Звучит естественно. Но тьме что-то не нравится. Она бунтует, словно чувствуя что-то подозрительное.

Велю ей заткнуться, я достаточно наломал дров.

Обычно тьма помогала мне сохранять спокойствие, но в этот раз, наоборот, сработала против меня.

- Будешь, – говорю я. Странно, что сейчас чувствую раскаянье за свою ложь.

Кара, такая напуганная, ранимая, в моем камзоле. Ее хочется прижать к себе, хочется защитить. Но защищать, прежде всего, нужно ее от себя самого.

- Ты будешь относиться ко мне с уважением? – спрашивает она.

- Да.

Я смотрю на Кару, на щеках ее еще видны влажные следы, но слезы уже высохли. Сейчас я сильно виню себя, что поддался чувствам, предстал перед ней настоящим чудовищем.

- Заключим перемирие, Кара, настоящее. Давай станем друзьями на тот недолгий промежуток, что у нас есть?

Я вижу сомнения в ее глазах.

- Я буду уважительно относиться к тебе, верить, а ты не будешь считать меня чудовищем?

- Хорошо, – соглашается девушка.

Тьма снова бунтует, но я игнорирую ее. Сейчас я вижу призрачную надежду на то, что еще не все потеряно.

***

Я попросила Лекса дать мне побыть одной, и он оставил меня. Поднялась в свою комнату, которая была заперта, Ворон внутри метался из стороны в сторону.

- Кар-ра! Кар-ра! – он подлетел и опустился на плечо. Маленький фамильяр был напуган, и не зря.

- Тихи, тихо, Ворон. Все хорошо.

Я гладила фамильяра по голове.

- Охотник сделал тебе больно, Кар-ра? Нар-рушил клятву? Пр-ричинил вред?

- Нет, он ничего не сделал и не сделает.

- Но платье, платье пор-рвано!

Ворон мне не верит. Чувствует мою боль, мой страх, переполняющий меня изнутри.

- У нас появилась проблема, Ворон. Проблема страшнее охотника. Я видела Кирана.

Ворон застыл.

- Тот артефакт оказался подделкой. Он хочет, чтобы я украла настоящий…

- Безумие, Кар-ра. Безумие! Нужно поскорее выполнять условия договора перед охотником и бежать!

- Не могу, – по щекам снова текли слезы, – моя клятва все еще действует, Киран практически убил меня.

Я сажусь на пол, обхватив себя руками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я загнана в угол, Ворон! Я мечусь между охотником и Киром…

- Значит, придется выбирать, Кар-ра! Кир-ран уже много р-раз обещал свободу, но держит тебя на поводке.

- Выбирать? – я утираю нос. – Что выбирать, кто именно меня убьет?

- Сдай Кир-рана охотнику, Кар-ра! Пускай убьет его, и ты свободна!

Смотрю на Ворона и не верю, он никогда не был кровожадным. Хотя я могу его понять. Киран, и правда, не первый раз обещает мне свободу с тех пор, как я согласилась и дала клятву.

Сколько всего я натерпелась от него. Но не все были плохими среди Маркизов, большинство такие, как и я, обманутые и преданные.

А еще у него была Лив.

- Оливия все еще у него, Ворон. Да и как я расскажу все охотнику? Он всех их пересажает. Из всех Маркизов смерти достоин только Киран. А Оливия? Оливия она…

- Сама виновата, Кар-ра! Сама! Сколько р-раз ты пр-росила ее уйти!? На Оливии нет клятвы, Кар-ра. Сколько можно стр-радать из-за нее?

Вспоминаю лицо сестры в те дни, когда мы еще были маленькими, до всего, что нам пришлось пережить.

Я не смогу, просто не смогу.

- Охотник не успеет убить Кирана до того, как тот убьет меня, Ворон. Это бессмысленно.

- Это отговор-рка, Кар-ра.

- Пусть так. Я украду артефакт, поговорю с Оливией и стану свободной.

- Охотник поймет, что это ты. Тебе пр-ридется выбир-рать!

Я знаю. Но стараюсь прогнать эти мысли прочь. Прежде всего, я должна поговорить с Оливией.

Поэтому я беру себя в руки и иду к кровати. Вытаскиваю из-под нее зелье.

- Посветлело. Пока все идет правильно.

Темно-синее зелье стало светло-синим. Еще не ярко-голубое, но, кажется, ему осталось немного.

Ворон молчит, он не доволен моим решением.

- Пока будем придерживаться старого плана, – говорю фамильяру.

Ворон продолжает молчать. Это трудно, ведь он единственный, кто может меня поддержать.

Но он высказал свое мнение, и оно более разумно, чем мое. Вот только я не могу, не могу хотя бы до тех пор, пока не поговорю с Лив.

***

Кара ушла, и я остался один, чувствуя, как тьма буквально вырывается наружу.

Что было с ней сегодня? Сложно сказать. Возможно, у меня просто осталось мало времени. Так мало, что тьма уже практически захватывает мой разум.

От ужина я отказался. Чувствовал холод – это был первый признак того, что тьма становится сильнее.

Моя вторая сущность – опасная, умная и сильная. И она становится сильнее, чем я.

Разжег камин в комнате и сел рядом, пытаясь согреть холодные пальцы.

Я сам виноват: нельзя было давать волю эмоциям. Чем я спокойнее, тем спокойнее моя тьма.

Но сделанного уже не вернуть. Нужно время, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Я должен стать более рассудительным.

Завтра у меня и Кары свадьба, а дальше нужно как можно быстрее отделить часть тьмы.

От одной мысли об этом, тьма лижет холодом мои пальцы, показывая насколько сильна. Если духи хоть немного пожалеют меня, у меня будет девочка.

В охотницах тьма не растет и не передается наследнику. У моей дочери будет хотя бы шанс жить нормальной жизнью, а не зависеть от своей второй сущности, от силы, которая для человека слишком велика.

В отличие от охотников, охотницы подолгу не выходили замуж, так как для них это не было необходимостью. Они были в мире со своей сущностью, и она не росла в них.

Охотники сильнее, но что толку от силы, которая может убить тебя в любой момент.