– Пойдем куда-нибудь, – предложил он.

– Я хочу, но это огромный риск. Кто-то может нас увидеть. – Кендалл не хватало дыхания, губы припухли, нежная кожа вокруг них порозовела от его щетины. Ему нравилось видеть подтверждение того, как они желают друг друга.

– Здесь никого нет. Бригадиры ушли домой, Ной вернулся в офис. Пойдем. – Он вывел ее из зала и повел по пожарной лестнице.

– Мы только что были в баре, там катастрофа.

– Мы туда и не идем.

Кендалл резко остановилась.

– Номера вчера фотографировали для веб-сайта, так?

Он потянул ее за руку.

– Верно. Пойдем.

Они добрались до десятого этажа, дыхание немного сбилось.

– Мы не могли остановиться три этажа назад? Я знаю, что снимали комнаты на седьмом.

– Ты заслуживаешь лучшего.

Он открыл перед ней дверь, и они поспешили по коридору. Позвоночник Сойера натянут как струна. Предвкушение от предстоящего исследования роскошных изгибов тела Кендалл выносить было практически невозможно.

Он завозился с ключами – пальцы будто перестали работать. Электронная система еще не закончена, поэтому ему пришлось воспользоваться старомодным способом и открыть ключом горничной. Он прижался лбом к двери, в то время как Кендалл стояла позади, прямо за ним, проводя пальцами по его затылку. Ее сладкий медовый аромат дразнил ноздри. Наконец ключ повернулся и дверь открылась.

– Дама вперед. – Сойер на секунду задержался, пытаясь собраться с мыслями и обдумать все, что собирается сделать с Кендалл. И вместе с ней. Мог ли он отложить дела до конца дня?

Она остановилась посередине комнаты и оглянулась на него через плечо, растворяя остатки его самообладания.

– Комната идеальна.

«Это ты идеальна». Он осмотрел ее с ног до головы.

– Мне нравятся оттенки серого в сочетании с белым, серебром и черными акцентами. Так элегантно. Все сияет. Гостей собьет с ног это великолепие.

Ему нужно было ее коснуться.

– Эта комната ничто по сравнению с тобой.

Она повернулась к нему, краснея.

– Я практически подала тебе эту фразу на блюдечке.

– Я бы нашел другой способ сказать это, но да, ты облегчила задачу.

Она положила руки ему на плечи, пока его ладони блуждали по ее бедрам.

– Сегодня ты держался потрясающе. Хочу, чтобы ты знал это, – тихо заметила она.

Он не был падок на похвалу, но нежность в ее голосе свидетельствовала о том, что она говорит искренне. Восхищение Кендалл стоит куда больше, чем чье-либо еще.

– Спасибо. Спасибо за то, что ты здесь и поддерживаешь меня. Не представляю, что бы я сейчас делал, если бы не нанял тебя.

Она покачала головой:

– Никаких разговоров о работе, в противном случае я почувствую себя виноватой из-за того, что мы сейчас в этой комнате.

– Не вини себя. И пусть весь мир подождет. Сейчас есть только ты и я.

– И эта красивая кровать. – Она продолжала сводить его с ума.

Он привлек ее в свои объятия и поцеловал с нетерпением, которое никогда не испытывал с другими женщинами. Их губы продолжили то, на чем остановились внизу. Кендалл выгнулась в его руках и прильнула к нему, вставая на цыпочки, запустила руки в его волосы, и Сойер окончательно отбросил посторонние мысли.

– Мы должны избавиться от твоего платья, – прошептал он ей в губы.

Кендалл убрала в сторону блестящие волосы. Она снова посмотрела на него полным озорства взглядом. Точно так же она смотрела на него на свадьбе. Изначально именно этот взгляд и заставил желать ее. Она повернулась к нему спиной. Он отбросил пиджак в сторону и сосредоточился на молнии платья, потянув ее вниз. Каждый дюйм обнаженной кожи был сродни дару, особенно когда он дошел до черной полоски бюстгальтера и спустился к шелковым трусикам. Он стоял, прижимаясь к ней сзади, чувствуя эрекцию, боролся между желанием немедленно избавиться от одежды и платья Кендалл и необходимостью неторопливо вкушать всеми органами чувств каждый момент с ней. А ведь он уже было решил, что это никогда не повторится.

Сойер опустил платье с ее плеч, и оно упало на пол. Он снова прижал ее к себе, обхватил ладонями грудь, приятно ощущавшуюся в шелковом бюстгальтере, и принялся целовать бархатную кожу шеи, пока она стонала, наклонив голову. Не в силах оторваться от нежной, вкусно пахнущей шеи, он расстегнул застежку бюстгальтера.

Развернул к себе Кендалл и продолжил ласкать грудь, наклоняясь ниже, целуя и засасывая темно-розовый сосок. Ее кожа покрылась мурашками, ему нравилось, как она реагировала на прикосновения. В это время она лихорадочно расстегивала его рубашку. Он отвлекся от ее груди, стягивая с себя рубашку. Снова потянулся к Кендалл. И она удивила его, упав на колени и проведя ребром ладони по члену, который тут же стал твердым. Кровь прилила к нему так резко, что Сойер практически потерял сознание.

Клацнула застежка ремня – Кендалл расстегнула и сняла с него брюки. Ее пальцы прошлись по кромке боксеров, медленно опускаясь, будто сейчас по-прежнему нужно было его соблазнять. Да одно то, что она с ним рядом, привело его в боевую готовность. Их глаза встретились. Она облизнула губы, и в то же мгновение он замер, когда понял, что именно она собирается делать дальше.

Она взяла его в рот. Сойеру никогда не было так хорошо. Кендалл не торопилась, сосредоточившись на его удовольствии. Он запустил пальцы в ее шелковистые волосы и нежно погладил. Ее губы на его члене – это так сексуально. Подобного он еще не испытывал. Ни разу. Однако, как ни приятно это, он хотел ее целиком.

Сойер поднял ее с колен, подтолкнул к кровати. Кендалл откинулась на мягкие подушки. В голове звенело единственное желание – раствориться друг в друге.

Кендалл выгнула спину, наслаждаясь ощущением шелковых простыней на коже. Лучше этого только абсолютно обнаженный Сойер. Его ухмылка, приподнятые брови – все было бесподобно. Каждый дюйм его тела – рельефные плечи, жесткая грудь с небольшим количеством темных волос, дорожкой сбегающих между очерченными кубиками пресса. Она умирала от желания ощутить его в себе, и, судя по тому, что недавно держала в руках и во рту, он хотел того же.

– Иди сюда. – Она поманила его пальцем.

– Я наслаждаюсь видом, – ответил он, наклоняясь и снимая с нее трусики. Сел на кровать и нежно поцеловал ее, обхватив руками ягодицы, сжимая их и притягивая ближе к себе.

– Я хочу тебя, Сойер. – Она понимала, что теперь за ее словами стоит что-то более значимое. Она, правда, ошибалась насчет него. Значит ли это, что между ними происходило что-то большее? Или они слишком перешли границу? Его отель, ее работа, проект.

Сойер перевернул ее на спину, покрывая поцелуями губы, подбородок, шею, устроился между бедер и вошел, идеально заполнив ее. Кендалл обхватила его ногами и притянула ближе, желая насладиться каждым моментом, проведенным вместе. Они не должны продолжать эти отношения, тем не менее было что-то чудесное в том, что у них общий секрет. Сойер прав: пусть весь мир подождет.