Что делает такой человек в Херефордшире? Что делает он в протестантской Англии? Было время – и оно не так далеко в прошлом, – когда подобные вопросы задавались бы с любопытством и изрядным возмущением. Так было во времена, когда наша популярная королева еще больше увеличила свою популярность, картинно провозгласив, что «ни один иностранный священник не должен принимать чин и служить в наших владениях». Им было даже запрещено одеваться в отличительную одежду. Тогда они робко и незаметно, как змеи, скользили по нашим улицам, обычно парами, и выглядели так, будто понимали, что их занятие преступно или по крайней мере незаконно.

Все это теперь в прошлом; запрет снят, обещание не сдержано – по всей видимости вообще забыто! Теперь они смело показываются повсюду, бродят группами, демонстрируя свои выбритые макушки и бледные лица без страха и стыда; напротив, триумфально демонстрируют свое облачение на улицах и в парках, собираются в монастырях, которых у нас становится все больше, угрожают нам проклятиями. Никто не считает теперь необычным или странным, если увидит вдруг священника с выбритой тонзурой или монаха в сандалиях – в любой части Англии. Неудивительно, что они появились и на берегах Уая. Отец Роже, один из таких священников, здесь с той же целью и с такими же мотивами; таких посылают повсюду – порабощать души и добывать деньги для своих надобностей, чтобы другие люди, такие же, как он, священники и князья церкви, могли жить роскошно, без труда и забот. Старая история, она повторяется с начала мира и появления в нем человека. Того же добивается колдун, вызывающий дождь, в Южной Африке, и шаман североамериканских индейцев; различаются только некоторые особенности практики; религиозный шарлатан более развитых цивилизаций пользуется не кореньями, змеиной кожей и погремушками, а слабостью женщин. Таким способом, с помощью коварства и подкопов, были взяты многие сильные крепости, после того как отразили прямое нападение[47].

Pere[48] Роже хорошо все это знает, в том числе и по опыту, потому что проявил себя умелым пропагандистом, поселившись в Херефордшире. Он еще и трех лет не прожил на берегу Уая, а вокруг него уже собралась свита из слабоумных Март и Мэри, построила ему небольшую церковь и все лучше и лучше обустраивает его гнездышко. Правда, все его новообращенные принадлежат к беднейшему классу. Тем не менее плата в папскую казну собирается немалая и получается регулярно, с той слепой преданностью и религиозным рвением, на которое способны только новообращенные. Страх перед дьяволом и любовь к нему в равной мере наполняют карман священника церкви у переправы Рага.

Хотя среди его прихожан нет представителей высшего класса и только немногих можно отнести к среднему, отец Роже может утверждать, что двое дворян среди них все же есть – это Мердоки. Мужчина не очень высоко ценит свое обращение, он вообще равнодушен к религии. Другое дело женщина. Выросшая на знаменитом Монмартре – отец ее был обычным рабочим, мать белошвейкой, сама она отличалась большой красотой. Олимпия Рено скоро нашла путь в более высокие круги. То же честолюбие сделало ее женой Льюина Мердока и привело в Англию. Выходя за него замуж, она знала о землях, о которых они только что говорили и на которые все еще смотрят. Именно это и побудило ее отдать руку; сердце свое она никогда мужу не отдавала.

То, что священник знает многое из этого, по существу все, очевидно из его слов. Неслышными вкрадчивыми шагами – он всегда так ходит – подобрался он к ним незаметно, Только вздрогнув после услышанных слов, они поняли, что он здесь. Увидев, кто подошел, Мердок приветственно встает. Несмотря на долгие годы лишений, в нем временами автоматически проявляется воспитание джентльмена. К тому, родившийся и выросший католиком, он относится к священникам с привычным уважением – даже если знает, что перед ним отъявленный фарисей, какой только надевал когда-нибудь однобортный черный костюм.

После обмена приветствиями, после того, как гостю вынесли стул, Мердок спрашивает, как объяснить слова священника:

– Что вы хотели сказать, отец Роже? Какие две?

– Я сказал вот что, мсье: между вами и тем местом стоят двое, вернее, скоро будут стоять. А со временем не двое, а, может, десять человек. Какой прекрасный пейзаж! – продолжает он, глядя через реку. – Настоящая долина Темпе[49] или сад гесперид. Parbleu![50] Никогда бы не подумал, что ваша Англия так прекрасна! Ах! Что там происходит, в Ллангоррене? – Взгляд его останавливается на павильоне, флагах и нарядных фигурах. – A fete champetre![51]. Мадмуазель развлекается! В ожидании перемен, несомненно.

– Я все равно не понимаю, – удивленно произносит Мердок. – Вы говорите загадками, отец Роже.

– Их легко разгадать, мсье. Эту разгадку вы найдете здесь.

И он показывает на простое золотое кольцо на пальце миссис Мердок, одетое самим Мердоком в день, когда он стал ее мужем.

Теперь он понимает, но его сообразительная жена поняла раньше.

– Ха! – восклицает она, словно ее укололи булавкой. – Мадемуазель выходит замуж?

Священник утвердительно кивает.

– Это для меня новость, – говорит Мердок таким тоном, словно услышал сообщение о собственной смерти.

– Кто, Pere? Неужели все-таки мсье Шенстон?

Вопрос показывает, насколько миссис Мердок знакома с мисс Гвен – если не с нею лично, то с ее делами и окружением.

– Нет, – отвечает священник. – Не он.

– Тогда кто? – одновременно спрашивают супруги.

– Мужчина, который даст Ллангоррену много наследников – и пропасть между вами и наследством еще увеличится. Ах! Ее вообще станет невозможно преодолеть.

– Отец Роже! – восклицает Мердок. – Прошу вас, говорите! Кто это? Как его зовут?

– Капитан Райкрофт.

– Капитан Райкрофт? А кто это?

– Гусарский офицер. Красивый мужчина. Что-то среднее между Марсом и Аполлоном; силен, как Геркулес! Как я сказал, он будет отцом множества сыновей и дочерей, а Гвен Винн – их матерью. Helas![52] Я уже вижу, как они играют там, на газоне!

– Капитан Райкрофт! – задумчиво повторяет Мердок. – Никогда его не видел и не слышал о нем!

– Теперь слышите, а может, и увидите. Несомненно, он среди веселых стрелков из лука… Нет, он ближе! Какое странное совпадение! Старая присказка – «позови черта, а он…» Вон ваш черт, мсье Мердок!

И он указывает