверцей и завел мотор.

— Я не хотел тебя пугать, — вдруг произнес Н’Ери. — Всему виной метка… Она действует на обоих.

— Может, стоит…

— Нет, — резко перебил он меня и добавил уже тише, сдерживаясь и пытаясь выглядеть спокойным: — Нет. Я справлюсь.

Ужин пролетел довольно быстро. Мы молчали. Не было обычных шуточек и веселого смеха. Каждый думал о своем. Но я чувствовала, как Ник на меня смотрит, и его метка отзывалась в теле, будоража кровь лучше любого афродизиака.

Номер, кончено, был люксовый.

Тишина в лифте казалась невыносимой, напряжение искрило, грозя обернуться неприятностями. Но печать оставалась темной, а укус… Его магия никуда не делась. Я видела, как раздувались ноздри хищника, когда он вдыхал мой запах, как тяжело сглатывал, и сама плавилась, мечтая побыстрее оказаться в номере и убежать в ванную. Закрыться и залезть под ледяной душ.

Вошла в номер первой, скинула шпильки и прошла вперед.

— Я первая в душ, — произнесла, не оборачиваясь, но в следующее мгновение меня поймали.

Воздух вышибло из легких, и я застыла, ощутив, как горячая ладонь легла на живот, а другая, не давая дернуться, властно провела по плечу, собственнически схватив за шею.

— Не двигайся, — шепнули губы всего в миллиметре от уха.

Вот так ощущает себя кролик, попав в лапы к удаву. Ой, у удава же нет лап. А как тогда?

Мысли путались, метались, желание, дремавшее внутри, разлилось с новой силой.

Рука с живота спустилась вниз, нажимая и вдавливая. Сильно, грубо, ярко.

Я задержала дыхание и зажмурилась, чувствуя, как он приближается к бедрам. Ладонь замерла. Тихий вздох разочарования против воли сорвался с губ.

Сердце стучало так, что того и гляди выпрыгнет.

Не знаю, сколько мы стояли — неподвижные, возбужденные.

Было только тяжелое дыхание, разрывающее тишину.

И вдруг все закончилось.

— Иди в ванную и ложись спать, — глухо сказал Н’Ери, отступая. — Меня не жди.

Дважды просить не надо было. Я едва ли не бегом припустила в ванную, закрылась на замок и замерла, не зная, что делать.

Ведь это же была игра. Просто игра. А стало?

Подойдя к раковине, бросила взгляд в зеркало и застыла, первый раз разглядев, что со мной сотворил Жерар.

Я и не я. Глаза, подведенные коричневым карандашом, казались больше. Темные тени только усиливали эффект. Ресницы стали гораздо длиннее и пушистее. Губы призывно алели яркой помадой. А я никогда в жизни не пользовалась таким цветом. Волосы, короткие, вьющиеся, обрамляли бледное личико. Невинность и порок в одном флаконе. Кто бы мог подумать, что я могу быть такой? Ведь не девочка уже.

Ник так и не вернулся.

Одевшись в шелковую пижаму персикового цвета, которую выбрал для меня Жорик, я забралась в кровать и довольно быстро заснула. Если Н’Ери и вернулся, то я этого не услышала.

Пробуждение было приятным. Мягкая постель, удобная подушка, пушистое одеяло и урчание над ухом.

Стоп! Какое урчание?

Оборачивалась я очень медленно и едва не заорала.

На соседней половине кровати лежала огромная черная кошка с золотистыми глазами. Лежала, смотрела на меня и облизывалась.

«Господи, господи, господи!»

В голове была такая каша, что я совершенно забыла правила общения с хищниками во второй ипостаси.

Не смотреть в глаза. Никогда.

Тут же опустила взгляд на мощные лапы.

«Взмахнет такой и хребет сломает. А когти какие. Мама дорогая!»

Хищник заворчал, а я чуть с кровати не упала.

— Ник.

Получалось жалко и пискляво.

Прокашлялась и произнесла уже громче:

— Ни-ик.

Животное снова заворочалось, встало на все четыре лапы и двинулось ко мне.