— Я не знал этого, Анна. Я хотел бы пообещать тебе измениться, но не знаю, смогу ли…

— Не сможешь. — В словах ее прозвучала бесконечная печаль. — И от этого мне очень больно. Ты видишься с Ли, переживаешь за нее, но меня ты совсем не замечаешь. Я нужна тебе лишь для того, чтобы удовлетворить свои потребности. И ты… не видел меня, пока я не ушла.

— Нет, — поправил он ее. — Я видел тебя, когда ты была при смерти. Я видел тебя на операционном столе. Я видел тебя, когда доктор сказал тебе об удалении матки. И с тех пор я видел тебя каждый день, каждый час. И видел даже тогда, когда тебя не было здесь…

— Но даже тогда ты не хотел знать, что я чувствую, — возразила она.

В мутном сумеречном свете она увидела, как он побледнел.

— Да. — Он потер рукою лоб. — Я замкнулся. И я жалею об этом…

Она вздернула подбородок:

— Докажи, что ты жалеешь! Расскажи о смерти своего отца, как ты нашел его. Расскажи, почему твой отец до сих пор преследует тебя…

Джерри так резко отпрянул назад, что стукнулся спиной о дверь.

Анна снова кивнула:

— Я так и думала. — Она решительно встала, повернулась и направилась в комнату, где спала Мелани.

Закрыв все двери изнутри, она легла в кровать, но всю ночь пролежала без сна, слушая шум дождя. Он звучал похоронным звоном по ее замужеству. Какой она была юной и влюбленной, какой слепой и безнадежно глупой!

А в это время на опустевшей веранде, в теплой и влажной полутьме, Джерри пытался придумать конец предложения, которое она не дала ему договорить: «Я не смогу выразить словами, как много ты значишь для меня».

Пронзительный плач, раздавшийся перед рассветом, заставил Джерри мгновенно вскочить с кровати. Мелани кричала отчаянно. Натянув пижаму, которую он не потрудился надеть перед сном, Джерри бросился в комнату, где спали Анна и ребенок.

Анна прижимала малышку к плечу, качая ее вперед и назад, поглаживала ее маленькую, будто покрытую пухом головку и шептала:

— Успокойся, моя милая, сейчас ночь… надо спать…

Две пустые бутылочки и мокрые подгузники лежали на кровати Анны. Лицо ее было бледным, под глазами виднелись темные круги.

«Наверное, она уже падает от усталости», — подумал он с болью и нежностью, и в нем вспыхнуло чувство вины. Может, ребенок плакал и раньше, вчера вечером или позавчера, а он не заметил этого?

— Дай ее мне, — сказал он тихо, чтобы не испугать ее.

Анна, заморгав, уставилась на него:

— Что?!

— Давно она плачет?

Нахмурившись, она погладила малышку по спине:

— Который час?

Он взглянул на часы:

— Около пяти утра.

Вздохнув, Анна снова погладила Мелани:

— Примерно три или четыре часа. Я думаю, у нее режутся зубки. — Она покачнулась.

— Тебе надо поспать, — сердито сказал он. — Дай ее мне.

Он увидел муку в ее глазах. Признается ли она в том, что ей жутко хочется спать? Ее мучили желание уснуть и страх признать свое поражение.

— Это не твоя проблема…

— Если Рози решит отдать нам девочку, то представители опекунского совета, занимающиеся усыновлением, должны увидеть, что я привык к малышке, а она — ко мне. Но этого не произойдет, если ты будешь делать все сама. Позволь мне помочь тебе, Анна. Пожалуйста, — добавил он с нежностью, которая переполняла его.

Она снова заморгала и покачала головой, будто не веря своим ушам. Давно ли он просил ее о чем-то, а тем более говорил «пожалуйста»? Затем, кивнув, она отдала ему ребенка.

— Спасибо тебе. Я поменяла ей подгузник, — прошептала она, глаза ее слипались. — Разбуди меня через час…

Анна уснула, едва коснувшись головой подушки. И тогда он понял, что крики прекратились. Он взглянул на Мелани — увидел покрасневшее личико, мокрое от слез, голубые глаза, с мольбой и доверием глядевшие на него. «Помоги мне».

Джерри всегда отзывался на крики о помощи. Анна нуждалась в отдыхе, а Мелани была такой крошечной, такой беззащитной…

Взяв бутылку, запасные подгузники и салфетки из сумки, он тихо вышел из комнаты с девочкой на руках и осторожно закрыл за собой дверь. Оказавшись на кухне, поставил греться чайник. Остуженную кипяченую воду он нальет в бутылочку, а себе сварит кофе.

— Что с тобой, малышка? — тихо спросил Джерри, прижав девочку к плечу. Словно в ответ, Мелани снова стала плакать, дергая себя за уши… и неожиданно возникли воспоминания. — Наверное, эти противные зубы беспокоят тебя, — напевно произнес он, пытаясь обдумать ситуацию. Его мать обычно давала детям парацетамол или какие-то капли из трав. У него не было ни того ни другого.

Джерри дал ей сухое печенье, но знал, что это временная мера. Девочка ненадолго затихла, пытаясь откусить кусочек деснами.

Джерри нужен был совет знающего человека, а единственным человеком, который умел обращаться с детьми и сохранить их тайну, была Ли. Он взял телефон и набрал ее номер.

В ту же секунду послышался ее голос, грубоватый и охрипший со сна:

— Лучше это будет хорошая новость, Вест.

Ли всегда называла его по фамилии, когда была не в настроении.

— Мне надо знать, как помочь ребенку, когда у него режутся зубки. У меня нет ни детского парацетамола, ни травяных капель, которые использовала мать. Только не задавай мне вопросы!

— Ребенку? — Ли не спрашивала, а требовала ответа — она была в своем репертуаре.

— У меня нет сейчас времени, Ли. Если я ей быстро не помогу, она начнет плакать и разбудит Анну, а Анна не может выспаться уже много дней.

— Анну?! Она снова с тобой?

Мелани начала хныкать. Джерри нетерпеливо вздохнул:

— Можем мы перенести этот разговор на более спокойное время? Я позвоню тебе завтра и все объясню. А сейчас у меня плачущий ребенок, и мне нужен ответ на мой вопрос.

— Ей надо дать ромашку, — быстро ответила Ли, уловив местоимение «она», которым Джерри обозначил Мелани. — Используй пакетики, если у тебя нет капель. Добавь немного меда, или она выплюнет их. Эта ромашка не очень вкусная.

— Капли? — переспросил он, ощущая себя полным дураком. И вдруг его осенило. Если Анна не знала, для чего они предназначены… Он посадил Мелани на стул, быстро вернулся в комнату, где спала Анна, схватил детскую сумку и тихо вышел, стараясь ее не разбудить. — Как они выглядят? — спросил он, роясь в сумке.

— Обычно они налиты в маленькую темную бутылочку с пипеткой в крышке. Накапай несколько капель в сок, разведенный водой. Но вода должна быть кипяченая.

В маленькой, плотно закрытой отдельной сумочке он нашел темную бутылочку и прочитал надпись.