Миша присел на корточки и стал с усердием разглядывать обувь, выискивая никому не видимые соринки, поправляя поочередно пятку, носок, в подъеме.

— Пошли, — Матвей потянул Розу.

— А? — взмахнула рукой в сторону сестры. — Миша! — возмущенно вскрикнула. — Помоги ей, она же сейчас ноги переломает!

— Не-а, — Миша поднялся и в упор оглядел Альбину. — Я должен это видеть, — нет, Миша, конечно, пытался не улыбаться во весь рот, но это у него слабо получалось.

— Пойдем, — Матвей развернул Розу, просто переставил с места на места и подтолкнул в сторону лодок. — Смотри мне, — прошипел в сторону брата.

— А что он может сделать? — остановилась, как вкопанная.

— Ничего такого, что не понравится Альбине, — ухмыльнулся. — Но с нами, напомню, несовершеннолетние. Перестань, — Матвей нагнулся под рост Розы. — Миша тот еще «принц», но что-то не похоже, что твою сестру так просто обидеть. Разберутся. Взрослые люди, в отпуске, курортные роман — он такой, — улыбнулся краешком губ. — Искрит.

А ведь и правда. Роза покосилась еще раз на парочку. Альбина по-прежнему стояла наверху, а Миша внизу и с интересом наблюдал за обезьяной, примеряющей очки, примерно так выглядели попытки девушки спуститься.

Инструктора всем уже надели спасательные жилеты, провели инструктаж, выдали инвентарь, рассадили с точки зрения безопасности, когда, наконец-то, соизволил подойти Миша. Альбина же весела у него на плече, выставив на обозрение попу в кружевных трусах, на которой хозяйским жестом лежала здоровенная рука Михаила. Она ерзала, пыталась натянуть платье, спрыгнуть, одновременно удержать бант на голове и не выглядеть отчаянно глупо в глазах окружающих. Мальчишки покатывались со смеху, когда Альбину поставили на ноги, оправили платье и бант, со словами.

— Донес, как и заказано. Даже бантик не пострадал.

— Да ты, да ты знаешь!.. — Альбина едва не топала ногами от переполняющих ее эмоций.

— Девушка, — окрикнул один из инструкторов. — Вы сплавляться будете? У нас, вообще-то, график.

— Будет, — заявил Михаил и подвел за локоть Альбину. — Что нам надо делать?

Инструктор терпеливо и обстоятельно повторил, как следует себя вести, выдал жилеты, сам застегнул, предложил упаковать в специальные пакеты ценные вещи, если они есть, и буквально втолкнул в лодку Альбину.

— Обувь снимите! — загорелый инструктор смотрел на босоножки Альбины, не скрывая удивления.

— А куда я их дену?

— Пристегнуть можно, в пакет упаковать, — показал на пакет. — Или оставьте Максиму, он подвезет к финишу, будет вас там ждать.

— Ну…

— Да что ж ты тугая такая, — раздраженно фыркнул Михаил. — Шестеро детей не создают столько проблем, как одна девка размалеванная. Снимай это орудие инквизиции, — сам нагнулся, расстегнул хлястики и вытряхнул Альбину из обуви, до одури знакомым жестом. Семейная черта Розенбергов.

Роза сама себе не верила, что решилась на авантюру под кодовым названием «поход». Не успели вернуться с рафтинга, как Альбина поставила в известность маму и Виктора, что они отправляются на отдых. На растерянный взгляд Розы мама ответила решительным согласием, Виктор поддержал ее так же горячо. Потом Роза слышала, как мама довольно говорила мужу, что отличная была идея — вырвать Альбину из города, дескать, отвлечет сестру, а Розе необходимо встряхнуться.

Встряхнуться… Да у нее вся жизнь, как на пороховой бочке. То постояльцы с причудами, то света нет, то работники удивят, то мама с давлением лежит половину дня, а потом решительно отправляется «в бой», едва придя в чувство.

А то Глеб активирует внимание. Мало того, что на финише их встречал, чего быть не должно было. Инструкторов хватало, а он сплавлял туристов выше по реке, там, где пороги круче и потенциально опасней. Детей на своем маршруте Глеб не приветствовал, маршрут, который преодолел «Русский богатырь», для «слабых» групп был. Малышне впечатлений за глаза, и безопасно. Так еще и блинами повез угощать, дескать, подарок фирмы, все норовил поближе к Розе подсесть, встать рядом, обнять.

Ее порядком утомила публичная игра в «кошки-мышки», настолько, что бросила умоляющий взгляд на Матвея, который, казалось, не замечал ничего, и он тут же подхватил ее и усадил на колени, не церемонясь с присутствующими несовершеннолетними. Глеб на прощание пообещал подъехать, Роза фыркнула. Вот гаденыш, два года держал нейтралитет и вдруг — как белены объелся.

— Нормальный мужик, — горячо прошептала Альбина, когда они стояли в стороне, глядя на Глеба. — Ты концы-то не руби, дай надежду. Матвей интересней в плане внешности, но с лица воды не пить, ну и Глеб очень даже. Экзотичный немного, с перчинкой такой, с изюминкой, — продолжала рассуждать, перечисляя «гастрономические» качества Глеба. — Розенберг уедет, а этот здесь останется. Считай, на всю округу один годный мужик.

— Перестань, — отмахнулась Роза. — А то ты не знаешь!

Альбина была в курсе истории взаимоотношений Розы и Глеба. И про жену, оставшуюся в Башкирии, знала, и про обман, и про троих детей.

— Так развелся же! — всплеснула руками. — Ошибка молодости, с кем не бывает.

— Врать не надо.

— Это не ложь, это недосказанность, — шикнула Альбина. — Реально, тебе замуж пора, ребенка родить, да и секс, знаешь, не лишний. После тридцатника, как полезут болячки от воздержания, будешь знать! Я же не говорю — сейчас, а уедет самбист твой, и хватай мужика, пока кто-то другой к рукам не прибрал.

— Что сама-то замуж не бежишь?

— У меня проблем с сексом нет, вокруг мужиков — море. Это здесь только горы, да пьяные туристы, и те только летом и на новый год. А Глеб здесь круглый год, я все узнала, развелся, дом строит в городе. Прикинь, как удобно, зимой будете жить в каких-то ста километров от базы, летом — на базе. А детки какие красивые выйдут!

— Ой, отстань!

— Потом будешь локти кусать, — резюмировала Альбина.

Была в ее словах горькая правда, и Роза, как ни крути, а была согласна с сестрой во всем. Мужчин — холостых, внешне приятных, непьющих, готовых к отношениям — днем с огнем не найти, даже в городах, что уж говорить про их дыру. Ведь и правда, Глеб — красивый мужчина, зарабатывающий, уже местный. Не подарок, налево будет бегать непременно, да и бывшая жена, особенно трое детей, не прибавляли оптимизма, но в целом — едва ли не единственный Розин вариант.

Из раздумий и приступа меланхолии Розу вывел голос Миши, несмотря на практически одинаковый тембр с братом, абсолютно чуждые для Розы нотки, на фоне схожести, резали слух.

— Роза, могу я воспользоваться твоим автомобилем или, возможно, составишь компанию?

— Можно и то, и другое… — Роза даже растерялась от просьбы подобным тоном. Миша не просил, он скорее утверждал. «Да, можно воспользоваться. Да, конечно, составлю компанию».