Что, если мне вдруг придется вытаскивать вас из объятий шкафа или — не дай бог! — буфета?

Пандору явно не обрадовало упоминание обстоятельств их знакомства. Она сухо парировала:

— Для меня было бы нежелательным выйти на прогулку без сопровождения дамы.

— Вы ведь не беспокоитесь о том, что ваша репутация пострадает, верно? — спросил он. — Потому что я вас уже скомпрометировал.

Забыв о своем желании выглядеть достойно, Пандора резко остановилась и развернулась лицом к провокатору:

— Нет, это были не вы. Меня скомпрометировала скамья. Вы там оказались совершенно случайно.

По виду Сент-Винсента было понятно: его очень развеселило ее негодование.

— Как бы то ни было, — сказал он, — сейчас вы ничего не теряете.

— Габриель… — начала герцогиня, но тут же осеклась под его озорным взглядом.

Герцог задумчиво рассматривал сына.

— Если ты пытаешься быть обходительным, — наконец произнес он, — то, должен сказать, из этого мало что получается.

— Мне нет нужды быть обходительным, — заявил Сент-Винсент. — Леди Пандора лишь изображает равнодушие. За своим безразличием она скрывает, что без ума от меня.

Пандора разозлилась:

— Это самая большая пышноглупость, которую я когда-либо слышала!

Но, еще не успев закончить фразы, заметила веселый блеск в глазах лорда Сент-Винсента. Ей стало понятно, что ее дразнит. Залившись краской от смущения, она наклонила голову. В течение нескольких минут по прибытии в Хероне-Пойнт ей удалось поваляться на подъездной дорожке, потерять шляпку, разозлиться и придумать новое слово. Хорошо, что здесь не было леди Бервик — ту хватил бы удар.

Когда они двинулись дальше, лорд Сент-Винсент оказался рядом с ней, а герцог и герцогиня шли следом.

— Пышноглупость, — с улыбкой в голосе пробормотал он. — Мне это нравится.

— Хорошо бы вам перестать издеваться, — тихо предложила Пандора. — Мне довольно трудно вести себя так, как подобает настоящей леди.

— Вам это и не нужно.

Пандора вздохнула. Не осталось и следа от ее досады, которая сменилась покорностью.

— Нет, нужно, — сказала она серьезно. — Мне никогда этого не удавалось, но самое важное — не оставлять стараний.

Это было заявление молодой женщины, которая прекрасно осознает свои недостатки, но полна решимости не допустить, чтобы они не одержали победу над ней. Габриелю можно было не смотреть на родителей, он и без этого знал, что они очарованы Пандорой. А вот что касается его…

Он совершенно не узнавал себя. Пандора была полной противоположностью апатичным и желанным дамочкам на ежегодных лондонских ярмарках невест. Красивая и непредсказуемая! Расхохоталась, когда собака прыгнула на нее на подъездной дорожке. Любая другая девица на ее месте захлебнулась бы от негодования. А когда она решила поспорить с ним насчет моркови… Все, о чем тогда Габриель мог думать, это как ему хочется унести ее куда-нибудь, где прохладно, темно и тихо, и завладеть ею, целиком и полностью. Но, несмотря на чарующую привлекательность Пандоры, не оставалось никакого сомнения: она совершенно не подходит к тому единственному образу жизни, который он мог ей предложить. К жизни, для которой он был рожден. Он не сможет отказаться от титула либо повернуться спиной к нуждам семей и работников, которые зависели от него. В его обязанности входило управление родовыми землями и сохранение их для следующих поколений. Его жена должна будет взвалить на себя многочисленные домашние заботы, появляться при дворе, участвовать в собраниях благотворительных организаций и фондов и так далее и так далее.

Пандоре это не понравится. Все это ей будет не по душе. Даже если она войдет в роль, то будет чувствовать себя некомфортно.

Они переступили через порог летней гостиной, где Рейвенелы уже по-дружески беседовали с его сестрами Фебой и Серафиной.

Феба — старшая из детей Шоллонов — унаследовала теплоту любящую натуру матери, а также язвительный ум отца. Пять лет назад она вышла замуж за свою детскую любовь Генри, лорда Клэра, который страдал от хронического заболевания большую часть своей жизни. Постепенно ухудшавшееся состояние здоровья превратило его в тень того человека, которым он когда-то был, и в конце концов свело в могилу. В этот момент Феба была беременна их вторым ребенком. И хотя первый год траура закончился, молодая вдова не вернулась к обычному образу жизни. Женщина еще так редко выходила из дома, что веснушки на ее лице полностью исчезли, она осунулась, выглядела сильно похудевшей. Тень скорби постоянно проглядывала в ее взгляде.

Их младшая сестра Серафина — кипучее восемнадцатилетнее создание со светло-рыжими волосами — непринужденно болтала с Кассандрой. Серафина уже достигла возраста, когда девушек вывозят в свет, однако герцог и герцогиня уговорили ее подождать еще год. Ангельское создание, обладающее красотой и громадным приданым, превратилась бы в мишень для сонма пронырливых женихов по всей Европе и за ее пределами. Родители решили позволить своей младшенькой немного подышать воздухом свободы.

После знакомства Пандора приняла в руки стакан с ледяным лимонадом и тихо заняла свое место, а вокруг нее продолжалась беседа. Когда разговор зашел об экономической ситуации в Хероне-Пойнте, а потом о развитии туризма и рыболовства, Габриель понял: мысли Пандоры свернули далеко в сторону. Что происходит в этом неугомонном мозгу?

Придвинувшись поближе к гостье, Габриель тихо спросил:

— Вы когда-нибудь гуляли по пляжу? Заходили в океан, ощущали песок под ногами?

Пандора подняла на него глаза, отсутствующий взгляд стал осмысленным.

— Нет, я… Здесь на берегу песок? Мне всегда казалось, что берег моря покрыт галькой и голышами.

— У нас здесь есть собственная песчаная бухта. Мы туда добираемся по дороге, глубокой, как траншея. Такие дороги в южных графствах называют «холлоуэй».

Габриелю понравилось, как она беззвучно повторила это слово, словно покатала конфетку во рту. Повернувшись к стоявшей рядом Серафине, он предложил:

— Во второй половине дня я собираюсь отвести леди Пандору в бухту. Наверное, возьмем с собой Иво. Пойдешь с нами?

Пандора нахмурилась:

— Я не сказала…

— О, это будет чудесно! — воскликнула Серафина и обернулась к Кассандре. — Вы должны составить нам компанию. Это так освежает — поплескаться в океане в такой день, как сегодня.

— Вообще-то, — извиняющимся тоном произнесла Кассандра, — я, наверное, лучше прилягу.

— Как можно хотеть прилечь? — недоверчиво спросила Пандора. — Мы и так ничего не делаем, только сидим целыми днями.

— Ничегонеделание очень утомляет. Надо отдохнуть на тот случай, если мы потом опять ничего не будем делать, — парировала Кассандра.

Явно раздосадованная, Пандора повернулась к Габриелю:

— Я тоже не смогу пойти, у меня нет костюма для купания.

— Можете взять мой, — предложила Серафина.

— Спасибо, но без дамы-провожатой я не смогу…

— Феба согласилась сопровождать нас, — вмешался Габриель.

Его старшая сестра, которая прислушивалась к обмену репликами, подняла брови и