Тетя старалась посильнее задеть ее, унизить, наказать за случившееся на прошедшей неделе. Девушка продолжала хранить молчание, хотя это стоило ей немалых усилий.

– Леди Хантли за всю ее доброту, которой она одаривала тебя все эти годы, ты отплатила тем, что бесстыдно на глазах у всех вешаешься на шею ее сыну! Не удивлюсь, если она знать тебя больше не пожелает.

– Я не вешалась ему на шею, – горячо возразила Табита. – Мы просто разговаривали, и он… он пригласил меня на танец. Мы друзья, вот и все. – Табита густо покраснела.

– Вот и хорошо, – холодно заметила леди Монтекью. – Если даже Доминик Риз и строит в отношении тебя какие-то планы, не сомневайся, женитьба в них не входит. Надеюсь, ты поняла, что я имею в виду?

Табита во все глаза смотрела на тетю и, когда до нее дошел смысл сказанного, буквально онемела.

Наконец тетя ее отпустила, но у Табиты пропало всякое желание возвращаться к гостям. Щеки ее все еще пылали от стыда, и она не могла унять дрожь в руках.

Проскользнув незамеченной в коридор, она начала подниматься на второй этаж, намереваясь укрыться у себя в комнате и немного успокоиться. Но неожиданно на плечо ей легла тяжелая рука. Вздрогнув, Табита обернулась и увидела Ричарда.

– Что это мы так рано отправляемся спать, а, кузина? Я-то думал, веселье только начинается.

– Я вовсе не собираюсь ложиться спать, – спокойно ответила Табита. – Мне просто нужно подняться к себе. Пропусти меня, пожалуйста.

– Хочешь отдохнуть от шума и толкотни, не так ли? Давай отдохнем вместе.

Табита с неподдельным удивлением посмотрела на Ричарда. Внутренний голос кричал ей об осторожности, но она так нуждалась сейчас в участии. К тому же Ричард показался ей искренним.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила она, отступив на шаг. – Я ненадолго зайду к себе в комнату и скоро вернусь.

– Составь мне компанию прямо сейчас, – попросил он. – Я знаю, как сурова была с тобой мать, но я не на ее стороне.

Табита недоверчиво на него посмотрела. Ричард всегда поддерживал мать.

– Пожалуйста, – продолжал он настаивать, – пойдем со мной. Я давно хотел с тобой о многом поговорить. В том числе и о матери.

Табита пытливо на него посмотрела. Лицо его дышало искренностью. И девушка кивнула. Она вспомнила, как он над ней издевался, и в глубине души по-прежнему боялась его. Но может быть, он раскаялся?

Она должна ему сейчас поверить и забыть прошлую вражду.

Табита позволила ему взять себя за руку, и он повел ее в библиотеку.

– Не беспокойся, я просто хочу с тобой поговорить. Присядь, пожалуйста. – Он усадил ее на софу и сел сам на почтительном расстоянии от нее.

Какое-то время оба молчали. Табита изо всех сил старалась преодолеть охвативший ее ужас, убеждая себя в том, что Ричард повзрослел и изменился в лучшую сторону.

Первым нарушил молчание Ричард.

– Пора положить конец нашим прежним размолвкам, – сказал он. – У тебя, разумеется, есть все основания презирать и ненавидеть меня.

Табита подняла голову и взглянула ему прямо в лицо.

– Ты, видимо, веришь, что сердце мое умеет прощать, раз полагаешь, что между нами возможно примирение.

Голос девушки дрогнул, на глазах выступили слезы.

– Да, верно, – улыбнулся Ричард, – но ты должна мне это доказать. Ведь по натуре ты кроткая и ласковая.

Табита отвела взгляд и посмотрела в окно. Высоко в небе сияла луна, отбрасывая на лужайку длинные густые тени от деревьев. Продолжая смотреть в окно, девушка негромко сказала:

– Ты ничего, кроме несчастья, не принес в мою жизнь. Постоянно насмехался и издевался надо мной, не упускал случая причинить мне боль, настраивал против меня леди Монтекью. Ты… – Голос ее дрогнул, по щекам медленно потекли слезы, и она закрыла лицо руками.

Ричард придвинулся ближе, осторожно приобнял девушку за плечи и привлек к себе.

– Не надо, пожалуйста, – умоляющим тоном попросил он и полез в карман своего жилета за носовым платком. Табита взяла его и вытерла глаза.

– Прости, – едва слышно промолвила Табита, – но я не могу вспоминать об этом без содрогания.

– Не извиняйся, – сочувственно произнес Ричард. – Это я должен просить у тебя прощения.

Он провел кончиками пальцев по ее щеке.

– Ты такая красивая, – пробормотал он, взял девушку за подбородок и приподнял ее лицо. Губы Табиты, мягкие и нежные, влекли к себе, и Ричард, не сдержавшись, поцеловал их.

Табита отпрянула от него и вскочила.

– Не бойся, – сказал он, поднявшись, и шагнул к ней, – я не причиню тебе вреда. Побудь со мной еще немного, не уходи.

Однако Табита устремилась к двери.

– Нет! Оставь меня! – вскрикнула она, когда он схватил ее за руку. – Отпусти! – Она попыталась высвободиться.

Однако Ричард не собирался ее отпускать. Нежная девичья кожа, горячее прерывистое дыхание, легкий волнующий аромат духов возбудили его. Кровь ударила в голову. Охваченный похотью, он еще крепче прижал Табиту к себе.

– Какая же ты красавица, – прошептал он ей на ухо.

Табита посмотрела ему в глаза.

– Ричард, отпусти меня. Ты же знаешь, что твоей матери не понравится, если она застанет нас здесь. Нам пора возвращаться к гостям.

– Неужели ты думаешь, что я боюсь моей мамочки? – спросил он насмешливо. – Или ты за себя боишься, а? Не волнуйся, я не позволю ей тебя обижать.

От его ласкового тона Табите стало тошно.

Глаза ее вновь наполнились слезами. Как же он ее презирал, если без зазрения совести заманил сюда? А она уже готова была его простить. Поверила сладким и лживым речам! Но ей это было просто необходимо после того, как леди Монтекью ее так унизила.

Он стал покрывать поцелуями ее шею. И Табита отчаянно забилась в его руках. Каким-то непостижимым образом ей удалось высвободить руку, и она отвесила кузену пощечину.

Ричард ошеломленно уставился на Табиту, но тут же пришел в себя и с такой силой ударил ее по лицу, что девушка отлетела к двери и рухнула на пол.

Ричард метнулся к ней и рывком поставил ее на ноги. Зажал ей рот ладонью, другой рукой обхватил за талию и так стиснул, что девушка не могла вздохнуть. Немного ослабив хватку, он прижал Табиту к стене.

– Никогда больше так не делай, – почти ласково проговорил он. – Я был добр к тебе, очень добр. Мне просто хотелось…

Он умолк, прерывисто дыша, лицо его было совсем близко от лица Табиты, и она поняла, что чувствует мышь, с которой забавляется кошка. Ее страх и отчаяние, стремление вырваться от него доставляли ему наслаждение, забавляли, и он не собирался ее отпускать.