говорил он одно, а думал совершенно о другом. В его темной голове окончательно сформировался четкий, жестокий и непростой план. Хитрый и кровавый. И если Кампанела позволит себе попасться в его, Витека, ловушку, она обречена. Шансов на возмездие у нее уже не будет.

"Пожертвовать малым ради достижения большего. Зря ты говорил мне об этом, Элебрут".

Глава 8

С уходом Витека Ариадна не очень огорчилась, потому что у нее остался второй эльф. Она придвинулась к нему поближе и игривым тоном осведомилась:

– Эруаль, почему ты такой скучный? С твоим учителем было веселее. Расскажи мне что-нибудь из своей дворцовой жизни.

– Что именно вам хочется услышать? – избегая смотреть ей в глаза, уныло уточнил принц.

Ему очень нравилась эта девушка, но он абсолютно не знал, как себя с ней вести. Своей нагловатой раскованностью она ставила его в тупик. На ее вопросы он не находил достойных ответов, если уж быть до конца честной, совсем никаких не находил, и уж тем более не мог так ловко уходить от темы, как это делал его учитель. Поэтому Эруаль предпочитал молчать, отдавшись во власть тяжелых раздумий. В этой комнате не было окон, но принц знал, что близится вечер, а за ним ночь. А значит, ему приснится новый кошмар. Опять он услышит этот страшный Голос.

"И почему его обладатель не хочет показаться мне? Я не знаком ни с одним темным эльфом и все равно его не узнаю. Хотя мне очень интересно, кто он", – досадливо думал Эруаль. Но Ариадна не дала ему надолго забыться.

– Расскажи мне, что привело столь высокопоставленных особ в наш лес, – предложила девушка. – Или вы проездом в посольство Кампанелы? Мама говорила, что твой учитель не последний человек при дворе… Или про вас правильнее говорить "эльф"?

– Все равно. А Витек действительно занимает высокое положение. Он ближайший друг и советник короля. Но… они не поладили, – Эруалю отчего-то с трудом дались эти слова. Ему было неприятно говорить о дворцовых размолвках. Особенно, если они имели прямое отношение к его учителю. – Они не поладили, и Витек захотел уйти. Почему он выбрал Истерский лес, это его личное дело.

– А почему с ним ушел ты? Глядя на тебя, никогда не скажешь, что ты так легко можешь покинуть семью.

– Потому что я люблю Витека, – Эруаль впервые открыто взглянул в зеленые глаза собеседницы. – Потому что я должен продолжать свое обучение. Потому что без него я бы сошел с ума во дворце. Он, как никто, способен меня понять. Это удивительно, но он способен понять каждого, одновременно с этим не понимая никого.

– Не вижу в этом ничего удивительного! – вмешался Ник. – Ваш учитель производит впечатление эльфа, для которого естественно в одно и то же время заниматься двумя противоречащими друг другу делами. От него за версту веет необычностью и своеволием. Похоже, он знает свое место в жизни.

– Я бы сказал, что он его нашел, – впервые за этот вечер улыбнулся Эруаль.

– Заметно, что тебе доставляет удовольствие говорить о Витеке, – произнес Венсан. – Он правда такой талантливый учитель?

– Он замечательный!

Трое бандитов переглянулись и рассмеялись.

– Такой наивный!

– Конечно, вам никогда этого не понять! – Эруаль решительно поднялся и, поблагодарив за обед, к которому он даже не притронулся, направился к выходу.

– Эй, ты что, обиделся? – с удивлением и ехидцей крикнула ему вслед Ариадна.

Но принц даже не обернулся. В открытую дверь он вышел в импровизированный "холл" Развалин. Спустившись по выщербленным ступеням, оказался на улице. Вечер уже окутал лес мягкими фиолетовыми сумерками. Тени удлинились, солнце почти полностью скрылось за верхушками деревьев. Эруаль с наслаждением вдохнул благоухающий горько-сладкими ароматами трав воздух. Захотелось спать, но принц поборол в себе это желание.

"А ведь у меня впереди еще полночи! – с тоской подумал молодой эльф. – Полночи жизни призрака. Я так ничего и не рассказал Витеку. Нет, я не должен его тревожить. Если учитель так стремился в этот лес, значит, он рассчитывал обрести здесь покой и душевное равновесие, и я никогда не прощу себе, если посмею их нарушить. Но что мне делать с Голосом? Я прекрасно понимаю, что не справлюсь с ним в одиночку. Ах, если бы хоть кто-нибудь мог дать мне совет!"

Эльф уселся на нижней ступеньке и, подобрав с земли палочку, стал чертить на лесном песке какие-то узоры. Поглощенный своими мыслями, он не заметил, что с виду бессмысленные завитушки сами собой превратились в профиль Ариадны. Поняв, что нарисовал, Эруаль невольно вздрогнул и хотел уже стереть рисунок, но его ладонь в нерешительности замерла в каком-то дюйме от песка.

"Эта девушка, – подумал он, – в ней есть неуловимый шарм и очарование, милая непосредственность и бестактность, она красива и весела. Мне кажется, я влюбился. Но та ли это любовь, которая была у Витека с Лэттис? Или же это обман, иллюзия, мимолетное увлечение? К тому же, судя по ее поведению, я ей глубоко безразличен. А настоящая любовь всегда взаимна. И мы принадлежим к разным сословиям. Даже если у нас что-то получится, я никогда не добьюсь согласия на брак от отца. Я уже сейчас должен забыть о ней".

Из груди Эруаля вырвался тяжелый вздох.

– Очень красиво, – раздался за его спиной голос Венсана.

Принц вздрогнул от неожиданности; его ладонь уверенно стерла рисунок. Поднявшись, он посмотрел на разбойника и, ощущая необъяснимое чувство вины, прошептал:

– Не говорите никому.

– В этом нет ничего удивительного, – передернул плечами Венсан, впервые с момента их встречи не посмеявшись над молодым эльфом. – Наша Ари – первая красотка на весь Истерский лес. Увы, она этим набалована. Ты не один здесь, кто очарован ею.

– Значит, у меня совсем нет шансов? – Эруаль сам не понял, почему задал этот вопрос. Ведь он решил выкинуть эту девушку из головы.

– Не хочу тебя огорчать, парень, но ты прав, – криво ухмыльнулся разбойник. – Она не любит эльфов как таковых, и ты ей сразу не понравился. Наверное, потому что ты еще и принц. Принцы для нее – распоследние создания на земле. Ари съедает обыкновенная зависть. Она знает, что красива и что может увести за собой любого, но ее безумно злит, что ни ее молодость, ни ее привлекательность никогда не смогут сделать из нее богатую королеву. А занимаясь разбоем на дорогах, особо не пошикуешь. Если ты не знаешь, мы отбираем деньги у богатых только для того, чтобы раздавать бедным.

– А на что же вы сами живете, если отдаете все награбленное? – удивился