— Думаю, ты здесь насчет коттеджа, — сказал он. — Я же сказал, что уезжаю и что ты можешь снова сдавать дом. Все остается по-прежнему. Я серьезно. Я не намерен разрывать договор аренды и требовать какого-либо возмещения.

Дейзи не проронила ни слова. Это очень щедрое предложение, которое она не сможет принять. Она сделает все, чтобы вернуть ему деньги.

— Только тебе придется подождать несколько дней. Я обещал Кевину, что дождусь его возвращения. Надеюсь, мне удастся его вразумить и он продолжит учебу.

Здорово! А она здесь для того, чтобы разрушить его планы. Как она позволила втянуть себя в эту неразбериху? Ответ был известен заранее. Каждый раз она оказывалась безоружной, как только кому-нибудь из ее друзей необходима была ее помощь. Просто не могла сказать «нет».

— Насколько я помню, ты снял коттедж на год. Тебе решать, жить здесь или не жить это время. Но я пришла по другому вопросу.

Он остановил качели.

— По какому же?

Тембр его голоса, такой приятный и в то же время такой мужественный, заставлял трепетать каждую клеточку ее тела. Она взглянула на Алекса. Эти губы и бездонные глаза… Дейзи почувствовала легкое головокружение. Она отошла на безопасное расстояние и прислонилась к перилам.

— Я… я пришла поговорить о Кевине.

Она услышала легкий треск, видимо, Алекс тоже встал с качелей.

— О чем именно?

Она вцепилась побелевшими пальцами в перила, устремив свой взгляд на бледно-желтую луну.

— Он позвонил сегодня вечером и сказал, что не вернется завтра, как планировал. Его задержали.

— На сколько?

— Ненадолго. Он приедет на следующей неделе.

— Он случайно не сказал причину, по которой задерживается?

— Причину? — В горле у нее пересохло: голос Алекса раздался прямо у нее за спиной. — Он… ммм… он пробовался на роль в пьесе и ждет ответа.

— Кевин пытается получить роль?

— Да.

— Понятно… — (Сколько эмоций в одном слове!) — И, очевидно, он попросил тебя сделать грязную работу — сообщить эту новость мне.

— Да. В смысле нет. В смысле… — она и сама не знала. Как можно ясно мыслить, когда кровь стучит в ушах! Она вздохнула поглубже и начала сначала: — Кевин боялся, что ты расстроишься, если он расскажет тебе об этом сам. Он знает, что ты думаешь об его увлечении театром. Ты хочешь, чтобы он продолжал учиться, но дело в том, что он не собирается быть адвокатом. Он решил стать актером.

— В таком случае Кевин должен быть мужчиной и поведать все это мне лично, — его голос звенел льдинками. — Тебе не надо было приходить сюда!

— Ты прав, — сокрушенно кивнула Дейзи. — Вы должны разбираться между собой, мне не следовало вмешиваться.

Алекс взял ее за плечи и повернул к себе лицом.

— Я не это имел в виду, — его голос звучал жестко, выражение лица было под стать голосу.

Подул легкий ветерок, и повеяло запахом жасмина и приближающегося летнего дождя.

— Я обещал себе не терять голову, — сказал Алекс. Его пальцы крепче сжали ее хрупкие плечи. — Еще пара дней — и я уеду. Я поклялся, что до тех пор буду держаться от тебя подальше. И думал, что смогу устоять. Но ты все испортила своим внезапным приходом. Я же не подхожу тебе. Я не могу предложить тебе ту сказочно счастливую жизнь, о которой ты мечтаешь. Я даже не могу дать тебе ни одного из тех обещаний, которые так необходимы тебе. И все же меня влечет к тебе. Бог мне судья, но я безумно хочу тебя, и это сводит меня с ума.

— Алекс, я…

— Проклятье, Дейзи, зачем ты пришла?

Она открыла рот, но не успела вымолвить и слова — он накрыл ее губы своим поцелуем.

В нем были злость, досада на собственное безволие и животный голод неудовлетворенной плоти.

Наконец он отстранился и, посмотрев Дейзи в глаза, обхватил руками ее лицо. Где-то вдали квакали лягушки, какая-то пташка настойчиво звала своего дружка, по деревьям над их головами сновали белки…

Прошло уже три дня с тех пор, как Дейзи дала себе слово выбросить этого человека из головы.

Она провела рукой по колючим щекам и обхватила его за шею. В ответ Алекс крепко прижал ее к себе, словно боялся, что она оставит его. Он и не подозревал, насколько этот жест открывает для Дейзи его одиночество. Пусть Алекс не верит в любовь и счастье навеки, но она нужна ему. И сможет утолить его голод.

— Это ошибка, и мы оба знаем это.

В ответ она прижалась губами к его шее и прикоснулась языком к загорелой коже. Волна возбуждения нахлынула на него с новой силой.

— Дейзи, я предупреждаю тебя. Тебе надо уйти, — проговорил он, схватив ее пальцы, мягко ласкающие упругие волоски на его груди. — Уходи, пока можешь, иначе будет слишком поздно.

Она поцеловала большие мягкие руки, с силой сжимавшие ее пальцы.

— Уже поздно, — прошептала она.

Освободив руки, она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Осторожно дотронувшись кончиками пальцев до влажной разгоряченной кожи, Дейзи посмотрела на него — его щеки горели, зрачки расширились. Когда, закончив с непослушными пуговицами, она потянулась к застежке на джинсах, самообладание окончательно покинуло Алекса.

Сдавленный стон вырвался у него из груди, и, подхватив ее на руки, он открыл ногой дверь и внес драгоценную ношу в дом. Она скинула свои сандалии, когда Алекс проносил ее через гостиную. Свои ботинки он оставил где-то в холле. Плечом он распахнул дверь спальни. Дейзи едва заметила массивную кровать из красного дерева с пологом, которая занимала изрядную часть комнаты. Свет ночника распространял по комнате мягкий свет, делая обстановку еще более интимной.

Медленно Алекс поставил ее на ноги и, не отрывая взгляда от губ, потянулся к застежкам на блузке.

— Дейзи, — прошептал он, накрывая рукой холмики ее грудей.

Юбка, а затем и трусики присоединились к блузке, уже брошенной на пол. Она затрепетала под его горячим взглядом, быстро обежавшим ее с головы до ног. Алекс в мгновение ока освободился от брюк и рубашки. Приблизившись к Дейзи вплотную, он легонько подтолкнул ее к кровати, и они медленно опустились на голубые простыни.

Ее пальцы скользили по его мускулистым рукам и плечам. Глаза Алекса потемнели, как безлунное небо, он поймал ее руку и начал покрывать ладонь россыпью мелких поцелуев. Его губы продолжали исследовать ее запястья, потом переместились выше, добрались до нежных плеч, затем до горячих губ, в то время как руки продолжали блуждать по расплавленному телу. Ее грудь заныла, соски затвердели под его чуткими прикосновениями, и она почувствовала, как пожар страсти разгорается внутри нее все сильнее. Алекс прервал поцелуй, теперь он едва касался губами ее шеи, плеч, обжигая кожу огнем.

Тело Дейзи содрогалось от наслаждения, каждый нерв, казалось, болезненно трепетал. Нестерпимое желание опалило ее.