Когда они прошли сквозь широкую дверь, Джерри нажал кнопку на пульте, который держал в руках, и тихая музыка просочилась сквозь окна и открытую дверь.

— Потанцуем? — Анна почувствовала, как голова ее поднялась. Она смотрела на него секунду. Ее любимая песня — «Оставайся рядом со мной»… — Мы так давно не танцевали, — сказал он, слегка улыбнувшись и привлекая ее к себе.

Он почувствовал, как поднялись и опустились ее плечи, когда он стал вести ее медленно и плавно по мокрой деревянной веранде, лавируя между столом и покрашенными деревянными перилами.

— Не считая обязательных танцев на свадьбах и родео, мы не танцевали со времени нашей свадьбы. А эта песня… я думаю, ты не помнишь…

— Мы танцевали под эту мелодию на вечере, где объявили о нашей помолвке. Ты прошептала мне, что это наша песня. — Губы его дернулись. — Ты обо мне плохо думаешь, считая, что я забыл об этом.

Анна напряглась, стиснув зубы.

— Я всегда знала, зачем ты женился на мне, Джерри. Я не имела права ждать от тебя романтической любви, или того, что ты потанцуешь со мной, или вспомнишь мою любимую песню.

Вглядевшись в ее глаза, он прошептал ей на ухо:

— Я понимаю, что бесполезно просить тебя остаться со мной…

Они двигались в такт музыке, почти не шевелясь. Наполненная мучительной любовью и болью утраты, она видела лишь конец без всякого начала. Разве она может жить без Джерри? Она влюбилась в него, как только впервые увидела.

Медленно и тихо Джерри привлек ее к себе, прижав к своей груди, к своему сердцу.

— Я никогда не знал другого пути, кроме как победить, Анна. Я боролся за то, что принадлежало мне. — Он приложил палец к ее губам, когда она хотела возразить. — Но такой ценой мне победа не нужна. Ты останешься, но будешь ненавидеть меня.

В горле у нее возник комок, но она сумела прошептать:

— Я не могу ненавидеть тебя, Джерри.

— Но ведь ты ненавидишь Джарндирри?

Анна, вздохнув, отрицательно покачала головой.

— Тогда что? — прошептал он ей в ухо, заставив вздрогнуть.

— Оно… преследует меня, — пробормотала она, снова задрожав. — Призраки тех, кого я любила, ходят за мной следом, но я не вижу их, не могу к ним прикоснуться. Мне здесь так холодно, и я не знаю, что еще здесь может произойти, и я страдаю от одиночества и боли… — Она закрыла глаза. — Я не хочу быть счастливой. Я просто хочу все забыть. Все.

— Ты не сможешь этого сделать. Всю свою жизнь ты пыталась убежать от всего, что видела, и всего, что не видела, а от этого невозможно убежать.

— Ты так считаешь? — Внезапно ее снова охватил гнев. Высвободив свои руки, Анна толкнула его в грудь. — Но разве ты говорил мне о том, что творится у тебя на душе? Я лишь слышала: «Не будем об этом!» — Она пыталась вырваться из его объятий, но он ее не отпускал. — Я вышла за тебя замуж, зная, что ты не любишь меня. Но за день до того, как я ушла от тебя, Ли сказала мне, что я должна поговорить с тобой. Что тебе известна боль моей потери, потому что это ты нашел своего отца мертвым в тот день, когда он покончил с собой…

Джерри отдернул от нее свои руки, будто она обожгла его.

— Она сказала тебе о моем отце? — Эти резкие слова вонзились в нее, словно нож. Один шаг назад, второй… и пропасть между ними стала еще шире.

— Она думала, что я об этом знаю, что ты, конечно, сказал об этом своей жене. — Анна вскинула голову. — В тот день, когда я ушла от тебя, я спросила тебя об обстоятельствах смерти твоего отца, и ты оттолкнул меня: «Не будем об этом, Анна».

Голос его звучал как металл, но он еще не осознал глубины предательства Ли:

— Я никогда не думал, что она расскажет тебе, нарушит свое слово.

Он поведал ее сестре свой самый страшный секрет, но Анне ничего не рассказывал. Это было предательство, равносильное измене.

Она помертвела.

— Ведь ты бы женился на ней, если бы она захотела, разве нет? Ты любил Ли, действительно любил. Между вами был контакт. — Внезапно осознав, что он ее больше не держит, Анна повернулась, но ей некуда было идти, негде спрятаться. Куда бы она ни пошла, он последовал бы за ней. Анна села на верхнюю ступеньку веранды, и дождь стал хлестать по ее разгоряченным ногам. — Вода скоро накроет нижнюю ступеньку, — пробормотала она, ощущая непоследовательность своих слов.

— Я никогда не хотел ее…

Эти слова, которые она хотела услышать так много лет, принесли ей мало утешения. Она вздохнула:

— Но ты любил ее. Ты, возможно, хотел завлечь меня в свою кровать, но именно Ли ты любил. Она была единственным человеком, с кем ты разговаривал. — Анна пошевелила босыми ногами под дождем.

Он сел рядом с ней, снял свои ботинки и носки.

— В эти дни я с ней почти не разговаривал. Она позвонила сегодня днем, но она искала тебя.

— А ты со мной не разговаривал вообще.

Анна почувствовала, как в нем что-то напряглось, будто он старался приблизиться к ней, увидеть нечто внутри ее.

— Последние несколько дней разговариваю я один…

— Нет, — тихо сказала она. — Ты всего лишь старался разговорить меня, заставить меня расчувствоваться. Ты всего лишь хотел вернуть Каррен в Джарндирри. Ты думаешь, я слепая? — Слезы выступили у нее на глазах. — Даже детский стульчик — стул нашего сына… Ты использовал его, чтобы я прониклась к тебе благодарностью и осталась. Но сам ты не раскрылся передо мной. Ты никогда этого не делал. — Прошло пять секунд, но он молчал. Она поковыряла ногой дыру в ступеньке. Прошло тридцать секунд, минута, и она встала. — Я пойду спать.

Вскочив, Джерри схватил ее за плечи и повернул к себе лицом:

— Что ты хочешь от меня, Анна?

Она ожидала увидеть в его глазах властный огонь, но увидела лишь растерянность.

— Я сказала тебе, что я хочу. Мелани, и больше ничего! Спокойной ночи.

— Нет, это не все, что ты хочешь. Я знаю, я чувствую это. — Он перегородил ей дорогу. Лицо его отразило отчаянную решимость. — Я всегда говорил тебе: «Не надо об этом, Анна…», а теперь скажу: «Давай поговорим».

Его тело дрожало, как натянутая струна, готовая вот-вот сорваться.

— Почему? — Анна широко раскинула руки. — Почему сейчас, Джерри? Ведь уже слишком поздно!

— Не поздно, Анна. — Он схватил ее за плечи: живой, трепещущий, наполненный эмоциями, которые она так жаждала видеть в нем. — Я думал, что у нас все есть, и не понимал, что тебе не хватает в нашей жизни. — И тихо добавил: — Я не хотел понять. Ничего не хотел менять ради тебя.

— Я хотела любви, Джерри. У меня не было любви. Секса и Джарндирри для меня было недостаточно. Я хотела разговоров и объятий, смеха и шуток, я хотела друга, а не только любовника. Мне не нужен был мужчина, который воспринимал меня — и мою любовь — как само собой разумеющееся. Я хотела… нет, я хочу! — чтобы рядом со мной был человек, кого волновали бы мои чувства!