сближение с «Гелендвагеном», из которого выскочил парень — с поднятыми вверх руками.

— Эй! — крикнул он.

В ответ Курников дал длинную очередь. Пули веером прошли над самой головой у Максима, огоньки трассеров ушли высоко в темноту. Присел на корточки и Дементьев, который, следуя примеру оперативников, также продвигался к джипу — с пистолетом наизготовку.

— Курников! — крикнул капитан.

— Эй, да вы чего! — заорал бандит.

Появились и другие. Одной рукой водитель открывал дверь, а другую держал над головой, показывая, что у него нет оружия. И еще один вышел, также поднимая руки. А Костарев оставался в машине, во всяком случае, так казалось.

— Да стой же ты! — Стасов со всех ног рванул к машине.

Бандит шарахнулся от него, косо при этом глянув на Максима, который держал его на прицеле.

Как оказалось, Костарев снова попытался сбежать. Через пустырь по бездорожью рванул к скоплению высотных домов, но связанные впереди руки сковывали движение, к тому же дала знать о себе вывихнутая нога. Максим не сомневался, что Стасов нагонит его в несколько шагов.

— Эй, командир, а в чем дело? — спросил мордастый детина.

— Руки на машину! — скомандовал Максим.

— А что такое? — спросил второй.

— Оставь этот вопрос своему адвокату!..

— Давай! Давай! — Дементьев схватив одного братка за плечо, развернул его на сто восемьдесят градусов.

Курников стоял с автоматом, вроде как контролировал ситуацию. Но Максим куда больше боялся его, чем бандита, которого ставил к машине.

— И адвокат будет, и проблемы! — пригрозил качок с круглым лицом и маленькими мясистыми ушами.

— И статья за похищение человека будет!

— Какая еще статья?

— А вот такая! — Максим кивком указал на Костарева, которого вел, подталкивая в шею, Стасов.

— Да не знаем мы ничего!

— Совсем ничего не знаешь? — спросил Максим, вытаскивая из кобуры пистолет.

Бандитов обыскали, подъехал наряд патрульно-постовой службы, всех троих затолкали в одну машину. А Костарева оставили при себе. За этим попрыгунчиком глаз да глаз нужен.

— Ты, случайно, не из Северовки? — спросил Максим, обращаясь к Курникову.

— Почти, — усмехнулся Дементьев, неприязненно глянув на своего напарника.

— Ну, спасибо тебе, капитан! — Максим подал ему руку.

Дементьев пожал ее, но не отпустил.

— Что-то вид у тебя неважный, капитан! — сказал он, всматриваясь в Максима.

— Мне бы сейчас выспаться.

— Я так почему-то и понял! — улыбнулся Дементьев.

— Тебе еще с «Геликом» разбираться, — сказал Максим, глянув на оставленную бандитами машину.

— Что там разбираться? Сейчас эвакуатор приедет, на стоянку отправим.

— Один джип там уже есть… — Максим выразительно глянул на Костарева, которого не торопились сажать в машину.

— И мотоцикл будет, — сказал Стасов, тряхнув Эдика за шкирку. — Полицейский.

— Который из Северовки угнали? — оживился Дементьев.

— Не нашли? — спросил Максим.

— Да нет.

— Сейчас найдем! — Стасов еще раз и со всей силы тряхнул Костарева.

— Да чего там искать! Под мостом стоит. На Медведку ехать, через Пьявку.

Дементьев оставил джип на попечение своего напарника, а сам отправился за мотоциклом. Костарева затолкали в машину, Максим подсел к нему.

— Как же я тебе рад, Эдик! — Максим обнял Костарева за плечи, крепко прижимая к себе.

— А я как-то не очень!

— Да? Ну, тогда расскажи, как ты убивал, медленно и печально.

— Никого я не убивал!

— Драбова ты убил.

— Не убивал я никакого Драбова!

— Не надрывайся, это же не допрос. Мы не спрашиваем, ты не отвечаешь.

— Не спрашиваете? — фыркнул Костарев.

— Нет. Просто говорим, что знаем. А знаем мы то, что сказал нам твой дружок Горошников.

— Что он сказал?

— Ты Драбова убил. А машину в свой Весенний отогнал.

— В своем Весеннем я был, когда Драбова убили.

— Кто может, это подтвердить?

— Мы с Лехой всю ночь… э-э, работали всю ночь.

— С Лехой?

— Леха Пархомов, у него можете спросить.

— Спросим. За его нехорошее поведение. Он ведь с вами был, когда вы Драбова убили.

— Кто, Леха?

— Горошников это подтверждает.

— Да врет он все!.. Или вы врете!

— Ну, может, и врет Горошников. Но это следователь выяснять будет. И тебя допросит, и Горошникова, очную ставку вам устроит, следственный эксперимент. Это все следователь. Наша задача тебя от бандитов Грамаря защитить. Они ведь сказали, что собираются с тобой сделать?

— Что они собираются со мной сделать? — голос у Костарева дрогнул.

— Ну, ты же видел, куда они тебя везли. За город. На утилизацию.

— Чтобы ты Грамаря не сдал, — кивнул Стасов.

— Как я могу его сдать?

— А как ты Драбова убил? Кто-то ж его заказал.

— Не знаю, кто его заказал!

— Да кончай ты! — скривился Стасов. — Там все и так ясно, надо лишь эту ясность сохранить.

— От бандитов, чтобы они не убили тебя до суда… А потом уже можно.

— Что можно?

— Ну, пусть убивают. А зачем ты нам такой?

— Какой такой?

— А на чужом горбу в рай въезжающий… Или невъезжающий?

— Да никто меня не убьет!

— Горошников так не думает. Горошников не дурак, он тебя сдал, теперь вот под программу защиты свидетелей попадает. Его даже не посадят. Отправят куда-нибудь… Даже не скажу, куда его отправят под чужим именем. И даже внешность сменят… Представляешь, он сказал, что у него нос большой, попросил подправить, — обращаясь к Стасову, сказал Максим.

— Какая программа защиты? Каких свидетелей? — задергался Костарев.

— Расширенная. И очень надежная… И пособие до выхода на пенсию. Как у народного артиста России. Сколько там?

— В районе пятидесяти тысяч. И пенсия столько же. — Егор, казалось, ничуть не сомневался в том, что говорил.

— Так это что, до самой смерти не работать? — сделал вид, будто задумался, Максим.

— Какой Горошников свидетель? Он убил, а не я!

— А вот не надо примазываться! — мотнул головой Стасов.

— Тоже в свидетели хочешь? — усмехнулся Максим.

— А мне чужого не надо! Не видел я, как Горох убил!

— А он убил?

— Ну а машина откуда?

— Горох говорил тебе, что убил?

— Врать не буду, не говорил. Но не просто же так он от вас бегал.

— А машину Драбова он пригнал?

— Я не знаю, чья машина. Пригнал, сказал, разбирай.

Максим торжествующе улыбнулся. Удалась клизма, промыли они Костарева, теперь только тазики успевай подставлять. И очень хорошо, если он сольет своего дружка под протокол.

Глава 7

Лицо круглое, широкое, глаза маленькие, глубоко посаженные. Нос, если взять в отдельности, нормальный, ничем не примечательный, но на таком лице почему-то смотрелся, как пятак на поросячьей морде. Мощный парень, крепко накачанный. Он и осознавал свою силу, и гордился ею. Гринякин Александр Васильевич, восемьдесят девятого года рождения.

— Охранное предприятие «Легат». — Одним глазом Малахов смотрел в удостоверение частного