к общим проблемам культуры, стремление глубоко проанализировать этот феномен, выявить его структуру и функции. Вместе с тем теоретическим вопросам культурогенеза до сих пор уделялось недостаточно внимания, что в особенности относится к ранним этапам человеческой истории.

В нашей литературе прочно утвердилось сформулированное В.И. Лениным[111] положение о расчленении культуры классового общества на две культуры, имеющие классовую окраску: культуру эксплуататоров и культуру эксплуатируемых[112]. Некоторые западные ученые также склонны подчеркивать дифференциацию культуры на определенных этапах общественного развития. Так, Э. Лич считает наличие особых культур, или, иначе говоря, субкультур, одной из определяющих черт классового общества[113]. Правда, он понимает классы не в марксистском, а в веберианском духе. Для современной западной науки вообще характерна подмена проблемы классовой структуры общества (в марксистском ее понимании) иной, хотя и близкой проблемой, связанной с социальной стратификацией. Да и сама социальная стратификация понимается буржуазными исследователями зачастую по-разному.

«Социальная стратификация» — важное понятие, не тождественное понятию «расслоение общества на классы». Она означает разделение общества на отдельные слои, различающиеся по статусу. Как отметили С.Л. Утченко и И.М. Дьяконов, «вполне мыслимо общество с определенной иерархией юридических (и социальных) статусов, с наличием общественных рангов и градаций или, говоря иными словами, такое общество, где уже наблюдается социальное неравенство, но еще нет четко сложившихся классов»[114].

Появлению социальной стратификации, очевидно, соответствовало и сложение социальных различий в культуре людей, принадлежавших к разным общественным слоям. Следовательно, расщепление единой культуры этноса предшествовало сложению классового общества: «две культуры» зародились еще в рамках первобытного общества в эпоху его разложения. Однако это положение относится лишь к тому процессу расчленения культуры, который был прямо связан с развитием классообразования: речь здесь идет о «культурах» различных социальных слоев. Если же иметь в виду социальные группы[115], образованные, например, разными половозрастными категориями, то они возникли в гораздо более глубокой древности.

Такие же древние и сопутствовавшие им культурные различия. Так, еще у аборигенов Австралии вычленяются половые и возрастные (поколенные) субкультуры, которые проявляются, прежде всего, в деятельности и поведении, а иногда и во внешних знаках различия[116]. Не касаясь этого вопроса детально, следует упомянуть, например, такие факты, как отличия в поведении до и после инициации[117], монополию стариков на производство орудий, утвари и церемониальных предметов[118], отличие погребальных обрядов женщин и детей, с одной стороны, и взрослых мужчин — с другой — у некоторых групп австралийцев[119].

Таким образом, некоторые культурные различия в рамках единой культуры общества зародились задолго до возникновения классов и даже задолго до начала процесса социальной стратификации. Эта проблема выходит за рамки данной статьи, в которой речь пойдет только о дифференциации культуры в связи с классообразованием. Такая ориентация статьи определила и смысл, вкладываемый здесь в понятие «культуры субсоциума»: в настоящей работе под ним подразумевается культура социального слоя.

Многие вопросы, связанные с формированием культуры субсоциумов, остаются до сих пор неизученными. Неясно, например, в каком виде выступала культура субсоциумов в период своего становления, какие сферы культуры она охватила впоследствии и как она соотносилась со всей культурой этноса. По ряду вопросов существуют разногласия: некоторые специалисты связывают дифференциацию культуры только с появлением оформленных классов[120], другие — и таких большинство — с периодом разложения первобытного общества[121]. В настоящее время в западной науке принято считать, что культура субсоциумов возникает в вождествах[122], т. е. в предклассовых обществах, причем именно она является основным археологическим критерием для различения вождеств, с одной стороны, и обществ с более ранними общественными структурами — с другой[123]. Однако собранные Г. Ландтманом уже в 30-е годы многочисленные данные о социально-культурных различиях у народов самых разных уровней развития[124] заставляют предполагать, что этот критерий не являлся сколько-нибудь жестким и им следует пользоваться с большой осторожностью.

Книга Г. Ландтмана и ныне бесценный свод материалов о социально-культурной дифференциации, наблюдавшейся в первобытном обществе. Однако весьма серьезным ее недостатком является отсутствие у автора интереса к культурной динамике. Это не позволило ему проанализировать процесс формирования культуры субсоциумов. Цель настоящей работы заключается в проведении именно такого анализа на материалах одного региона — океанийского. Прежде чем перейти к рассмотрению проблемы становления социальных субкультур, необходимо остановиться на определении понятия «культура», многозначность которого неоднократно отмечалась исследователями. В советской культурологической литературе культура понимается в широком смысле как «специфически характерный для людей способ деятельности и объективированный в различных продуктах результат этой деятельности»[125] или, иначе говоря, «культура обнимает собой систему внебиологически выработанных средств и механизмов, благодаря которым мотивируется, направляется, координируется, реализуется и обеспечивается человеческая деятельность»[126]. С этой формулировкой, выдвинутой Э.С. Маркаряном, в принципе согласны и многие другие специалисты (Э.В. Соколов, Ю.В. Бромлей, М.С. Каган, Е.В. Боголюбова и др.)[127]. Сложнее обстоит дело с пониманием внутреннего строения культуры, ее структуры. Наиболее детально этот вопрос был рассмотрен М.С. Каганом, выделившим в культуре, прежде всего, два структурных разграничения: 1) технико-технологический и предметно-продуктивный аспекты; 2) материальное, духовное и художественное подразделения. Иначе говоря, каждое из трех подразделений второго разграничения включает как определенные формы деятельности и социальные отношения в процессе этой деятельности, так и их материальное воплощение, которые и составляют суть первого разграничения.

Материальная культура, по М.С. Кагану, распадается на следующие подвиды: 1) производственно-техническая культура (средства производства и предметы потребления); 2) культура воспроизводства человеческого рода; 3) физическая культура; 4) социально-политическая культура. Каждому из этих подвидов соответствуют свои формы человеческой деятельности и общения между людьми. Духовная культура связана с четырьмя основными видами деятельности: с проективной, познавательной, ценностно-ориентационной (идеологической) и с духовным общением. Художественная культура характеризуется художественным производством и потреблением предметов искусства[128].

К сожалению, предложенная М.С. Каганом классификация не обладает большой четкостью, внутренне противоречива и поэтому не может полностью удовлетворить исследователя. Выделяя особой рубрикой художественное подразделение, так как в него входят элементы и материальной и духовной культур, М.С. Каган не замечает, что более дробные включаемые им в три основных подразделения подвиды очень часто отличаются той же двойственностью.

Совершенствуя схему М.С. Кагана, следует, по-видимому, строго отделять два универсальных принципа членения культуры от конкретных ее форм. Первый принцип вслед за Э.С. Маркаряном сформулировал сам М.С. Каган: любая форма культуры включает как деятельность по ее производству и воспроизведению, так и объективированные результаты этой деятельности. Второй принцип связан с традиционным