— Не напоминай!

— Тебе надо хорошенько выспаться.

— Не уверена, что это поможет. Наверное, придется привязать меня к лошади.

Но на следующий день, как ни странно, Майкл заявил, что сцена с лошадью его вполне удовлетворяет. Фея была рада за Норму, но это означало, что теперь пришла ее очередь. Само слово «беседка» стало преследовать ее в кошмарах. Прогнившие доски успели заменить, и первую часть сцены сняли безо всяких проблем. Но как только Грегори обнял ее, Фея оцепенела.

— Так не годится! — взорвался Майкл. — Фея, это мужчина, которого ты любишь. Грегори, у тебя такой вид, словно ты собираешься швырнуть ее на пол и изнасиловать. Ты любишь эту женщину и хочешь быть рядом с ней.

Они снимали снова и снова, но Грегори так и не сумел заставить себя быть нежным.

— Вот как надо! — Майкл наконец потерял терпение, подошел близко к Фее, нежно обхватил ее голову ладонями и с любовью и благоговением в голосе прошептал: — Я люблю тебя, Грейс. Боже, как я сильно тебя люблю…

Фея медленно обвила его шею руками, и их губы слились в поцелуе.

Под аплодисменты съемочной группы Майкл поднял голову и взглядом заставил всех угомониться, после чего вновь сурово уставился на Грегори.

— Вот так надо целовать женщину, — заметил он. Грегори пожал плечами и подошел к Фее.

— Возможно, у вас было больше практики, — бросил он.

— Что это означает? — Майкл прищурился.

— Я имел в виду недавнюю практику.

— Объяснись!

— Может, покончим с этим? — предложила Фея.

— Объяснись! — рявкнул Майкл, с ненавистью глядя на Грегори.

Грегори пожал плечами.

— Я же говорил тебе на днях, что мы с Феей решили возобновить наше знакомство.

— Фея, зайдем на пару слов в твою гримерную, — бросил Майкл, заметив, что на них смотрят.

«Гримерная» располагалась в одном из многочисленных фургонов, припаркованных на территории отеля.

— Когда я спрашивал тебя о Стоуне…

— Я сказала, что мы недолюбливаем друг друга, но в этом нет ничего ужасного.

— Что происходит?

— Не надо обвинять меня, Майкл, я играю свою роль!

— Ты играешь так, словно он вот-вот изнасилует тебя!

— Возможно, именно так я себя чувствую рядом с ним. — Фея замолчала. — Грегори Стоун мне не нравится. Давай оставим этот разговор, хорошо?

— Он тот самый мужчина из твоего прошлого, — догадался Майкл. — Ты мне говорила, что он пытался использовать тебя…

— Майкл, прошу! — взмолилась Фея.

Он вздохнул и принялся мерить шагами комнату.

— Замечательно! Просто великолепно! Если бы я только знал заранее!

— Что сделано, то сделано, — дрожащим голосом произнесла Фея.

— Хочешь, чтобы я попытался разорвать с ним контракт?

— Только не это!

Грегори никогда не простит ее, если потеряет роль во второй раз!

— Ладно, но если он дотронется до тебя хотя бы пальцем…

— Он уже дотронулся, Майкл, ты сам видел.

— У меня и так довольно проблем с этим фильмом. Автор книги постоянно дышит мне в затылок, у тебя роман с мужем Грейс Смит…

— Кажется, ты говорил, что это тебе поможет, — напомнила Фея.

— С одной стороны, да. Если ты не станешь ублажать его, с ним будет еще сложнее общаться. Черт побери! Я хочу, чтобы через десять минут ты играла так, словно Грегори Стоун мужчина твоей мечты, — заявил Майкл.

Фее не пришлось просить его, чтобы он сказал то же самое Грегори, потому что по недоброму блеску в глазах Майкла она поняла, что ему надоело терпеть неприкрытую наглость актера. На несколько минут ей стало почти жаль Грегори.

Неизвестно, что Майкл сказал ему, но Грегори совершенно переменился. Он так нежно уложил Фею на кушетку, так бережно снял с нее одежду, что ему удалось быстро преодолеть ее смущение, и, закрыв глаза, она почти поверила, что рядом с ней Пит.

Напряжение оставило Фею, как только ее пальцы запутались во вьющихся темных волосах. Она позабыла обо всем. Ее тело было словно в огне, и она ахнула от восторга, когда губы Грегори коснулись ее груди.

— Люби меня, — простонала Фея.

— Фея?

Она раскрыла глаза и с изумлением встретила взгляд Грегори.

— Черт побери, Стоун! — взорвался Майкл. — Что ты делаешь?

Грегори злобно взглянул на него.

— Этого не было в сценарии, — сказал он. — Что я должен был отвечать?

— Мог бы что-нибудь придумать! Разве ты не видишь, что ей нравилось?

Сгорая от стыда, Фея поджала ноги и отвернулась, чтобы избежать любопытных взглядов. Правда, Майкл сократил съемочную группу до минимума, но ей казалось, что на нее смотрят сотни глаз. Неужели это правда? Фея пыталась представить, что с ней Пит, и, похоже, ей это удалось…

— Вот, накинь! — раздался грубый голос, и на плечи Феи легло что-то тяжелое.

Она узнала этот голос. Пит смотрел на нее так, словно видел впервые.

— Сколько времени…

— Достаточно! — отрезал он.

Пита она представляла на месте Грегори, его молила любить ее. Как ей теперь объяснить ему, что единственным способом преодолеть смущение было притвориться, будто Грегори — это он?

— Стюарт! — произнес Майкл. — Я не знал, что вы здесь.

— Разумеется! — Ледяной взгляд скользнул по режиссеру с нескрываемым презрением.

— У Феи неплохо получилось, правда? — продолжал Майкл, ничуть не смутившись. — И после того, что было утром, это настоящее счастье, скажу я вам…

— Я не желаю слышать о ваших проблемах, — заявил Пит. — Грейс никогда в жизни не снималась обнаженной, и я не позволю ей сделать это, пусть даже и посмертно!

— Но, Стюарт…

— Вы слышали, Пауэр! Никаких интимных сцен.

— Пит!

Бросив на Фею гневный взгляд, он повернулся и зашагал прочь.

— Проклятье! — простонал Майкл. — Ладно, на сегодня все свободны.

— Неужели он это сделает? — спросил Грегори, застегивая рубашку.

— Да! Как он скажет, так и будет.

Фея по-прежнему сидела, съежившись под пиджаком Пита.

— Значит, мне не придется терпеть это снова? — произнесла она дрогнувшим голосом.

Сейчас ей хотелось лишь одного — умереть. Пит стоял и смотрел, как она занималась любовью с другим мужчиной!

— Не очень-то надейся, — язвительно заметил Грегори. — Майкл сам сказал, что тебе понравилось.