– Прощайте, – улыбнулся Аркадий и захлопнул дверь.

С легким скрипом сомкнулись и дверцы лифта, а я все стояла на тесной лестничной клетке и пыталась привести мысли в порядок. Потом развернулась и побрела вниз, спустилась на один лестничный пролет и присела на подоконник. Руки машинально потянулись к сумке, безошибочно выхватили пачку сигарет.

Вот дела! Милейший дядечка на деле оказался обычным вруном! В квартире, кроме него, точно есть еще какая-то женщина, иначе что в прихожей делает обувь на шпильке, в которой явно только что выходили на улицу?! Значит, Маша дома?! Ну, ничего, я буду сидеть тут и ждать до тех пор, пока эта мадам не высунет нос из дома, и вот тогда я поймаю ее с поличным, и у нас точно состоится разговорчик по душам!

Я сообразила, что чиркаю зажигалкой, пытаясь прикурить.

– Вот зараза! – выругалась я и выплюнула сигарету.

Надо же было так раскипятиться, чтобы позабыть о своем твердом решении больше никогда не брать в руки сигарет. И ведь главное, что от желания курить я почти совсем отказалась, а вот привычку таскать в сумочке сигареты никак не могу искоренить и в периоды приступов злобы частенько хватаюсь за пачку табака.

Недолго думая, я скомкала всю пачку и тоже зашвырнула ее в угол.

– Девушка, ну, как вам не стыдно мусорить в подъезде? – тут же забрюзжал возмущенный голос.

Я подняла голову и увидела, что по ступенькам поднимается сухонькая старушонка с авоськой в руках.

– Извините, – устыдилась я. – Обычно я так не поступаю. Просто от злости…

Бабулька преодолела последнюю ступеньку, шлепнула сумку на пол и остановилась. Я уже приготовилась к очередному потоку нравоучений, но «божий одуванчик» неожиданно мирным тоном произнес:

– И не говори, чего только не сделаешь со злости… Да и с глупости…

Я решила не обижаться на последнее замечание, а только плотнее поджала губы – уж больно не хотелось вступать в бессмысленные диалоги, но бабуля была явно настроена на болтовню.

– А ты ждешь, что ли, кого?

– Разобраться кое в чем хотела…

– Да? – оживилась бабушка. Я тут же поняла, что сболтнула лишнего, но было поздно. Старушка уже прочно уверилась в том, что я могу быть объектом сплетен, и теперь смотрела на меня блестящими глазками, явно в надежде на то, что последует продолжение рассказа. Я вздохнула. Похоже, для того чтобы отвязаться от докучливой кумушки, придется что-нибудь сочинить, и я наобум выдала какую-то ерунду.

– Я уже полгода работаю в туристической фирме, хозяином которой является Аркадий Лановский. Почти с первого же дня, как я пришла в эту компанию, у нас с боссом начался страстный роман. Я, конечно же, знала, что у него есть жена, но все ждала, что он ее бросит. Но недаром говорят, на бога надейся, а сам не плошай, вот я и решила немного ускорить события. Пришла, чтобы поговорить с Марией. Зачем ей держать возле себя мужика, который ходит налево? Ни себе, ни ему жизни не дает!

Все время, пока я изливала душу, бабулька сочувственно кивала головой, прищелкивала языком и приговаривала: «Вот оно как…» Когда же поток моих речей иссяк, она в очередной раз вздохнула и сказала:

– Да, это беда… Есть от чего нервничать и злиться! Да только сегодня зря ты сюда пришла.

– Почему? – удивилась я. – Маша дома. Только дождусь, когда она из дома выйдет по магазинам или еще куда, и тут же ее подловлю да расскажу всю правду.

– Нет Машки, – уверенно объявила местная сплетница.

– Как нет? Вы откуда знаете?

– Лановские – мои соседи. Вон та дверь – с красной обивкой – это их, – бабуся ткнула корявым пальцем в сторону той дверки, в которую несколько минут назад случай заставил меня позвонить. – А вот эта… – палец переместился в другую сторону. – Это моя дверь. Слух у меня чуткий, отлично слышу, когда кто приходит или уходит из соседской квартиры. Так вот, Машки уже три дня как нет дома.

– А где она?

– Кто ее знает? – пожала высохшими плечами сплетница и подхватила с пола свою авоську. – Может, укатила куда? А может, еще куда пропала… Так что иди, моя милая, домой!

С сим советом бабуся поплелась выше по лестнице.

Я медленно стекла с подоконника и, напрочь позабыв про лифт, потопала пешком по ступенькам. «А действительно, с чего мне стукнуло в голову, что в квартире именно Маша? Почему не допустила такого варианта, что муж Лановской не только милый, но и прыткий: жена за порог, а он тут же организовал себе новую компанию в лице особы женского пола?..»

Погода на улице окончательно испортилась. Под ногами мела поземка, в лицо летела колючая крупа, а небо плотно затянула пленка из серых облаков. Никаких шансов на теплый и ясный денек!

Проваливаясь в промерзшие лужи, я добралась до своего авто. Забралась в салон и тут же включила печку. Да уж, в такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгоняет. А я должна мотаться по всему городу в поисках неизвестного убийцы Павла Брутского. И ведь главная досада состоит в том, что стоит мне только потянуть за какую-нибудь ниточку в этом деле, как она тут же обрывается! Сначала так было с Настей, потом с Лешей, и вот теперь Маша! Кстати, может, попробовать выцедить еще какую-нибудь информацию из Алексея? Вдруг мне повезет, и он сболтнет что-нибудь, как в прошлый раз про администратора…

Я достала из сумочки зеркальце, вооружилась пудрой и губной помадой и принялась наводить марафет. «Помнится, красавец из «Мигреля» жаждал встречи со мной, даже прислал приглашение на обед с прилагающимся к нему букетом роз. Пожалуй, осчастливлю мужика. От меня не убудет, а там, глядишь, и узнаю чего полезного о Павле Брутском…»

Однако меня ждало разочарование – Леша никак не был настроен на деловой тон беседы. Стоило мне только появиться в зале одного из самых лучших ресторанов в нашем городе под названием «Николь Роже», как мой кавалер тут же кинулся меня обхаживать. И к столу провел, и стульчик отодвинул, и комплиментами осыпал:

– Танечка, дорогая, как хорошо, что ты все-таки приехала… Честно говоря, я тебя уже и не ждал.

– Да вот, решила, – слабо отбивалась я от объятий пылкого ухажера.

– Это хорошо! Это замечательно! Тебе понравились цветы?

– Спасибо, это было очень мило…

Дальше – больше: мне позволили заказать все, что только моей душе угодно, напоили настоящим французским вином – и все это под несмолкаемую болтовню о моей несравненной персоне. Короче говоря, за полчаса, проведенные в обществе Алексея, я не смогла и слова вставить, а все мои попытки перевести разговор в нужное мне русло разбивались об очередную порцию слащавых словечек…

В конце концов я бросила все попытки добиться чего-либо от своего кавалера – либо момент для беседы был выбран неудачно, либо Леша был полный кретин, – лишь краем уха вслушиваясь в его ни на минуту не смолкающую трескотню, я, облокотившись на стол и медленно пережевывая кусочки жареной осетрины, погрузилась в собственные размышления.