- Когда?

Леший ухмыльнулся.

- Завтра в десять начнем. Ты должен быть рядом.

Кивнул. По всей видимости, план разрабатывался ни один день, и среди конвоиров будут купленные шкуры. Иначе такое не провернуть.

- Погибнут люди...

- Сомневаешься?

Я не ответил.

-  Не сомневайся. Свобода стоит и не такой цены. А твоя свобода нуждается в мести. Или ты хочешь оставить убийцу безнаказанным?

Мне нужно было подумать. Вернувшись на свою шконку, постарался спокойно рассудить.

Я понимал, если подпишусь на это дело, если сбегу - перечеркну на всю жизнь возможность находиться в стране. После того как разберусь с ублюдками, покусившимися на мою семью, улечу. Новое имя, новая жизнь. Весь бизнес придется оставить здесь. Уверен, его растерзают десятки акул, разорвут на куски, не оставив ничего. Есть деньги, камни, есть сбережения, которые позволят жить спокойно в любой стране. Но что дальше? Смогу ли я найти себя там?

С другой стороны, дела мои совсем плохи. Я не дурак, и понимаю, чего добивается Дробин.  Если меня грохнут здесь, это будет лучшим для него исходом. Слишком много дерьма я знаю про него. И если я выйду, первым, к кому придут за ответами – он.

Дэн мертв. Новость выбила из колеи.  Он – единственный, кто мог бы вытянуть меня из этой дыры. Белицкий.. неужели он предатель? Не верю, бл*ть. Не смотря на то, что все факты указывают на обратное. И следачка говорила что -то о его невиновности. А еще о том, что он похитил ее. Твою мать, Белицкий как всегда – легких путей не ищет. Похитить ментовку –додумался же. Эта мысль меня улыбнула.

Следачка... Если завтра ноги сделаю, одного только жаль – не увижу больше эту соплячку. Забавляет она меня. Мелкая сошка, на губах молоко не обсохло, а строит из себя прожженную стерву. Да так выходит у нее по-детски наивно. Вижу, что справедливости хочет... Впрягается там чего-то, пытается узнать.  Не сломала ее пока система, не вытравила из нее все человеческое, превратив в конченую суку. Ей бы у Дробина поучиться, а она не тем путем пошла...

А потом в голову приходит совсем другая мысль. Нельзя ей приходить сюда завтра. Совсем нельзя. Убьют, затопчут во время бунта.

Твою ж...

Слез со шконки, к деду подошел, кивнул в сторону стены с окошком.

- Надумал?  - ухмыльнулся старик, подойдя ко мне.

Я кивнул.

- Только услуга от тебя нужна. На волю человечку весточку кинуть...

- Так завтра к вечеру на воле будем. Тогда и сам передашь?

- Если бы не было срочно, я бы тебя не просил, Леший...

Он хмурится. Несколько секунд молча размышляет.

- Ты же понимаешь, что не сможешь отказаться... если в деле, значит до конца, - поднимает на меня усталый взгляд.

Вижу, как радуется, п*скуда старая. Меня своей охраной берет. Понимаю, если что подставит меня. С него станется и нож в спину воткнуть. Только хрен ему кто предоставит такую роскошь. Желающих  грохнуть Шторма слишком много, пусть в очереди постоит.

- Маляву черкану, до вечера человек должен прочесть.

Он улыбнулся, сверкну желтизной коронок.

- Я знал, что ты умный мужик.

Сознание возвращалось медленно и плавно. Складывалось ощущение, будто я в киселе. Хотелось подняться с пола, так как дико болела спина от лежания на твердом. А еще раскалывалась голова. Но я еле могла открыть глаза. Снова и снова пыталась выпутаться из этого жуткого состояния летаргии.

Я не знаю, как долго я лежала. Когда все-таки получилось подняться в сидячее положение -  за окнами светило солнце. Правый висок нещадно пульсировал, я приложила к нему ладонь. Память возвращалась также медленно, как и двигательные функции.

Осмотрелась по сторонам. Каждое движение головы приносило невыносимую боль. А когда увидела разгром и хаос, среди которого находилась, тут же забыла обо всем. Резко подскочила на ноги и ойкнула от очередного приступа. Переждав его, рванула к тумбочке. Табельного не было. В голову ударило кипятком. Я принялась носиться по комнате, распихивая ногами в стороны все, что там лежало. Мою одежду, книги, фотографии. Создалось впечатление, будто здесь только что был обыск.

Ствол лежал под одной из книг. Схватив его, проверила обойму. Все на месте. Облегчение волной прокатилось по венам, сбивая с моих плеч гранитную тяжесть.

Я села на кровать и в очередной раз осмотрелась. В этот момент будто вспышки, в памяти стали всплывать картинки вчерашней ночи. Чьи-то шаги в коридоре, грохот и удар по голове. Я поднялась на ноги и осторожно обошла всю квартиру. Такой же беспорядок был везде. Каждый шкафчик, каждая вещь выпотрошена, вывернута и брошена на пол. По горлу поднялась тошнота. Я подняла глаза, и увидела свое отражение в зеркале шкафа-купе. На виске красовался порез  с запекшейся кровью. По всей видимости, получила его во время падения.

Меня знобит. От понимания того, что здесь был кто-то, пока я находилась в бессознательном состоянии – не по себе.

Но кто это мог быть? И зачем они влезли в мою квартиру? Что именно искали?

Поднимаю глаза к окну и вижу свой телефон. Он лежит на полу у батареи. Раздавленный, растоптанный – теперь он лишь груда стекла и обломков. Твою мать!

Поднимаю его остатки, вытаскиваю сим карту.  Карты памяти нет. Пальцы дрожат и единственное, что я хочу сделать – убежать из квартиры как можно быстрей. Меня охватывает неописуемым страхом и паникой.

Я знаю, что все из-за Шторма. Я просто уверенна в этом. Русаков должен знать, кто это сделал. Мне нужно увидеть его как можно быстрей.

Привожу себя в порядок. Все вещи смяты и разбросаны по полу. Я нахожу блузку и юбку. Быстренько выгладив вещи, переодеваюсь. Хватаю сумку и закрываю за собой дверь на замок, сбегая по лестнице.  Отмечаю про себя, что замок не сломан. Будто у ворвавшихся были дубликаты ключей.

Не уверена, что вернусь в квартиру сегодня снова. Не думаю, что смогу теперь оставаться одна.

Запрыгнув в машину, выезжаю на проезжую часть. На часах десять утра, уже начался рабочий день. Уверена, в отделе меня уже обыскались. Торможу у первого магазина сотовой связи. Лезу в сумку за карточкой и паспортом. Слава богу, они на месте. Вот только когда уже тянусь к ручке дверцы, меня осеняет мыслью. Рыщу в сумке в поиске часов. А потом, откинувшись на спинку сидения, прикрываю глаза. Из груди рвется истерический смех.

Я так и думала. Они искали часы. И они их нашли.

***

Когда я включила новый телефон, посыпались уведомления о пропущенных звонках. Набрала шефа, извинилась за отсутствие. Наврала, будто плохо себя чувствую и сказала, что беру выходной. Я не доверяла сейчас даже ему. Ведь именно Исакову я говорила о том, что считаю Шторма невиновным.