– Анализы, значит?

– Нам нужно быть уверенными, прежде чем расскажем моему отцу. Иначе… – Стелла уже пришла в себя, ее голос звучал ровно.

– Ты замерзла?

Она пожала плечами, но он почувствовал, что дрожь вновь пробежала по ее телу. Ему пришла в голову идея: если она пойдет припудрить носик, он сможет кое-что обговорить с Мики напрямую.

– Может быть, возьмешь мою рубашку?

– Хорошо. – Легко поцеловав его в щеку, она ушла.

Мики подождал, пока за ней закроется дверь.

– Я еще не встречал ни одного мужчины, достойного ее.

Наверное, это оскорбительно, но у Бобби более важные вещи на уме.

– Планируешь пристрелить меня? Если да, сделай это, пожалуйста, быстрее.

Возможно, старый лепрекон не привык, что люди не ведутся на его блеф.

– Нет, я не собираюсь в тебя стрелять. Она выбрала тебя, я не могу указывать ей. Но на всякий случай оставил у себя твои пули, – сказал Мики, отдавая пистолет.

Бобби забрал его. Стелла не должна увидеть оружие.

– Я запомнил. Кофе? Я попросил кое-кого из друзей одолжить ей что-нибудь, чтобы она могла работать.

По квартире поплыл терпкий запах.

Мики одобрительно кивнул, когда Бобби передал ему чашку с ароматным кофе.

– Тебе нужно жениться на моей девочке.

– Я не могу.

– Это почему? Ты мог бы сделать это по-тихому. Я не хочу, чтобы у нее был незаконнорожденный ребенок.

– Еще раз назовешь так моего ребенка, получишь в челюсть, и плевать на твои пистолеты.

– Полегче. Ты делишь с ней постель, даже больше чем просто делишь, я так думаю. Так в чем проблема?

– Проблема в том, что она сказала «нет». Дважды.

– Что она сделала?

– Ее не интересует брак, а я не собираюсь ее заставлять. Поэтому никакой свадьбы.

– Но анализы? Вы же собирались сделать анализы?

– Чтобы никто не мог оспорить соглашение об опеке. – Боже, как ему противен этот разговор. Он признается практически незнакомому человеку, что провалил все. Да, он не хочет, чтобы его ребенок был незаконнорожденным, но не собирается никого принуждать и никому не позволит это делать. – Она ясно сказала «не хочу». Нельзя ее принуждать только потому, что кто-то лучше знает, как поступить. Включая тебя. Ты ей не отец.

Похоже, эти слова обидели старика.

– Да, не отец. Но она все равно моя девочка. В некоторых семьях люди рождаются. А некоторые создают.

Как удар под дых. Он очень хотел, чтобы у них получилась семья. Родители учили его этому. Семья – это единственное, что имеет значение.

Он не должен так хотеть семью, привязывать себя к Стелле «пока смерть не разлучит». Он не собирался остепениться, расстаться с привычным образом жизни. Ему нужно посетить еще столько вечеринок, поговорить со столькими знаменитостями, пофлиртовать со столькими женщинами. Такой образ жизни он планировал вести по меньшей мере пять, десять лет. Или больше.

Появилась Стелла. Теперь она выглядела более собранной. Расчесала волосы, поправила макияж, надела свитер. Но осталась босиком. Бобби с улыбкой отметил это про себя, любуясь ее розовыми ноготками.

– Наслаждаетесь собой, джентльмены.

– Прекрасно проводим время, малышка! Тебе лучше?

– Гораздо. – Каждый их жест выглядел так, словно они отец и дочь.

Он не должен хотеть ее, создавать с ней семью. Но, боже правый, как он этого хочет. Но не может.

Было бы проще, если бы Мики его просто пристрелил.

Стелла зевала в кровати. Ужин прошел очень мило. Похоже, Мики немного лучше стал относиться к Бобби.

Она всегда была типичной совой, но беременность перевернула все с ног на голову. Если бы она не страдала от гормональных скачков, то ожидание свело бы ее с ума. Она не проводила ночь с мужчиной, если честно, никогда в жизни. Когда она переехала в Нью-Йорк, окончив школу, то просто из чувства протеста переспала с несколькими мужчинами. Эти мальчики, если уж говорить напрямую, никогда не оставались у нее на ночь. Она всегда просыпалась одна, чувствуя себя опустошенной и использованной. И никто никогда не приглашал ее провести ночь вместе.

Стелла вдруг поняла, что секс не стоил того, что она чувствовала утром после него. Пора перестать думать об этом. У нее было всего двое мужчин, отношения с которыми можно было считать почти серьезными. И им она даже не позволяла оставаться на ночь. Ей была ненавистна сама мысль о том, что она проснется, а они сбежали.

Нельзя нервничать из-за Бобби. А она нервничает. Из-за всего.

Кроме того, она не знает, где должна находиться. Кровать достаточно большая. Перекатиться к дальнему краю? Где он обычно спит? Интересно.

Она хотела его.

«Ты могла бы выйти за него замуж». Голос, очень похожий на Мики.

Она закрыла глаза и постаралась представить идеальную жизнь с Бобби. У нее будет магазин с игровой площадкой, чтобы больше времени проводить с ребенком. Бобби станет заезжать за ними по пути с работы. Они втроем будут возвращаться домой, готовить ужин. Уложив ребенка спать, они с Бобби лягут в обнимку, как сегодня утром. Она заснет, зная, что он разбудит ее утром поцелуем и прикосновениями, за которыми последует нечто большее. И очень хотела того большего. Ежедневно. Им замечательно вместе.

Но это ненадолго. Ее жизнь, ее мир в Нью-Йорке, а его – здесь. Бобби устанет от отношений. Устанет от нее. Она не сможет пережить отторжение – неизбежную часть развода, ненависть мужчины.

Она ни за что не позволит, чтобы ребенок пережил все это. Нет, она не выйдет замуж. Ей нужно защитить себя и ребенка.

Стелла даже не поняла, уснула или нет, но, когда посмотрела на часы, было уже половина двенадцатого. Она все еще в постели одна. Что-то не так. Сколько времени нужно мужчине, чтобы приготовиться ко сну? Уж наверняка не целый час. Она выскользнула из постели, не вспомнив о халате. Воздух был прохладным, холод тут же добрался до босых ног, окончательно разогнав остатки сна.

Она открыла дверь и прислушалась. В квартире было тихо и темно. Интересно, где он?

Ответ обнаружился на полу в гостиной. Бобби распластался на спине, посапывая.

Какое разочарование. Она так ждала ночи в его объятиях, а он предпочел спать на полу. Нужно вернуться в кровать, пока не разбудила его, но тут он вздрогнул, открыв глаза.

– Стелла? Все в порядке?

– Я ждала тебя.

– Ах да. Прости. – Сожалеющим он не выглядел.

Стало больно оттого, что он ее отверг. А она думала, что он будет спать в своей постели. С ней. Они же договорились об этом утром, после того как занимались любовью. Или он сказал то, что ей хотелось услышать?