— Это правда, что проект с «Аркадией» не вы будете вести лично? Говорят, вы намерены отойти от оперативного управления, — прозвучало у меня под ухом.

— Вполне возможно, — доброжелательно ответил Кощей и улыбнулся. — Рано или поздно все владельцы отходят от оперативного управления, это естественный процесс… Да, Василиса, вы хотели задать мне вопрос, — неожиданно обратился он ко мне. — Задавайте!

Сердце екнуло, глаза беспомощно забегали по листку с вопросами. Так, это задали, это тоже, тут он ответил…

Тишина угнетала, Бессмертный терпеливо ждал. Так, вот оно! Точно! Как раз в тему будет.

— Ваше желание отойти от оперативного управления связано с событиями прошлого года в Казани? — громко зачитала я вопрос Трегубовой.

Улыбка слетела с Кощея. Взгляд стал жестким, глаза метнули в меня молнию. Он смотрел на меня так, словно я совершила что-то ужасное. Кажется, я перестала дышать от этого взгляда. Что-то непоправимо изменилось, но я никак не могла понять что. Я словно осталась одна в огромном полном людей пресс-центре. Бессмертный молчал, никто из журналистов больше не рвался задавать вопросы. На меня обернулось несколько коллег, кто-то укоризненно покачал головой. Взгляд Лады сообщил мне, что она порвет меня на части сразу же после пресс-конференции.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет. Вы ошиблись, — наконец сухо произнес Бессмертный, а я выдохнула с облегчением, когда он отвел от меня глаза и повернулся к своей пиарщице. Та отреагировала мгновенно:

— Пресс-конференция окончена. Всем спасибо, коллеги. Через десять минут к вам на почту придет наш официальный релиз.

Все сразу же засуетились, но никто не решался бросить напоследок в спину уходящим бизнесменам последние вопросы.

Едва дверь захлопнулась за ними, в меня полетели короткие жесткие реплики, больше похожие на проклятия.

— Ну ты дала!

— Охренела!

— Теперь он еще год к журналистам не выйдет!

На меня смотрела дюжина рассерженных глаз. А я не понимала, в чем, собственно, дело и что такого ужасного я спросила. Я смутно помнила, что в Казани в прошлом году у него сделка какая-то сорвалась, но ничего такого…

— Ты из «Честного слова»? Вот уж не думал, что они так опустятся. Это за гранью. Чего, спрашивается, добивались?

Я обернулась. На меня с презрением смотрел тот самый бородач, что интересовался тендером. Больше мне никто ничего не сказал, просто отвернулись и стали медленно выходить из зала, тихо переговариваясь между собой.

Похоже, я опять накосячила, но совершенно не понимала, что же такого страшного я спросила. Жора будет рвать и метать, а Ира… Стоп! Трегубова. Это же ее был вопрос! Не могла же она ошибиться?!

— Стойте! Эй, как вас… Василиса? — Голос был с акцентом и противно-высокий, но в нем чувствовалась привычка повелевать.

Я нехотя обернулась. Ко мне по коридору на тонких каблуках чуть ли не бегом спешила Изабелла Павлова. Вид у нее был решительный. Вот только скандала с этой «невестой» мне не хватало!

— Что вы хотели? — не слишком дружелюбно спросила я у девицы, на которую так нежно сегодня смотрел Кощей. Почему она?

— Вы из «Честного слова»? — деловито поинтересовалась она, старательно выговаривая слова. Точно русский не родной. Прав был Влад.

— Да, — нехотя ответила я, ловя на себе оценивающий взгляд Павловой. До чего же неприятная особа! Мне, скорее всего, показалось вчера. Ваня не смог бы…

— Вам не нужно было задавать такой вопрос. Теперь вы в черном списке Олега. Вас больше никогда и никуда не позовут. — Она попыталась дружелюбно улыбнуться. Вышло так себе. — Но я могу вам помочь. Мы можем быть очень полезны друг другу.

Она оценивающе посмотрела на меня, еще раз чему-то улыбнулась и продолжила:

— Мне нужно…

— Изабелла! Изабелла! — Окрик вездесущей Лады заставил Павлову замолчать. — Вас Бессмертный вызывает. Зайдите к нему, — едва переведя дыхание, сказала глава пресс-службы «Буяна».

— Я попозже подойду, — манерно растягивая слова, произнесла Изабелла. Видно, она не считает Ладу своим боссом.

— Сейчас же!

Они с такой яростью смотрели друг на друга, что явно позабыли обо мне. У Лады нервная система оказалась крепче, и Павлова, раздраженно дернув плечом, повернулась и пошла обратно по коридору. Со мной даже не попрощалась.

— Итак, Василиса, вам дорогу на выход показать или сами найдете? Не думаю, что вы еще раз окажетесь в этом здании.



— Ты же вроде не идиотка, Стрельцова… — Голос Жоры звучал устало. О моем выступлении на пресс-конференции «Буяна» он знал во всех подробностях еще до того, как я переступила порог редакции. — Почему каждый раз, когда дело касается Бессмертного, ты лажаешь так, словно хочешь вылететь с работы со свистом? Рыжая, а?

— Я не ведьма, летать не умею!

— А должна была уже научиться! — встряла Виолетта. — Рассказывай.

— Да что рассказывать? Я просто действовала по обстоятельствам. Он сам предложил задать вопрос, ну я и задала.

— Какого черта ты приплела Казань? — желчным тоном спросила Соколовская. — Откуда ты вообще про аварию узнала?

— Решила с яйцом Кощея поиграть? Ну или с яйцами, — пошутил Жора настолько плоско, что Вита лишь бросила на него раздраженный взгляд.

— Это непрофессионально, понимаешь, и неэтично! Или ты ждала, что он тебе ответит?

— Да я понятия не имею, что там произошло что-то страшное! Знала только: что он от сделки отказался тогда. И все. Какая авария? — чуть не плача, произнесла я. — Просто зачитала вопрос из списка Трегубовой. Там по смыслу подходило…

— Это был Ирин вопрос?

— Покажи!

Я молча передала смятый листок в руки Жоры. Он быстро прочитал вопросы. Нахмурился и бросил бумагу на стол.

— Позови ее.

— Трегубова на обед совсем недавно ушла, — ответила Виолетта.

— Вот же бабье дурное! — зло выругался Архангельский, но я каким-то шестым чувством поняла, что речь не обо мне. О Трегубовой. И тут в голову молнией ударило… Ну нет, не могла она…