пожалуйста, — так ласково уговаривает он меня, невозможно отказать. Открываю глаза. На его лице залегла складка между бровей, хочется разгладить ее поцелуем. Виктор поправляет мне подушки, помогая сесть. — Давай градусник поставим, — протягивает мне обычный ртутный градусник. Киваю, засовывая его под свитер. Я послушная, не хочу больше волновать этого мужчину. — Выпей таблетку, — протягивает мне в ладони красную капсулу и воду. Глотаю таблетку, руки дрожат, вода выплескивается мне на свитер.

— Простите, я не хотела, — выдыхаю.

— Ничего, — мягко произносит он. — Где у тебя одежда?

— В комоде, — отвечаю, прикрывая глаза. Давно так сильно не болела, последний раз, наверное, лет в пятнадцать.

— Маленькая, давай снимем мокрый свитер, — его голос снова возвращает меня в реальность. Распахиваю глаза, подчиняясь. Он тянет с меня за свитер, раздевая. Градусник падает, нащупываю его, отдаю Виктору. Моя спортивная короткая маечка поднимается, немного оголяя полушарья груди. Чувствую, как его рука поправляет майку, прикрывая меня. — Давай наденем футболку.

Поддаюсь, помогая натянуть на меня футболку. Виктор рассматривает градусник и снова хмурится. Не нужно так переживать, мой герой, это всего лишь простуда.

— Сколько там? — интересуюсь я.

— Тридцать девять, — немного нервно произносит он. Ого, вот почему все плывет. — Выпей чаю побольше, — вручает мне в руке закрытую термокружку. Киваю, делаю глоточек. Вкусно. Закрываю глаза. — Ника, выпей больше, — садится на кровать, следя за мной.

Я стараюсь, пью маленькими глоточками, отдаю ему кружку, начиная сползать на подушках вниз в горизонтальное положение. Натягиваю на себя одеяло, чтобы согреться. Снова морозит. Отключаюсь.

— Вероника, — будит его голос и сильные руки на моем лице. Они гладят мои щеки, убирают непослушные пряди волос. Ловлю руку Виктора, ложусь щекой на нее, засыпаю. — Ника, открой глаза. К тебе доктор пришел.

— Не надо доктора, — хнычу и тяну руку Виктора назад к себе. — Я не люблю докторов.

— Я, допустим, тоже не люблю капризных пациенток, — усмехается какая-то женщина.

Открываю глаза. И правда, доктор. Женщина лет сорока пяти, в белом халате, маске, с небольшим чемоданчиком. Я не думала, что она здесь. Я вообще плохо соображаю. Виктор поправляет мои подушки, помогая сесть.

— Как самочувствие? — спрашивает она у меня, обрабатывая руки.

— У нее болит горло, и температура с утра была тридцать девять, — отвечает за меня Виктор.

— Давайте я без посредников пообщаюсь с пациенткой. А вы сделайте ей попить. Например, теплого морса, — отправляет его женщина. Строгая, но улыбается.

Виктор уходит. Женщина слушает мои бронхи, смотрит горло, измеряет температуру и что-то пишет в своих бумажках.

— Ничего страшного. Ангина, — констатирует она.

Виктор возвращается со стаканом морса. Сглатываю боль в горле. Ужасно хочется пить.

— Если больно глотать пищу, лучше есть жидкую или пюреобразную. И побольше питья. Здесь я расписала лечение, — отдает Виктору листок.

Они еще что-то говорят, но я уже не вникаю. Выпиваю половину стакана морса и снова сползаю вниз, кутаюсь в одеяло, уплывая.

Просыпаюсь в очередной раз раз оттого, что чувствую, как меня гладят по лицу. Приятно, улыбаюсь, глаза не открываются.

— Ника, выпей лекарства и чаю.

— Я не хочу.

— Так надо, маленькая, — как-то очень устало произносит он.

Не хочу его больше напрягать. Поднимаюсь, выпиваю горсть таблеток, запиваю чаем и ложусь назад. Меня снова убаюкивают его надёжные и такие заботливые сильные руки. Устал он от меня. Надо с этим что-то делать.

* * *

Просыпаюсь уже сама. Тишина. За окном темно. Беру с тумбы свой телефон. Почти девять вечера. Весь день, как в тумане. Квартиру уже, наверное, сдали. Точно. Несколько пропущенных от арендодателя и от Макса. Чувствую себя лучше. Нет, горло по-прежнему болит, но температуры нет, в голове немного прояснилось. Я вся потная. Жарко. Поднимаюсь с кровати, на тумбе термокружка с теплым чаем, градусник и коробочки с таблетками. Выхожу в коридор, проскальзываю в ванную. Вид у меня не из лучших. Хочется в душ, но, видимо, сегодня не стоит рисковать. Умываюсь, расчесываю волосы, возвращаюсь в спальню, переодеваюсь в спортивный костюм с капюшоном. Закидываю в рот таблетку от горла, рассасываю и иду на кухню.

Виктора нет, на плите кастрюлька, отрываю ее - бульон. Рядом графин с морсом.

Это для меня?

Мне уже, если честно, стыдно. Я очень проблемная гостья и не заслуживаю такой заботы.

Выглядываю в окно, Виктор курит на крыльце, с кем-то разговаривая по телефону. Зефир носится по двору, таская хозяину палку. Засматриваюсь на мужчину. Высокий, плечи широкие, как у пловца. Такая фактурная спина, обтянутая черной водолазкой. Руки мужские сильные, волевые черты лица, курит, зажимая сигарету большим и указательным пальцем. Идеален. Ему идёт возраст, не представляю его пацаном. Мой герой. Вспоминаю, как называл меня маленькой, гладил по лицу, поправлял маечку, прикрывая грудь.

Ни один мужчина не будет так нянчиться с девушкой, если она ему безразлична. И мне даже хочется, чтобы между нами снова вспыхнуло что-то такое... Чтобы горело и спалило дотла. Внутри него ураган, цунами, буря, которая может накрыть с головой. Я знаю, я чувствую, но он сдерживается, а мне нужно все это вскрыть. Так, чтобы у нас дух захватило. Впервые ощущаю что-то подобное не просто к парню, а к взрослому мужчине.

Глава 14

Виктор

— Виктор, сложно озвучить причину? Я честно не понимаю. Ты не болен, важных дел нет, мы купили билеты на эту постановку три недели назад. Помнится, ты очень хотел вживую оценить игру Мишина на сцене. По случаю я купила себе платье, сделала прическу. И сейчас ты некрасиво оставляешь меня одну? — голос Ренаты сдержанный, на одной ноте, но я буквально слышу, как она кричит на меня внутри. Понимаю ее истерику, но... Я никогда так не поступал с женщинами.

— Сходи сама, Рената. Наслаждайся