class="p1">А в январе 1654 г. гетман Богдан Хмельницкий на казачьей генеральной раде, получившей название Переяславской, говорил: «Мы собрали сегодня явную всему народу раду, чтоб вы избрали из четырех государей себе государя. Турецкий царь басурман, и сами знаете, какое утеснение терпят братия наша христиане от неверных. Крымский хан тоже басурман. Мы по нужде свели было с ним дружбу и через то приняли нестерпимые беды, пленение и нещадное пролитие христианской крови. Об утеснениях от польских панов и вспоминать не надобно; сами знаете, что они почитали жида и собаку лучше нашего брата-христианина. А православный христианский царь восточный одного с нами греческого благочестия: мы с православием Великой Руси единое тело церкви, имущее главою Иисуса Христа. Этот великий царь христианский, сжалившись над нестерпимым озлоблением православной церкви в Малой Руси, не презрел наших шестилетних молений, склонил к нам милостивое свое царское сердце и прислал к нам ближних людей с царской милостью. Возлюбим его с усердием» [Костомаров 1994: 50].

Далее были зачитаны условия договора, по которому вся украинская казацкая земля в границах Полтавской, Киевской, Черниговской, большей части Волынской и Подольской областей под именем Малой России присоединялась к Московскому государству.

Наступил самый торжественный акт приведения казаков к присяге в Переяславском соборе, когда вдруг «в этот момент неожиданно для всех гетман Хмельницкий вмешался с требованием, чтобы Бутурлин и его помощники первыми поклялись именем царя Алексея, что он никогда не предаст казаков полякам, не нарушит их свобод, подтвердит права на земельные угодья украинской шляхты, казаков и горожан.» [Вернадский 2017: 256]. Надо отметить, Бутурлин отреагировал достойно, сказав, что царь никогда не давал клятв своим подчиненным. Хмельницкий прервал процесс и вышел со старшинами из церкви на совет. Дважды совещались гетман, старшины и полковники. Кончилось дело все же тем, что гетман и его окружение поклялись в верности царю без каких-либо условий.

Еще более удивительная история произошла, когда московская делегация приехала в Киев. Митрополит Сильвестр до сих пор не высказался ни письменно, ни устно в поддержку идеи вхождения Малороссии в состав России, хотя Богдан, как известно, просил об этом Москву на протяжении долгих шести лет. Не удивительно, что на принесение присяги русскому царю пришел весь Киев, и казаки, и горожане, не было только людей, находившихся в подчинении у Сильвестра. Лишь через несколько дней, когда ситуация грозила обернуться большим скандалом, подчиненные митрополиту люди все же принесли присягу царю.

И снова возникает некоторое недоумение. Гетман Хмельницкий на протяжении шести лет просил русского царя принять казаков под высокую царскую руку для спасения православной веры, которую губила католическая Польша. Русское государство принимало в свой состав Украину в том числе и ради спасения веры, а высшее должностное лицо православной церкви на Украине — митрополит Киевский фактически был против. Как объяснить столь разное отношение к идее присоединения к России у рядовых казаков и крестьян и аристократии как светской, так и духовной?

Анализ отношений главы Киевской митрополии и Константинопольского патриарха позволяет делать вывод, что в тот исторический момент митрополита Сильвестра больше благополучия прихожан и веры заботило собственное благополучие. Киевский митрополит, находясь в составе Польши, подчинялся напрямую Константинопольскому патриарху, а учитывая бедность и приниженное положение последнего в Османской империи, чувствовал себя абсолютно независимым. Вхождение Украины в состав Российского государства грозило изменить и положение киевского митрополита, который подпадал в зависимое положение от патриарха Московского и всея Руси.

Вот та принципиальная причина, по которой киевский митрополит Сильвестр и некоторые другие высшие иерархи украинской греко-православной церкви не только не поддерживали идею вхождения Украины в состав России, но и как могли противодействовали этому. Многим ли отличаются меркантильные требования гетмана Хмельницкого и его старшин закрепить за ними земельные наделы от желаний высших духовных лиц Украины? Вопросы ли веры и воссоединения единого, но разделенного некогда народа были у них тогда на первом месте?

Если украинский народ — казаки, крестьяне видели в московском царе прежде всего своего защитника от польского религиозного и национального гнета, то «иначе воспринимала объединение с Москвой старшинская аристократия. Она согласилась принять царское покровительство, чтобы избегнуть полного поражения от поляков, но не считала объединение чем-то окончательным и не воспринимала свою клятву царю всерьез. Для нее это был политический маневр, обеспечивший временную передышку» [Вернадский 2017: 266].

Другими словами, опасаясь окончательного подчинения Польше на еще более унизительных условиях, убедившись в ненадежности союза с крымским ханом, казацкая старшина, зная настроения народных масс, предприняла попытку использовать Россию как временное укрытие от разбушевавшейся стихии.

Такая позиция, суть которой сводится к распространенной в Малороссии формуле «перехитрить всех», была характерна в большей или меньшей степени для всех украинских гетманов, начиная с Богдана Хмельницкого и заканчивая Мазепой. Об этом много и откровенно пишут современные украинские авторы. В качестве примера приведем выдержки из одной лишь монографии: «Подписывая договор, каждая из сторон — Украина и Россия — вкладывали в него свой смысл: московская считала его узаконенной формой зависимости Украины, украинская — признавая верховенство Московии, надеялась сохранить в новых условиях максимальную автономию, даже на грани независимости… Можно утверждать, что Б. Хмельницкий предполагал придерживаться условий Переяславского договора только до той поры, пока они отвечали жизненным интересам Украины. Понятно, что свои идеи он припрятывал перед московским правительством под разными словесными вариациями.» (пер. авт.) [Еволюцiя украiнсько-россiйских вiдносин 2006: 30–31].

В приведенных выше высказываниях украинских авторов, конечно же, со всей очевидностью прослеживается современная политизированность вопросов русскоукраинских отношений. Прежде всего обращают на себя внимание такие посылы: «сохранить максимальную автономию», «возродить древне-украинскую государственность». Как можно было стремиться сохранить или возродить то, чего ни на момент описываемых событий, ни тем более в древние времена не было и в помине.

Собственно, и сам Богдан Хмельницкий, обращаясь к казакам на Переяславской раде, говорил о необходимости избрать себе государя из четырех возможных государей… Понятно, что независимое государство не избирает себе чужого государя. Его избирает лишь тот народ, который сам не может обеспечить свою независимость и потому ищет защиты на стороне. Таковы были логика намерений и логика обстоятельств в действиях Богдана Хмельницкого. При этом логика обстоятельств, за которой стоял простой народ, оказалось сильнее логики намерений гетмана и казачьей старшины. На Переяславской раде было принято решение вернуться в лоно некогда единого русского государства, а у московского царя появилось законное право считать присоединенные земли зависимыми, своими, о которых он теперь должен заботиться.

Спустя 370 лет со времени Переяславской рады современные украинские гетманы и старшины насильно вырывают древнерусские территории из единого русского мира, делят церковь, сознательно уничтожая вековое духовное родство двух братских народов.

Библиографический список

Вернадский Г. Московское царство.