том, что конечная миссия этих муравьёв заключалась в том, чтобы сеять смерть.

Подойдя ближе к постройкам, Орка увидела, как Белые мундиры, военная полиция Армии крови, пороли уже обессилевшего от мучений солдата-дезертира.

Бедный мужчина был привязан к газовому столбу, хлыст больно хлестал его по спине, оставляя кровоточащие полосы, отчего мужчина кричал, как животное. В некоторых местах кожа уже превратилась в омерзительное месиво.

Крик стих, когда потеря сознания наконец освободила заключённого от дальнейших мучений.

Орка двинулась вперёд, с благодарностью осознавая, что за противогазом она могла прятать лицо.

Худшим зрелищем, однако, была далеко не порка или те три фигуры в капюшонах, свисающие с бревна на мосту над улицей, как явное предупреждение о наказании за предательство.

Худшим была сваленная на площади груда изуродованных чумой тел, которые жгли напалмом солдаты в защитных костюмах.

Груда воспламенилась, и кишащая масса тел превратилась в ужасающе огромный костёр, тошнотворная вонь горящей человеческой плоти прорывалась даже через противогаз. Орку едва не стошнило.

Тела подёргивались в огне, словно были живыми, и Орка закусила губы, пытаясь сохранить спокойствие, несмотря на то что больше всего ей хотелось сбежать. Она боялась быть разоблачённой и самой угодить под прицел огнемёта.

Даже серебристый отблеск раннего утра был не в состоянии рассеять невероятно густой туман над городом. Пройдя несколько кварталов, Орка наконец увидела в конце улицы ворота, ведущие из военного лагеря.

Она остановилась на обочине, чтобы закинуть лопатой мусор в тачку, и в то же время тайком наблюдала за движениями у ворот.

Орудия пулемётных позиций были направлены в сторону нападающих, приближающихся снаружи. Казалось, что проверяли только людей и автомобили, прибывающие в лагерь. А зачем проверять выезжающих – вряд ли кто-то добровольно пошёл бы рисковать своей собственной жизнью в кишащие чумой и кроклоками переулки Свинцового города. Но Орке нужно было попасть именно туда.

На другой стороне улицы, у края небольшой площади, было здание, перед которым, казалось, останавливались все машины, уезжающие из лагеря. Водители заходили внутрь и через какое-то время возвращались, неся в руках документы. «Пропуск в другие лагеря или на возвращение сюда», – заключила курсант. Она схватила тачку и подтолкнула её к остановившимся автомобилям.

– Viens ici![15] – раздался приказ за спиной Орки.

Девочка замерла на месте.

– Viens ici! – приказ повторился ещё более требовательным тоном.

Орка обернулась и увидела в дверях сурового военного.

Добротный военно-морской мундир, фуражка с блестящей кокардой и ряд знаков различия свидетельствовали о высоком воинском звании.

До сих пор Орке приходилось видеть жестоких солдат Армии крови лишь мельком. Сейчас со своего места Орка могла различить резко очерченные бакенбарды военачальника по одну сторону лица, так как вторая его щека была сильно обожжена и покрыта шрамами. Выше острых скул располагались отдающие ледяным безумием голубые глаза, которые вопросительно смотрели на Орку. Бирка на нагрудном кармане гласила: Le Captaine Horkka, monsieur de Helsinki[16], Императорский палач. Уголки рта мужчины чуть дёрнулись, и Орка почувствовала, что её ноги обмякли.

Капитан вытянул руку и требовательно указал на мусор у лестницы. Орка поняла, что от неё требовалось, и поспешила загрузить мусор лопатой в тачку. Капитан потёр нос, учуяв неприятный запах, исходящий от комбинезона Орки, и вошёл внутрь здания.

Курсант как раз собирала оставшийся мусор, когда к дверям подъехал лёгкий паромобиль, управляемый молодым красивым лейтенантом. Мужчина не заглушил мотор и проворно забежал внутрь.

Во дворе больше никого не было, поэтому Орка должна была действовать.

Она бросила лопату на землю, запрыгнула в паромобиль и быстро толкнула паровую ручку вперёд. Транспортное средство резво дёрнулось с места, и Орке пришлось потрудиться, чтобы начать контролировать поведение паромобиля, прежде чем это привлекло бы чьё-то внимание. Опытным водителем её никак нельзя было назвать.

У ворот, к ужасу Орки, образовалась целая очередь. Она заняла место в самом её конце, а за ней пристроился большой грузовик.

С бешено колотящимся сердцем курсант попеременно смотрела в зеркала заднего и бокового вида, нервно постукивая пальцами по рулю. Она заметила молодого, симпатичного, а теперь ещё и очень растерянного лейтенанта, выходящего из здания.

Лейтенант посмотрел по обе стороны улицы, но, к счастью, не сразу заметил свой паромобиль за огромным грузовиком, стоящим в очереди за Оркой. Затем мужчина направился в сторону ворот, до которых оставалось всего двадцать метров.

Страх сковал Орке горло. Неужели это случится сейчас? Неужели сейчас её схватят?

Грузовик позади Орки посигналил, и девочка подпрыгнула от неожиданности. Очередь постепенно дошла и до автомобиля Орки. Поэтому она нажала на газ и беспрепятственно выехала за ворота вместе с остальными.

Она следила по зеркалам, как разъярённый лейтенант стоял у ворот и сердито выговаривал что-то стоящим рядом солдатам, а её сердце бешено билось.

Орка чувствовала направленные в спину пулемёты и представляла, каково это – быть застреленным. Она боялась услышать звуки выстрелов весь свой мучительный путь вплоть до следующего поворота. На перекрёстке она свернула и увеличила скорость настолько, насколько позволял туман.

Только тогда она осмелилась снять шлем и противогаз, взъерошила волосы и позволила им развеваться на ветру.

Промокший комбинезон казался прохладным, и поднимаемая паромобилем пыль с дороги смешивалась с туманом за спиной. Орка, улыбаясь, держала путь в Старый город в мастерскую Заводного Суфлёра – к прошлому, которое она, как ей казалось, уже навсегда оставила позади.

Глава 18

Возвращение в Лавку чудес

ТУМАН ПЛЫЛ ПО УЛИЦАМ и просачивался между домов, искажая цвета и смягчая формы.

Орка ехала по пустынным улицам в утреннем тумане, совершенно не понимая, где она находится и в каком направлении продолжать путь. В то же время она вспоминала Вапора, выражение лица мальчика, его слова, последний день и внезапную разлуку у тюремных ворот.

Она размышляла, правда ли, что Вапор погиб. В это Орка не хотела верить. И если Вапор был ещё жив, то где он мог быть сейчас? Нашёл ли он Аэриса? И вернётся ли она живой из этой поездки?

Курсант осмелилась лишь на мгновение остановиться под прикрытием огромных шестерёнок подъёмного моста, чтобы перекусить. Тогда же она сменила мокрый и вонючий комбинезон на рубашку и брюки, найденные в дорожной сумке молодого лейтенанта. Они были слишком велики для неё, но с помощью верёвки, служившей поясом, брюки держались на месте. На лицо она повязала привезённый из дома шарф, чтобы защитить себя от заражения чумой.

Понять, в какую сторону ехать, не было никакой возможности, и причиной тому был не только туман. Изогнутые стальные мосты