Но за книгой я так и не пошла, вместо этого приблизилась к окну и отворила раму. Еще не стемнело, в воздухе дурманяще пахло сиренью и скошенной травой – вечер был необыкновенно хорош.

И тотчас я увидела, что у самой изгороди, что отделяла усадьбу от соснового леса, стоит компания из трех друзей-офицеров и, как ни странно, Лизаветы Тихоновны. Но она лишь молча курила папиросу в длинном мундштуке, изогнув руку и обнажая при этом изящное запястье. А говорил в основном Андрей – по-видимому, рассказывал что-то веселое, так как все, кроме Эйвазовой, смеялись. Я не могла ничего с собой поделать, и вскоре поймала себя на том, что смотрю на него одного – смотрю и улыбаюсь.

Еще мгновение – и он, подняв голову вверх, тоже меня заметил. Мне показалось, что Андрей обрадовался: широко улыбнулся в ответ и приподнял над головой фуражку. А потом еще долго не отводил взгляд. Я была рада этому – я даже хотела, чтобы Андрей меня заметил, но, к несчастью, меня также увидели и остальные. В частности, Ильицкий. Он бросил на мое окно короткий взгляд и не поклонился даже, а, отвернувшись, сказал что-то остальным. Наверняка что-то плохое обо мне.

Тотчас, как ошпаренная, я захлопнула окно, одернула портьеру и, прижавшись спиной к стене, в сердцах выпалила:

– До чего же неприятный человек! – отчего-то на русском, хотя была в комнате одна.

А еще через мгновение в дверь мою постучали. Очевидно, это была Натали, ведь наши вечерние сборы с целью examiner les potins15, похоже, вошли в традицию. Я, с удовольствием готовая отвлечься, поспешила открыть.

Это действительно была Натали. Она привычно вплыла в комнату, забралась на кровать, а на губах ее притаилась мечтательная улыбка. Но мне пришлось заговорить первой, потому как Натали молчала:

– Я вижу, ты не жалеешь, милая, что мы все же приехали в усадьбу: твой отец идет на поправку, а друзья Евгения Ивановича – замечательные молодые люди.

– Да, – согласилась Натали и бросила на меня лукавый взгляд, – замечательные. Особенно один.

Я повторила, счастливая за подругу:

– Особенно один. Князь Орлов блестяще воспитан, титулован и очень мил. Его избранница будет счастлива с ним, я уверена.

И тут Натали меня удивила. Мечтательность из ее глаз исчезла, и она посмотрела на меня с недоумением:

– Ты о Мише? – она рассеянно хлопнула ресницами. – Разумеется, он просто прелесть и составит счастье любой девушки, но… с ним же скука смертная, Лиди! Мы четверть часа гуляли в парке практически наедине, и за это время он задал мне единственный вопрос – знаешь какой?

– Какой?..

– Что это у нас так дивно пахнет – неужто сирень? – театрально изобразила она тон князя и продолжила, уже немного гневаясь: – да он лучше меня знает, что здесь всюду растет сирень! Он бывает в усадьбе чаще меня и задает такие глупые вопросы!

Я попыталась успокоить подругу, видя, что она распалилась уже не на шутку:

– Князь просто несколько робок. Он не знал, с чего начать разговор, вот и вспомнил о сирени…

Но подруга все еще хмурилась:

– Сомневаюсь. Скорее всего, я просто не понравилась Мише. В последний раз мы виделись лет пять или шесть назад, когда я была ребенком. А теперь у него наверняка есть невеста – не понимаю, почему он молчит о ней.

– У князя нет невесты, – возразила с уверенностью я. – Андрей мне рассказал, что Михаил Александрович очень волновался перед встречей с тобой – боялся, что это ты его не вспомнишь.

Натали же моих доводов ровно совсем не слышала:

– Так вы говорили с Андреем обо мне? – Она вновь просветлела лицом и порывисто поднялась на ноги. Сделала пару шагов к окну – и резко обернулась: – правда же Андрей замечательный?!

Мне совсем не нравилось, к чему она клонит. Не хотелось верить, что Андрей понравился и Наташе. Это было бы невыносимо, если это действительно так.

А Натали, снова сев напротив меня, возвела взгляд к потолку и накручивала на палец локон:

– Ты заметила, какие у него глаза? Я только взглянула в них – и сразу поняла, что пропала. Я никогда прежде не видела таких чудесных глаз! А руки?! Сразу видно – врач, у всех врачей невероятно красивые руки! Ты знаешь, Лиди… – Натали села ко мне, поерзала на стуле и, понизив голос почти до шепота, наконец, выдала: – ты знаешь, мне кажется, я влюблена.

Сказав это, Натали смотрела на меня во все глаза и ждала, по-видимому, моего одобрения.

– Даже не знаю, что сказать… – ответила я честно. – Натали, милая, я думаю, ты погорячилась, когда говорила сейчас о своей… влюбленности. Ты знаешь Андрея всего несколько часов. Думаю, тебе нужно успокоиться, остынуть и… присмотреться к нему повнимательней. Что, если Андрею Федоровичу, к примеру, нравится какая-нибудь другая девушка. Ты попадешь в неприятное положение.

– Что ты имеешь в виду? – прищурившись, спросила Натали. Кажется, она начала понимать.

– Я имею в виду, что, если бы Андрей заинтересовался именно тобой, то нашел бы способ это показать.

– Ах, вот оно что… так ты тоже влюблена в Андрея? – рассерженной она не выглядела – скорее, Натали просто заинтересовал сей факт.

Но я попыталась возразить:

– Я бы не стала делать таких громких заявлений… мы ведь знакомы всего…

– Любопытно, любопытно… – Натали меня не слушала, а лишь разглядывала, хитро прищурившись, и, вероятно, оценивала мои шансы. А потом сказала, добавив в голос серьезности: – я, разумеется, не буду вставать у тебя на пути. Забирай Андрея себе, если хочешь. Мы ведь подруги.

И смотрела на меня теперь выжидающе. Меня так и подстегивало сказать: «Вот и славно – забираю!», а потом милейше улыбнуться и пожелать Натали доброй ночи. Но следовало играть по правилам, и я напустила на себя надменный вид:

– Натали! Андрей – не вещь, ты позволяешь себе слишком много вольностей. Наш сегодняшний разговор вообще глуп, нам обеим должно быть стыдно за него. Предлагаю сделать вид, будто мы не говорили об Андрее Федоровиче – и пускай все идет так, как идет.

Но Натали осталась довольна моим ответом:

– Согласна, пускай Андрей сам выбирает! – Потом поднялась, чмокнула меня в щеку и пропела: – спокойной ночи, дорогая Лиди!

– Спокойной ночи, – отозвалась я прохладно.

Спала я плохо и беспокойно, встала затемно и от нечего делать решилась прогуляться. Не в парке – не хотелось мне нынче гулять по выметенными до чиста дорожкам среди выстриженных деревьев. Хотелось чего-то обыкновенного и простого, потому я вышла за ворота, на дорогу к Большой Масловке. Правда, не рассчитала времени и опоздала в итоге к завтраку – но об этом я подумала гораздо позже.

Право, если и есть в этой стране что-то, что я люблю безоговорочно, так это поля, леса, пропахший костром воздух по весне и буйство красок природы, от которого завораживает дух, и все насущные беды начинают казаться мелкими и второстепенными.