– Я поработаю прямо в номере, потому что захватил ссобой компьютер.

– Да, жалко мне тебя. Может быть, ты хоть пообедаешь сСушаром?

Питеру нужно было от него нечто большее, чем просто обед, иему совершенно не хотелось отвлекать Поля-Луи от его занятий.

– Я думаю, что он очень занят, – рассеянно ответилПитер.

– Ага. Знаешь, я побегу, а то опоздаю на поезд. Папечто-нибудь передать?

Питер покачал головой, думая о том, что он сам бы позвонилему или отправил факс, если бы было нужно. Он никогда ничего не передавалФрэнку через Кэти.

– Не надо. Не скучай там, я скоро вернусь, –сказал он, и в голосе его не было никакого намека на то, что предыдущую ночь онпровел, раскрывая свою душу перед совершенно незнакомой женщиной.

– Смотри не перетрудись! – торопливо крикнула втрубку Кэти и дала отбой.

Питер долго сидел на месте, думая о ней. Беседа с женой егосовершенно не удовлетворила, что, впрочем, случалось не в первый раз.

Ей было интересно то, что он делает, потому что она вообщебыла создана для бизнеса. Но во всем остальном у нее совершенно не было на неговремени – они никогда не делились друг с другом своими сокровенными мыслями ичувствами.

Иногда Питер спрашивал себя, отчего это происходит: непотому ли, что ей страшно приблизить кого-то к себе больше, чем своего отца?Утратив мать в раннем детстве, она как огня боялась потерь и разлук, поэтому ине могла привязаться ни к кому сильнее, чем к Фрэнку, который, естественно,казался ей идеалом. Питера она тоже очень ценила, но отец все равно был первым.И он ждал от Кэти отдачи, претендуя на ее время, интерес и внимание. Отдавая ейвсего себя, он вполне мог рассчитывать на благодарность за такую щедрость.Конечно, Кэти в жизни нужно было многое другое – в первую очередь ее муж исыновья. И тем не менее Питер подозревал, что она никогда не любила никого таксильно, как своего отца, – даже его и мальчиков, – хотя сама, конечноже, никогда бы в этом не призналась. Когда Кэти казалось, что Фрэнку что-тоугрожает, она готова была драться за него как львица. Так надо было относитьсяк своей семье, а не к отцу, и именно этот неестественный оттенок их отношенийвсегда раздражал Питера. Привязанность его жены к отцу воистину не знала границ.

Питер просидел за своим компьютером несколько часов и вчетыре часа наконец решился позвонить Сушару, сознавая, насколько это глупыйпоступок. На этот раз Поль-Луи все-таки подошел к телефону, но был с Питеромочень краток и сказал, что никаких новостей у него нет. Ведь он же пообещалпозвонить тогда, когда будут готовы результаты тестов.

– Я знаю, простите меня… Я просто подумал… – Питерчувствовал, насколько идиотски выглядела эта его нетерпеливость, но «Викотек»значил для него слишком много – больше, чем для кого бы то ни было, и он простоне мог не думать о нем постоянно. О нем – и об Оливии Тэтчер. В конце концовПитер понял, что работать больше не в состоянии, и решил отправиться в бассейн,чтобы хоть немного прийти в себя.

Он искал Оливию в лифте и в самом бассейне. Он пытался найтиее везде, но не видел. Интересно, где она сейчас, что она думает о прошедшейночи?

Для нее это могло стать редким событием, своего родаповоротом судьбы. Питер вдруг обнаружил, что помнит каждое ее слово, каждый еевзгляд, что скрытый смысл того, что она говорила, глубоко захватил егосознание. Огромные карие глаза, невинное лицо, серьезный взгляд – все это невыходило у него из головы. Тоненькая фигурка в белом джемпере… Сеанс плаванияне помог избавиться от мыслей о ней, и Питер все в таком же рассеянном имрачном настроении в конце концов поднялся к себе и включил телевизор. Нужномысленно переключиться на что-то другое, помимо этой женщины, которую он едвазнал, и беспокойства о том, что все его труды, связанные с «Викотеком»,пропадут даром из-за испытаний Сушара. Питер нашел Си-эн-эн и понял, что в миревсе идет своим чередом. На Ближнем Востоке опять было неспокойно, в Япониипроизошло небольшое землетрясение, анонимный звонок о заложенной вЭмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке бомбе выгнал тысячи перепуганных людей наулицы. Последнее сообщение живо напомнило ему прошедшую ночь, и он сновамысленно увидел Оливию, медленно уходящую с Вандомской площади. Неужели онсходит с ума? Диктор Си-эн-эн только что произнес ее имя, и на экране возникларасплывчатая фотография женщины в белом джемпере, снятой со спины и уходящейпрочь, и мужчины, следующего за ней на довольно большом расстоянии. Узнатьмужчину по одному затылку было трудно.

«Прошедшей ночью, когда в отель «Ритц» в Париже поступилзвонок о заложенной бомбе, исчезла жена сенатора Эндерсена Тэтчера. Последнийраз ее видели, когда она уходила с Вандомской площади, а изображенный нафотографии мужчина следовал за ней. О нем, однако, ничего больше не известно, иникто не знает, что это было – злой умысел, план или просто совпадение. Он небыл из числа ее телохранителей».

Питер внезапно понял, что на фотографии изображен именно онкак раз в тот момент, когда сделал первые шаги вслед за Оливией, но, к счастью,его никто не узнал и опознать его по фотографии было невозможно.

«В последний раз миссис Тэтчер видели примерно в полночь, ибольше никаких сообщений о ней не поступало. Ночной портье говорит, что,кажется, видел ее рано утром, но, по другим сведениям, она не возвращалась вотель после того, как была сделана эта фотография. В настоящее время невозможносказать, что это было – дурная игра или что-то другое. Возможно, чтобы снятьпсихологическое напряжение, она просто уехала куда-нибудь, например навеститьсвоих друзей или в пригороды Парижа. Однако чем больше времени проходит, темтруднее становится что-либо утверждать. Единственное, что мы знаемнаверняка, – это то, что Оливия Дуглас Тэтчер исчезла. ТелекомпанияСи-эн-эн, Париж».

Питер уставился в экран, не веря собственным ушам. Теперь потелевизору показывали фотографии Оливии, а потом перед камерой возник ее муж, иместный журналист взял у него интервью для англоязычного канала, которыйсмотрел Питер. Репортер предположил, что в течение последних двух лет она находиласьв состоянии депрессии из-за смерти своего ребенка. Но Энди Тэтчер отклонил этумысль. Он совершенно уверен, добавил сенатор, что его жена жива и здорова, аесли ее и похитили, то сделавшие это очень скоро свяжутся с ним. Тэтчер казалсяочень искренним и на удивление спокойным. Глаза были совершенно сухими, иникаких следов паники на его лице не было. Потом корреспондент сообщил, чтоутром в отель прибыла полиция, чтобы прослушивать телефонные звонки. Глядя наЭнди Тэтчера, Питер вдруг подумал о том, что он явно совершенно не беспокоитсяо том, где его жена. Пытаясь угадать, что же произошло с ней после того, какони расстались, Питер внезапно пришел в ужас.

Около шести утра Оливия на его глазах вошла в отель. Что жепроизошло с ней потом? Он чувствовал некоторую ответственность за нее испрашивал себя, не схватили ли ее на пути к номеру. Еще и еще раз проигрывая вуме все возможные варианты, Питер постепенно начал понимать, что стоит наместе. Его очень беспокоил вариант похищения, но он чувствовал, что ошибается.Их разговор об Агате Кристи не выходил у него из головы. Если с ней случилосьчто-то плохое, он этого не перенесет. Однако чем больше он думал об этом, темсильнее убеждался в том, что все хорошо. Прошлой ночью Оливия спокойным шагомушла от всего своего окружения. Что мешало ей поступить так еще раз? Возможно,она просто не смогла снова вернуться к своей жизни, хотя и чувствовала, чтообязана это сделать. Но ведь она сама сказала ему, что больше не в состояниитак жить.