Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако в городе жизнь бурлила и кипела, несмотря на надвигающийся вечер. На огромном городском рынке стоял непрекращающийся гомон и шум, а вокруг него уже зажигались вечерние огни. Когда мы проехали рынок и углубились в узкие переулки города, я почувствовала себя оглохшей и ослепшей, — так резко навалилась на меня тишина, окружавшая дома и улицы, которые мы проезжали.
Грэм остановился возле небольшого дома, напоминающего мне скорее маленькую крепость, чем уютное жилище. Высокие шпили его башен уходили в сумрачное небо, а на фасаде здания красовались выбитые в камне фигуры зверей и мифических драконов. Небольшой сад подступал к самым стенам дома, а деревья норовили заглянуть своими ветками в окна. Серые стены покрывал живой зеленый ковер из лиан и ампельных растений. Они цвели и тонкий аромат их маленьких цветков проникал в мои ноздри. Дом казался старым, но очень могучим и сильным, словно большой дуб, раскинувший свои ветви в готовности защитить каждого от надвигающейся бури. И он принял меня, как старый отец принимает сына, возвратившегося из долгого похода, не принесшего ничего, кроме горечи и разочарования.
Когда я увидела Учителя Рэвана, это ощущение внезапно окрепло и усилилось. Казалось, мудрость столетий затаилась в его глазах и седине. Морщины изрезали его лицо и руки, черные одежды свободно ниспадали до самого пола, не скрывая его высохшего тела, волосы и борода были белыми, словно снег. Он улыбнулся, приветствуя меня, и его улыбка согрела мое неспокойное сердце.
— Какое счастье, что ты пришла! — Воскликнул он дрожащим голосом. — Магистр не нарушил договор! Ты здесь и с тобой ничего не случилось. Пойдем, дитя, я многое хочу рассказать тебе, но сначала тебе нужно поесть!
Вспоминая его слова, я не могу удержаться от доброй улыбки или веселого смеха. Сколько помню себя, Учитель всегда был обеспокоен моим питанием. Он то и дело говорил мне, что я опять не поела, а значит, не будет сил для борьбы, как будто воля и ее сила могли зависеть от тяжести в желудке.
Он проводил меня в гостиную на первом этаже и только при виде накрытого стола до меня дошло, что я ужасно голодна. Мы сели ужинать и весь ужин он рассказывал мне веселые истории из жизни принца Дэниэля, особенно из его детства. После глотка вина или съеденного мною куска сыра и рыбы, он вспоминал подробности очередной шалости маленького принца, и я словно вживую видела перед собой темноволосого мальчика с живыми и смеющимися глазами, в которых пряталась очередная задумка новой проделки. Учителю нравилось смотреть, как я ем и смеюсь, и он сам смеялся вместе со мной над очередной своей шуткой.
По окончании ужина я совершенно перестала замечать его старость и седину, и мне стало казаться, что когда-то очень давно я тоже знала принца Дэниэля и росла вместе с ним. И уже позабытые чувства домашнего уюта и безопасности вновь вернулись ко мне, словно моя беспокойная и мятежная душа наконец-то обрела свое пристанище.
А потом пришла ночь и в камине разожгли огонь. Мы уселись перед ним, чтобы "согреть свои старые кости". Эти слова Учителя заставили меня улыбнуться и представить, что я тоже грею свои кости, как будто в этом мире я провела уже целую вечность и состарилась вместе с ним.
Удобно устроившись у его ног на мохнатой шкуре какого-то зверя, я смотрела на огонь и слушала голос Учителя, который убаюкивал меня, одновременно проникая в сознание, чтобы задержаться там навсегда.
— Когда-то этот мир не знал войн, Лиина. Наша жизнь была долгой, а молодость бесконечной. Люди и орлы жили в согласии, и между народами и правителями не было ненависти. Но все изменилось с приходом Магистра. За короткое время он сумел собрать армию, достаточную для битвы с правителем Элидии. Когда он победил армию короля Ра Да Аэна, десятки городов и поселений Элидии лежали в развалинах. Со временем влияние Магистра только возрастало и покой покинул этот благословенный мир. Он стал основателем нового учения и его назвали Великим… Милорд полагает, что в мире идет непрестанная борьба и власть по праву принадлежит сильнейшим. Его учению неведомы любовь и сострадание. Добро для него лишь самообман и лицемерие. И для него не существует ограничений, потому что сила и власть свободна от любых обязательств! — Учитель на минуту замолчал, словно о чем-то задумался, но вновь продолжил: — Наш мир изменился, дитя мое. Мы были вовлечены в борьбу за саму жизнь, за право выбирать своих правителей, за свой мир, который мы называем Светлым, ибо добрый человек — это светлый человек. Мы называли так принца Дэниэля и мы умирали за него в долгой битве между добром и злом. Магистр жаждал необъятной власти над всеми нами и наше противостояние породило месть самой природы, обрушившейся на нас. Мы увидели гаснущее солнце, желтое, как шафран. Гибельный ветер породил бесконечные дожди. Боль и страх расправили свои крылья, пролетая ураганами над нашими городами. Ненависть тенью кралась по улицам, обнажая ядовитые клыки, и тысячи мечей поражали сердца живых и умирающих. Смерть собирала свою дань… Наша земля безумствовала, Лиина. Нас убивали не только война, но и голод, а принц Дэниэль терял последних преданных ему воинов. Наши дома лежали в руинах. Слезы застывали на мертвых лицах, а живые не могли их оплакать. В опустевших городах хозяйничали дикие звери Ночных земель, пожирая мертвецов, которых мы не успевали хоронить. Дэниэль потерял тогда многих своих друзей и мы отступали, теряя город за городом и крепость за крепостью. Последний оплот — город Даэрат в Лиен-Горской долине мы удерживали почти три года и Магистр отступил. Он увел свою армию на восток и продолжает править Элидией. Прошло почти тридцать лет относительного мира и покоя, но мы до сих пор не можем оправиться от той войны. Городов почти не осталось, наука и ремесла возрождаются заново, население страны уменьшилось в сотни раз, а боль стала забываться только сейчас. Знаешь, Лиина, что самое страшное во всем этом? Мы
