– Кто такой Ибрагимов?

– У Ждана два заместителя. Первый – Бегашвили, второй – Ибрагимов. Он имеет больший авторитет. Его-то я и увидел, когда «КамАЗы» прибыли к высоте. Я с ним почти не общался, видел его в кабинете Ждана куда чаще, чем Бегашвили.

– Ты понимаешь, что можешь не вернуться?

– Я понимаю, что бойцы моего подразделения хотят есть.

Стольников подумал, потом поднял глаза и благословил:

– Тогда иди, лейтенант.

– Пожелайте мне удачи.

– Пошел к черту.

– Спасибо. И вам того же.

Через минуту Акимов без малейшего шума исчез в темноте.

Стольников ошибся, предполагая, что штурм высоты начнется на рассвете. Он не знал Ибрагимова, считал его военачальником стандартного образца. Во избежание потерь, при отсутствии фантазии и боевого опыта, такие командиры атаки начинают засветло. Они считают, что в темноте увеличивается риск перестрелять своих, противник имеет больше шансов выскользнуть, пользуясь плохой видимостью. На самом деле Ибрагимов был опытным боевиком и дожидаться рассвета не собирался. В то же время и ломиться на высоту с открытым забралом он считал невозможным. Поэтому подполковник пустил в ход уловку, обычную для ведения войны в горной местности. Стольников должен был догадаться об этом лишь тогда, когда та уже возымеет успех.

В половине второго ночи Айдаров, до окончания дежурства которого оставалось чуть больше четверти часа, разглядел в ночном пейзаже нечто новое.

– Командир!.. – Он двинул ногой, будя Стольникова, лежащего рядом.

Майор проснулся, перевернулся на живот и двумя движениями рук подтянул себя к краю крутого склона.

– Идут.

– Сколько?

– Около отделения.

Стольников взял у снайпера «Винторез» и прижался к окуляру.

На черно-зеленом фоне были хорошо видны восемь или девять фигур, приближавшихся к высоте короткими перебежками. Собственно, «грузины» даже не перебегали. Они, пригнувшись, по двое-трое бесшумно делали пять-шесть шагов, после чего укладывались на землю. Как только передовые касались травы, за ними поднималась следующая группа. Между врагами и Стольниковым не было и двухсот метров.

– Акимова не могли допросить с пристрастием? – предположил подошедший Жулин. – По времени как раз сходится.

Стольников уже подумал об этом. Он прокрутил в голове даже худший вариант: Акимов явился к Ибрагимову и рассказал все как есть. В этом свете его даже предателем назвать нельзя. Напротив, офицер отработал профессионально. Но майор снова вспомнил о задаче, которая ставилась подразделению Акимова, о том, как Гена оказался между ним и «грузином». Зачем он спас того человека, который являлся главной целью всей операции?

– Лейтенант здесь ни при чем. Думаю, это разведка боем.

– А мне кажется, что наступательная операция. Мы видим авангард. Основные силы ударят восточнее. Они растянут нас, и получится, что против каждого из нас придется по пятнадцать их стволов. Плюс «Шмели».

– Узнай, что у Ермоловича.

Вернувшись, Жулин сообщил, что бойцы уже на местах, а что касается восточного склона, то там нет даже намеков на какие-то движения.

– Ничего не понимаю. – Стольников поморщился. – Если бы высоту нужно было взять мне, то я бы послал сюда десяток головорезов. Причем с той стороны, где сделать это особенно сложно. Удара оттуда ждут меньше всего.

– Так-то оно и вырисовывается, командир, – усмехнулся Жулин.

– С одним отличием, – хмыкнул Саша. – Я вас водил незаметно. – Он вдруг напрягся и стал всматриваться в темноту. – Татарин, что это был за огонек?

– Двое прикурили, – оглушенно объяснил Айдаров, не отрываясь от прицела.

– При-ку-ри-ли?! – выдавил майор, глядя в одну точку, словно впав в ступор, и вдруг его взгляд ожил. – Олег, остаешься здесь! Один! Все на западный склон!..

Он все понял.

Когда группа подоспела к Ермоловичу, западный склон высоты, покрытый «зеленкой», нетронутой пожаром, и освещенный луной, был тих и спокоен. Но уже через минуту стали появляться первые тревожные признаки. Качнулась ветка, вторая…

– Я вижу их, – тихо произнес Мамаев.

Северный склон представлял собой кручу, штурм которой привел бы лишь к бессмысленным жертвам. До вершины вряд ли добрался бы хотя бы один боец. Такой вариант Ибрагимова, конечно, не устраивал. Южный склон выгорел дотла. Лишь на самой верхушке, почти перед носом разведчиков сгрудились несколько десятков диких яблонь. Подъем по этой открытой местности был практически невозможен.

Стольников, осмотрев местность, расположил посты всего с двух сторон, на западном и восточном склонах. Он не прогадал, но едва не совершил ошибку, куда более серьезную, чем его уверенность в том, что «грузины» не сдвинутся с места до самого рассвета.

– Они специально открылись на востоке, чтобы я подтянул туда всех. Потом этот самый Ибрагимов ударил бы с запада!

Но это было ясно уже и без объяснений. Опоздай Стольников со своим приказом хотя бы на пару минут, люди Ибрагимова заняли бы высоту и скинули бы разведчиков на восток. Там их уже ждало отделение, готовое к бою.

«Расстрельная команда, если называть вещи своими именами», – подумал майор, нажимая на спуск.

Тридцать или сорок бойцов Ибрагимова быстро перемещались по западному склону, спешили от дерева к дереву, падали за каменные глыбы, похожие на гигантские шашки, которыми была усыпана высота. Они приблизились на сто шагов, но ни лиц их, ни оружия не было видно. Лишь частые короткие вспышки свидетельствовали о том, что людей в грузинской форме там предостаточно.

– Одиночными! – кричал Саша, понимая, что долгого боя не получится. – Все равно они вслепую валят! Не надо торопиться, мы никуда не спешим!..

Последние слова командира развеселили Баскакова. Он взял в прицел крупного «грузина» с ручным пулеметом в руках, но не к месту фыркнул, пуля ушла в небо.

– Черт!.. – с досадой выдавил сержант.

– Эх, «Шмеля» бы мне! – с досадой рявкнул Маслов, меняя магазин. – Я бы им, сукам, подсветил!

В тот же момент послышался характерный выхлоп.

– Залечь!.. – только и успел закричать Стольников, срывая горло. – Закрыть глаза!

Огромный шар с тугим, давящим слух грохотом осветил высоту. Ночь превратилась в день. Заслоняя лица ладонями и не обращая внимания на оружие, валящееся из рук, разведчики залегли, кто где смог.

Заряд пролетел по прямой, ударил чуть ниже линии обороны группы Стольникова, взметнул землю и ослепил все живое вокруг. Топливно-воздушная смесь уничтожила растительность, разворотила взрывной волной камни, но оказалась не в состоянии причинить вред бойцам. Только жжение на лицах и ладонях осталось, как предупреждением, о том, что следующий выстрел может оказаться точным. За спинами разведгруппы высилась каменная гряда высотой с двухэтажный дом, покрытая жидкой травой. Попади «грузин» туда, и на высоте не осталось бы ни одного живого человека.