– Я все сделала, госпожа, – затараторила Хельга, когда дверь за Рагной закрылась. – Плиту убрали, костер развели, печи натащили, камнями заложили. А ярл уехал, – выдохнула она.

– Куда уехал? – спросила, сглатывая горькую слюну.

– На охоту, – с готовностью ответила Хельга. – Я… – она слегка замялась, неуверенно поглядывая на меня.

– Говори, – поторопила ее.

– Я около двери стояла, вот случайно и услышала. Вы не подумайте, госпожа, такое редко случается. Просто я не успела далеко от зала уйти, когда туда вошли приближенные воины во главе с ярлом. Вот я и услышала, как ярл говорит, будто обязан сам, своими руками, убить дичь, которую будут жарить на пиру. Вообще, это не обязательно, но желательно.

– А он успеет до вечера? – мой голос был полон сомнения.

– Если далеко уезжать не будут, – Хельга и сама выглядела неуверенно.

– Ладно, – махнула я рукой. Может быть, так тут принято или же это некий мужской ритуал, обязательный для жениха. Например, он таким образом доказывает невесте, что может быть отличным добытчиком. Или что-то в этом роде. – Я надеюсь, мне разрешено выходить из комнаты?

– А мы куда-то пойдем? – спросила с интересом Хельга, когда я встала и направилась к двери. Она тоже посеменила за мной.

– До того как солнце сядет и нужно будет проводить омовение, еще много времени. Хочу посмотреть, что готовят на кухне. По дороге расскажи мне, как зовут кухарку, если знаешь, конечно. А еще что принято подавать на пиру? – поинтересовалась я, стараясь не обращать внимания на отвратительный вкус во рту. Хотелось немедленно смыть его водой. Ничего более горького я в жизни не пробовала. А уж лекарств я в свое время выпила очень, очень много.

Когда мы вышли, воины сразу напряглись.

– Мы идем на кухню, можете нас сопровождать, только держитесь чуть позади, – слегка замешкавшись, сказала я, рассудив, что вряд ли они отпустили бы нас одних.

– Как прикажете, госпожа, – прогудел один из мужчин, второй лишь кивнул, посматривая с интересом.

– Ну? – поторопила я Хельгу, когда мы всё-таки двинулись вперед. Воины шли в паре метров позади нас, так что приходилось говорить тихо.

– Главную кухарку зовут Ингрид. Сварливая, не любит, когда вмешиваются в ее дела. Ее еще ваша матушка на эту должность поставила. Невысокая такая, полная, с пухлыми губами и темными волосами. Говорят, что ее отцом на самом деле был какой-то заезжий воин с юга.

– Думаю, узнаю, – кивнула я. – Мне надо еще кого-нибудь там знать?

– Нет, не обязательно. Госпожа обычно только с главной кухаркой общается. Ну, знаете, хозяйственные вопросы всякие.

– Прекрасно. Что насчет пиров? Что подают из еды, питья? Есть ли какие-нибудь особые блюда?

  – Мясо, хлеб и пиво, – коротко ответила Хельга. А потом, чуть подумав, добавила: – Очень много мяса и еще больше пива.

Я хмыкнула. Да уж, исчерпывающий ответ. Что ж, сейчас погляжу сама, что там готовят. Правда, больше всего сейчас меня волновала вода. Полцарства за стакан воды!

В этот раз кухня была заполнена людьми. Все они были заняты: потрошили, чистили, шинковали, и все это под резкие громогласные выкрики, звучащие время от времени. Ингрид – а не узнать ее было крайне сложно, так как Хельга описала кухарку очень точно, – внимательно следила за тем, как другие выполняют работу.

Нас она заметила моментально. На короткий миг ее густые черные брови сдвинулись. Судя по лицу, она не слишком обрадовалась нашему приходу.

– Госпожа? – торопливо приблизившись, Ингрид схватила полотенце, заткнутое за пояс, и принялась торопливо вытирать руки, поглядывая при этом то на меня, то на Хельгу, то на воинов, вошедших следом за нами. – Что-то случилось?

– Нет, – я качнула головой, осматриваясь. – Хотела узнать, что подадут к столу во время пира. Ты же понимаешь, Ингрид, мы не должны ударить в грязь лицом перед ярлом Тором?

Кухарка картинно взмахнула руками, будто нечто подобное уже случилось.

– Конечно, конечно, – запричитала она. – Ярл будет полностью доволен, – сказала и замерла, неотрывно смотря на меня.

– Позволь мне самой судить об этом, – мило улыбнувшись, сказала я, снова окидывая взглядом кухню. – Итак?.. – я выжидающе замерла, замечая, что в нашу сторону с интересом поглядывают все остальные, явно пытаясь стучать, греметь, звенеть потише.

– Пиво у нас уже готово. Пять бочек, – Ингрид махнула рукой в сторону темных деревянных бочек, примостившихся около дальней стены, подальше от очага. Пузатые, окольцованные металлом и прикрытые крышками, они весьма походили на винные. – Хлеба напекли еще утром. Сейчас потрошим птиц. Позже они будут зажарены на вертеле.

Ингрид махнула в сторону очага. В прошлый раз там стояла лишь одна тренога с котлом, сейчас таких треног было три. На двух стояли котлы, из которых валил пар. На третьей – нечто напоминающее несуразную громадную сковороду. Судя по звукам, там что-то жарилось. Но меня заинтересовало даже не это. В прошлый раз я этого приспособления не видела.

Оно походило на решетку для гриля. Один конец лежал на ограждении, отделяющем кухню от очага, а второй – в углублениях, выдолбленных в стене напротив. Видимо, на этой конструкции и будут позже зажаривать птиц.

– Что тут? – спросила, указывая на кипящие котелки.

Ингрид лишь на секунду сжала пухлые губы, явно находясь в дурном расположении духа. Скорее всего, она посчитала меня капризной госпожой, лезущей куда не просят. И я ее даже понимала. Сама никогда не любила, когда мне мешали работать.

– Мясо варится, – буркнула Ингрид. – Потом слегка обжарим, а в отвар добавим зелени и будем подавать как похлебку.

Я покивала, заглянув в сковороду, – там в жире жарились чьи-то тонкие ребрышки. От всего этого исходил такой жар, что находиться рядом с печью было довольно сложно.

Не став ничего трогать, отошла подальше, не забывая с интересом посматривать на то, чем занимались остальные. Несколько человек шинковало за столом зелень, лук и… морковь! Надо же, кажется, в прошлый раз я ее не заметила. Три девочки, лет по тринадцать, сидели недалеко от бочек с пивом и, поглядывая на меня любопытными глазами, медленно ощипывали каких-то пернатых. Судя по запаху, все еще витающему в кухне, до этого они ошпарили тех кипятком, чтобы перья лучше отставали. Поморщилась. Даже аромат жареного мяса не мог перебить этот несколько специфический запах.

Пол на кухне, как и в прошлый раз, был затоптан и весьма грязен. Кроме этого, чистящие лук бросали шелуху прямо под ноги, спокойно попирая ее сапогами.

– А это обязательно? – спросила  я у Ингрид, указывая на луковую шелуху.

– А что не так? – она перевела с пола взгляд на меня, явно не понимая, в чем дело.

– Не знаю, – я пожала плечами, наблюдая, как на кухню вошел паренек с ведром угля. Снег на его сапогах, смешанный с углем, начал таять, отчего на полу оставались черные грязные следы. – Можно бросать в какую-нибудь емкость, чтобы не разводить лишней грязи.