мысль — найти своё Акогаре, уверен, оно хранится где-то у проповедников, как и говорил Рёко-сама. Надо расспросить покровителя, но все подозрительно исчезли…

— Малой! — окликнул Норайо.

— Да?

— Я слыхал, что тут с Тэгами приключилось, мои соболезнования, — Журавль уважительно склонил голову, — А ты-то чего бродишь?

— У меня есть одно дело…

— Вернуть катану хочешь небось?

— Именно, — немного удивлённо ответил я, — Вы знаете где она может быть?

— Знаю, малой, знаю, — круча кисеру в зубах, говорил Нора, — Я выпросил разрешение передать его тебе… Коль ты у нас в борцы метишь, ещё и на опасное задание отправляешься… Потренируюсь с тобой.

Знаю я ваши тренировки…

— Вы?!

— Ну а кого ты ещё здесь видишь? — развел руками в стороны предвестник, — Пошли, давай.

— А у вас разве нет своих новичков под присмотром?

— Пф-ф-ф, какое там. Наши бараки переполнены старожилами, при всём желании набирать новые лица, их попросту некуда ложить. Как тебя вот, например.

— Понятно.

— Моё дело не задавать лишних вопросов, — отсёк кётай, смерив меня взглядом, — Про тебя вообще молчу.

— А личный вопрос можно?

— Давай.

— Вы нашли своё место среди проповедников случайно?

— Ха-ха! И-м-е-н-н-о! Знаю, что для тебя это больная тема… Скажу так — намеренный поиск ничего не принесёт, делай, что до́лжно и слушайся сердца, оно тебя не обманет. Поначалу я тоже боялся жутких «проповедников», мне казалось, что клан Сенши попросту сошёл с ума, что у Японии не осталось защиты.

— Ошиблись?

— Да, сглупил, всё ведь движется к лучшему, как бы печально не выглядело на первый взгляд. И… Ты знаком со странником, так?

Странный вопрос, но ожидаемый.

Норайо помогал Рёко-саме вернуть голову, был с ним знаком, а из последних минут разговора точно могу сказать, что Журавль сумел перенять некоторые настроения странника.

— Да.

— Что с ним, почему не было церемоний целых два года? — тон собеседника перестал быть грубым, выдавая в мужчине заботливого товарища.

— Сейчас всё в норме, в этом году точно будет сошествие, не бойтесь. У Рёко-самы случился конфуз…

— … — Журавль погрузился в мысли, в глазах читалось смятение, — Вот, мы пришли, — остановившись перед дверью зала, где меня «тренировали» в первый день, кинул Нора. Внутри помещения, на удивление, уже отрабатывал удары катаной Хоккори.

— Привожу дряхлое тело в порядок, — впервые за моё пребывание здесь, старик ухмыльнулся, — Никто не знает, что нас ждёт в голове того писаки.

— Как и говорил, привёл новичка, дабы вы отдали ему оружие, — отчитался Журавль.

— Там, — Богомол указал на стойку в углу, совершив очередной усталый выпад и сбросив с морщинистого лба капли пота.

Волнительно.

Меч крепнет вместе со мной, должен был, по крайней мере, но что сейчас… Что я почувствую как только прикоснусь к нему?

— Давай, не медли, — подтолкнул Норайо.

— Правду говорит, не метайся, — поддержал старший кётай.

Казалось, она издавала едва слышимый шёпот, звала своего хозяина, звала меня. Прикоснулся к ножнам. Взялся за цуку. Медленно стянул саи вниз и увидел отражение, глядящее в ответ.

— Лезвие катаны — зеркало души воина, — дополнил знаменитое высказывание Богомол, — Акогаре помнит тебя.

Но я не почувствовал ничего.

Это безжизненный кусок железа.

— Катаны… Они говорят со мной, — флегматично размахивая клинком, рассказывал Хоккори, — Твоя молчит, хоть и готова подчиняться.

— Ты махни ею, чего стоишь, как вкопанный, — подначивал Журавль.

Не хочется потерять лицо перед верхушкой.

Принял стойку, выпрямил руки, расставил пальцы.

— Уф-ф, — сначала бросился вперёд телом, только после нанёс удар.

Приём исполнен!

— Не дурно, — улыбнувшись, уже во второй раз, похвалил главный.

— Серьёзно ты махаешь, конечно, — иронично прокомментировал второй, опершись к стенке.

— А мы с тобой, Нора, потренируемся? — Богомол явно в отличном настроении, лучась улыбкой от уха до уха.

— М-мы? — удивленно переспросил мужчина.

— Хе-хе! Ну, не с новичком же мне тягаться, правильно?

— Давайте…

Интересно, что же сейчас будет?

— Куда ты эту палку хватаешь? — увидев, как Журавль подбирает тренировочное оружие, посетовал он, — Ты перестал уважать своего господина, или я неправильно тебя понял?

— Как изволите, Хоккори-сенсей, — взял настоящий меч, когда его противник поступил наоборот, лишил себя всякого оружия.

Этот поединок решится одним ударом.

Я чувствую пропасть между ними, бескрайнюю яму, концы которой нельзя объединить ни одним мостом в мире. Вот настолько старший превосходил младшего. Он буквально возвышался над Норой, выпрямив ноги с шеей, разогнув бедра, и смотря подчиненному прямо в душу. Ещё эта, обычно Хоккори не присущая, ухмылка вводила в ступор, боевой дух Журавля растоптан. Тело Хоккори словно скала, в этом положении ни одна атака его не настигнет, ни один выпад не сдвинет с места.

— А-А-А! — не выдержав напряжения, Норайо завопил, с криком вырвался инстинктивный ужас, он кинулся прямиком на сенсея.

Едва лезвие коснулось немощного тела, как старик молниеносно выпрямил ладонь и отбросил ученика в другой угол зала. Из каждой морщинки, из-под ногтей на руке Богомола засочился дым.

Как я вообще успел заметить выпад?

— УГКХ! — выплеснув изо рта уйму слюны, приземлился Журавль.

— Вот теперь моё тело в форме, — звонко прохрустев сначала костями шеи и спины, после каждым пальцем обеих рук, подытожил Хоккори.

— Так ведь и помереть можно, — кряхтел поверженный, — но у меня таки получилось задеть вас… — обессилено прокашлялся и рассмеялся.

— Убей тебя такой слабый удар… Было бы прискорбно, Нора, — отрезал Хоккори, водя ладонью по кровавой линии на груди, — Получилось…

* * *

«Пару дней на подготовку»…

И как мне готовиться?

Мои обязанности не выходят за рамки рутинных хлопот, я будто домохозяйка на службе у проповедников. Репутация «беглеца», благодаря Йуруши, распространяется достаточно быстро, на мне клеймо человека, который сбежал, а потом вернулся. С другой стороны, слухи о схватке с Рэном расходятся также стремительно, как и кличка Гадюки. Никто не решается высказать недовольство мне в лицо. Никто того же ранга, понятное дело. Я стараюсь быть дружелюбным, показать себя с лучшей стороны, дабы избавиться от вездесущих косых взглядов.

Сейчас у меня очередное «важнейшее задание»… Я чищу снег в саду. Дело это максимально медитативное, ходить вперёд-назад, расталкивая кучи и делая дорожки, топтать которые всё равно здесь некому…

Почему некому?

Их топчу я!

Значит, всё уже не зря.

— А-а-ай! — в нескольких шагах от меня послышался детский крик, — Больно, больно!

Дети в резиденции?

Я не задумываясь понёсся на помощь мальчишке. Он был в лёгком кимоно и с растрепанными от падения волосами, свалившись, вероятно, с открытого окна на втором этаже. Но удачно, что парень упал мягко — в кучу снега.

— Ты даже не ушибся, — улыбнувшись, я поднял его на ноги и начал стряхивать куски веток, — Больше испугался, чем поранился.