Здравый смысл кричал, что Розе надо успокоиться и смириться. Ничего же не случилось! И винить некого и не за что, а уж тем более орать, как баньши, кидаясь половыми тряпками. Откуда Альбине было знать про «роман» Розы и Матвея? А если и знала, разве он обещал что-то Розе? Разве можно устоять перед ним? Роза не устояла, и Альбина тоже не устоит, уже не устояла, просто времени не подвернулось, а так бы…

Никто. Никому. Ничего. Вот это и нужно себе повторять, как мантру. Никто. Никому. Ничего.

Она вышла на крыльцо, оставив возможность убраться после ужина другим членам семьи, даже постаралась не слишком громко хлопнуть дверью, что не слишком-то получилось.

— Я сделала что-то не то? — Альбина присела рядом и виновато посмотрела на Розу. — У тебя с этим красавчиком что-то было, да?

— Ничего ты не сделала, — Роза отмахнулась.

— Но откуда мне было знать?! Ну, хочешь, я завтра уеду, хоть домой, хоть на море, как скажешь.

Роза окинула взглядом сестру. Отличное предложение, даже хочет уехать, уверена, что ее присутствие не даст Розе и шанса, а Матвей стопроцентно не устроит. В общем-то, Альбина права. И это самое-самое обидное! Да и стоит ли соглашаться на бредовую идею, ради чего, вернее — кого, что это решит, по большому счету?

Альбина уставилась на неярко освещенную дорожку, к ним приближался Матвей, впереди него прыгала неугомонная Светик, а Даниил шел рядом, пытаясь подстроиться под шаги. Несмотря на тусклое освещение, можно было с уверенность сказать, кто это. Слишком уж фактурная фигура у Матвея и высокий рост. Да что она, Розенберга М. не узнает?

Порыв встать и убежать Роза подавила в зародыше, для верности мысленно попрыгала на нем и отшвырнула в сторону. Она — взрослая женщина. Никто. Никому. Ничего. Но вбок отвернулась, чтобы не видеть пускающую на ее мужчину слюни сестру. Мужчина-то не ее. Точка. Драться из-за члена с родной сестрой она не станет. А уж из-за постороннего члена — тем более.

— Доброго вечера, — раздалось сверху. Роза вздрогнула.

— Привет! — взвизгнула Светик.

— А мы можем поиграть с Моней? — продолжил за сестру Даниил.

— Я так понимаю, произошло небольшое недопонимание, — Матвей, вернее, не совсем Матвей, посмотрел сначала на Альбину, улыбнувшись ей, а потом на Розу.

Роза видела перед собой рост Матвея, может быть, чуть-чуть ниже, ширину плеч Матвея, руки Матвея, черты лица, даже небрежно лежащие чернявые волосы — Матвея. Отличался взгляд, у Матвея он был мягче, и улыбка. Этот мужчина, что смотрел на Розу, буравил взглядом, сковывал движения, было в нем что-то давящее, даже подчиняющие. А подчиняться Роза не любила и не могла. На самом деле Роза никогда бы не посмотрела в сторону Матвея, смотри он на нее так.

— Михаил, брат Матвея Розенберга. Мы, как вы видите, близнецы, — он улыбнулся, но не улыбкой Матвея, яркой, но не полудетской. — Матвей расстроен сложившейся ситуацией…

— Аааааааааа, — пропела Альбина и поднялась. Стоя на ступеньках, она была одного роста с Михаилом. Роза отметила, что встала Альбина с грацией кинодивы и повернулась самым удачным ракурсом к мужчине. — Он настолько расстроен, что не подошел сам? Когда мужчина расстроен, он идет и извиняется!

— Во-первых, ему абсолютно не за что извиняться, а во-вторых, у него тренировка с учеником.

— Нет такой тренировки, которую нельзя бросить ради любимой женщины!

— Позвольте не согласиться, — Михаил зыркнул на Альбину, и Розе захотелось прибить этого Розенберга. Что под руку попадется, тем и прибить. Кто ему давал право смотреть настолько уничижительно на женщину, тем более — на ее сестру?!

— А вот не надо мне тут! — Роза вскочила, подбоченись.

— О, вижу, из-за мужчин вы, девушки, точно не поругаетесь, — Михаил не двинулся с места, не улыбнулся, просто стоял, как столб, и рассматривал поочередно сестер.

— Да не родился еще тот мужик, который стоит моей сестры, — проговорили вместе Роза и Альбина.

— Пися у мужика отсохнет от такой чести, — прошипела Альбина.

— И отвалится, — добавила Роза. Схватила Альбину за руку и потащила в дом.

За дверью обе сползли по стене и покатывались со смеху, обнимаясь. Их мать бросила двоих мужей, не задумываясь, ради своих дочерей. Они все вместе стояли горой за Олесю, и даже престижному юристу не удалось отсудить их девочку, которая и не нужна ему, просто навалить кучу побольше хотелось. Они — женщины семьи Ивановых, всегда стоят друг за друга, и никогда, никакой мужчина не встанет между сестрами, между матерью и дочерью, между всеми ними. Мужчины приходят и уходят, а уходят они всегда. А Розочка, Беляночка и их неугомонная мама остаются.

— Так ты что, не знала, что у этого твоего Матвея есть брат-близнец?

— Что брат есть, знала, но близнец… слушай, ты много близнецов встречала?

— В ансамбле парочку, но сейчас они не похожи, видела на встрече выпускников.

— Гришка с Дашей? Внезапно!

— Не, эти… а, братья Майсулины. Один здоровенный, как шкаф, — Роза развела руками. — Смотреть страшно. И борода. А второй высокий, но тощий.

— Там один же на хореографа поступил в кулек, как его звали-то? Мурат.

— Вот он и худой! — весело уточнила Альбина. — А у Мустама четверо детей уже, жена… как глянула на меня, я аж перепугалась, даже потом отсела подальше.

Они еще поговорили, вспоминая друзей детства. Альбина, живя в том же городе, где выросла, нет-нет, да встречает друзей детства, а Роза, считай, закопала себя на этом курорте.

— Так почему Матвей не пришел извиняться? — Альбина строго посмотрела на Розу, та почувствовала себя Олесей, забывшей выучить спряжение глагола «ту би».

— Ему, вроде, не за что извиняться.

— Да, какая разница! Ты так швырнула тряпку, что имбецил поймет, что виноват, и побежит просить прощения! Я за тобой рванула сразу, как выбралась из лап этого Матвея-Михаила, тогда-то я думала — Миши, сейчас поняла, что Матвея, и побежала за тобой, но разве угонишься за тобой, коротышечка. А я на каблуках, и вообще, бегаю некрасиво! А этот, что-то не побежал за тобой и сейчас не пришел! Знаешь, что, бросай его. И я Михаила брошу!

— Да вы еще не знакомы толком.

— И это помешает мне его бросить?! — Альбина сладко улыбнулась, с нездоровой долей ехидства.

Иногда Роза начинала думать, что не на пустом месте престижный юрист так исходил желчью во время развода и до сих пор пытается уколоть больнее, но это не имело значения. Альбина — сестра. А юрист — мужик с отсохшей и отвалившейся писей.

Роза фыркнула. Потом Альбина встала и отправилась «угомонить Олесю» и уложить спать. Восторгам девочки не было конца, а день был длинным, если не уложить спать вовремя, то будет капризничать всю ночь и на следующий день тоже.