«Семь порталов должны быть раскрыты. Явится тот, кому все двери поддадутся. Выступит он призмой, преломляя прозрачное. И, лишь раскрыв свое предназначение, станет учителем, ибо тот, кто узнал, поделится светом».

Шарф соскользнул с глаз и упал на пол, открывая взору едва освещенный зал. Глубоко дыша от волнения, Рия принялась рассматривать людей, стоящих в кругу. Её кресло находилось в самом центре под пересечением всеобщих взглядов. Все, словно отрепетированным жестом, принялись поднимать свечи вверх, скандируя: «Castis, omnia casta», и вновь: «Castis, omnia casta». Она бегала взглядом по лицам, в поисках единственного знакомого человека, и слева от себя среди толпы она увидела элегантно одетого Френка, который в такт остальным произносил те же самые слова.

Внезапно Рию подкинуло в кресле, тело изогнулось болезненной дугой, и она неожиданно крикнула, заполняя зал оглушительным криком, за которым последовала ослепительная вспышка ярко-красного света.

Глава 11

Прошла целая вечность и множество сновидений, прежде чем Рия раскрыла глаза. У сновидений свои законы, никакой логики. Она чувствовала запах догоревших свечей и холодный пол своими лопатками. Взглянув вверх, она увидела, что над ней нависает обеспокоенное лицо Френка, который слегка тормошил её за плечи и тихо звал по имени. Рия слегка приподнялась на локтях и повертела головой по сторонам: зал оказался совершенно пуст.

– В каком из снов я это видела? – спросила Рия, слегка приоткрыв глаза.

– Это не сон.

Будь Френк обычным человеком, вероятно, этот ответ начинался бы с «боюсь, это не сон», или «к сожалению, это не сон», но нет – Френк не любил обнажать чувства и, как всегда, экономил слова. Рия уже начала приходить в себя, как вдруг вопросы пролились на нее холодным ливнем непонимания.

– Френк, я требую объяснений, – скомандовала девушка.

– Имеешь полное право.

Мужчина помог ей стать на ноги и попросил следовать за ним в небольшую комнату, дверь в которую Рия никогда раньше не замечала, как будто ее и вовсе не существовало прежде.

– Так что же все-таки произошло?! – не выдержав паузы, с нажимом в голосе поинтересовалась в голосе Рия.

– Я просто не могу тебе об этом рассказать, – совершенно нейтральным голосом промолвил Френк.

– Что значит, не можешь?! Меня преследуют бордовые вороны, призраки прошлого и внутренние страхи. Я целую неделю злюсь по каждому пустяку и не понимаю, почему события прямо-таки сыплются с неба и просто сшибают меня с ног. Потом меня приглашают на ужин, где мне становится ой как хреново от какого-то странного пойла. Затем добрая сотня человек в масках оставляет меня в центре с завязанными глазами, читая мне послание и выкрикивая лозунги на латыни. А в завершение сего чудного корпоратива я свечусь красным светом, как заклинившая гирлянда на президентской ёлке. Могу ли я, милейший, поинтересоваться, в какую секту вы меня втянули. А ты не можешь ПРОСТО сказать! – к концу Рия уже просто кричала, не сумев сдержать эмоций.

– Рия, – ни на секунду не окунаясь в ставшую уже привычной эмоциональность своей ученицы, он все так же спокойно произнес, делая остановку после ее имени, – вопрос-ответ.

– А-а-а-а, то есть ты хочешь сказать, что я спрашиваю, ты отвечаешь? – уточнила Рия.

Френк же ответил ей безмолвием и едва заметным кивком головы.

– Отлично. Мне нужно рассказывать тебе, что произошло со мной за эти дни?

– Я обо всем знаю.

– Тогда выкладывай, что это значит, и не заставляй меня гадать!!!! – снова разозлилась девушка, тыча пальцем в грудь Френка.

– Castis, omnia casta, – произнес мужчина, улыбаясь лишь уголками губ, повторяя уже слышанные ранее слова.

Затем он вновь замолчал и, наконец, сказал:

– Рия, тебя выбрали.

– Ты что, черт побери, за слова платишь?! – уже не на шутку злилась Рия, пытаясь понять хоть что-то в кратких посланиях своего учителя.

– Ты – идеальный, чистый лист, – задумчиво произнес он.

– Френк, Что значило мое свечение? – продолжала задавать вопросы девушка.

– Осознание… Красной чакры.

– Так это и есть посвящение? – дошла до сути Рия. – Ну, конечно, ты же упоминал своеобразное посвящение, инициацию, а это первая чакра. Но почему же тогда так много испытаний мне послали? Почему я сразу не смогла?

– Тебе стоило лишь погрузиться глубже в себя. Только часто погрузившиеся слишком глубоко рискуют не выплыть. Я рад, что ты смогла…

Френк отвел глаза, явно не ожидая от самого себя подобного признания.

«Красная чакра – земная чакра, кладбище – земля. Отец – начальная точка. Страхи блокируют чакру. Раскрывая ее, ты изменишься», – перебирала воспоминания Рия, сжимая пальцами виски. «Ну, конечно же! Осознание чакры происходит после принятия!»

– А вести тебя должна любовь, – произнесла лишь окончание своих мыслей девушка, сверкнув своими зелеными глазами.

– Ты стала осознавать это уже тогда, когда пришла вчера днем, – произнес Френк, вспоминая, как наблюдал алый ореол вокруг своей ученицы, которая со злостью пинала его машину.

– Но я слишком нетерпелива, – понимающе закончила Мрия за него.

Френк лишь подтвердил это легким кивком, продолжая.

– Время пришло, я полагаю. Это принадлежит тебе, – произнес он и осторожно достал из своего пиджака небольшую коробочку, величиною со спичечный коробок.

Рия взяла коробку в свои ладони и, повертев её, раскрыла. Внутри находился небольшой камень необыкновенного красного цвета. Он переливался гипнотическим светом, и Рие казалось, что этот отблеск очень ей знаком.

– В нем часть тебя, – произнес Френк, беря Рию под локоть и уводя за собой.

Камень плотно лежал в руке. Рия следовала за Френком, не понимая, что же еще учитель приготовил для неё. Он повел её в другую комнату и, дойдя до противоположного конца, остановился возле чего-то невысокого и покрытого длинным темным куском ткани. Мужчина замешкался лишь на секунду, поправил пиджак. Рия заметила, как его губы расплылись в легкой полуулыбке. Через мгновение лицо вернуло своё привычное серьезное выражение, и Френк сдернул черный атлас.

Пред глазами предстала любопытная статуя обнаженной девушки. Она сидела в позе лотоса, раскинув руки, которые опирались на колени. Её пальцы казались расслабленными, так же, как и лицо. Несколько глубоких трещин бежали по телу статуи.

Алый камень лежал в руке и начинал необъяснимо нагреваться, обжигая руку. Лицо Френка выражало легкое напряжение, он внимательно следил за Рией, ничего не объясняя. Как будто, Рия должна была узнать эту статую, или даже, будто уже что-то о ней знала. Но она вела себя, как ядерный физик, заблудившийся в магазине женских аксессуаров, не имея малейшего понятия, что же делать.

Девушка подошла ближе и, подчиняясь какому-то необъяснимому приказу, вложила камень в углубление, которое располагалось чуть ниже поясницы. Красная драгоценность сию же минуту исчезла, поглощенная каменной женщиной. Красное сияние внезапно вырвалось из самого центра, заливая комнату. Учитель и его ученица прикрыли глаза руками от ослепляющего света. Он не походил на свет ламп или городских огней, нет. Рия чувствовала, как каждый миниатюрный предмет в комнате, каждый сантиметр её тела внезапно осветился. Сияние проникало вглубь кожи и просачивалось сквозь каждую её клеточку. Так бывает на карусели, когда закрываешь глаза. Так бывает на катере, когда мчишься против ветра. Так бывает, когда тебя целуют в темноте и проводят по волосам…

Вскоре свет погас, оставшись щекоткой, спускаясь от предплечий к запястьям. Рия посмотрела по сторонам: комната ни чуть не изменилась, статуя стояла на прежнем месте, вот только камня и след простыл. Лишь на губах Френка осталась улыбка. Он молча повернулся и пошел в угол комнаты к небольшому столику, оставив Рию глазеть на нагую статую в полном изумлении. Мужчина одёрнул свой пиджак, Рия неслышно сделала шаг, желая оказаться поближе, и увидела, как по его шее пробежала дрожь. Не подавая виду, Френк взял со стола аккуратную книжицу в толстом переплете.

– Теперь это твоя инструкция, – сказал Френк, протягивая Рие нечто, размером с толстый блокнот.