повесить его на шею телёнку. Корова мычала. Гуси у бабуси! Это колокольчик звенел у меня во сне. Хрустик убегает!

Я кубарем скатилась с кровати, сунула ноги в ботинки и понеслась вниз. Я вылетела из передней двери и побежала по лужайке, следом за Хрустиком. Погодите… что это он делает? В рассеянном лунном свете я увидела, что брат достал из кармана морковку, открыл вольер и вывел из него Плевалку. Верблюд был просто счастлив прогуляться.

Я выступила из тени.

– Куда это ты собрался? – прохрипела я, перегнувшись пополам и упираясь руками в колени, чтобы отдышаться. Несмотря на летнюю жару, поднявшийся ветерок холодком обдавал мне лицо.

Хрустик так и подпрыгнул на месте. Этот мелкий безобразник вырядился в ярко-синюю пижаму со «Звёздными войнами».

– Господи, Кейс! Ты меня напугала! – Он посветил фонариком прямо мне в лицо.

– Куда ты тащишь Плевалку? – Мне пришлось заслонить глаза от яркого света.

– Он поможет мне выследить Фредди, – Хрустик погладил верблюда по носу. Это верно, Плевалка страдает аллергией на кошек – достаточно одного кошачьего волоса, чтобы он расчихался. Однако я сомневалась, что эта чихальная система подействует и в отношении хорька.

Плевалка опустился на колени. Хрустик влез к нему на спину, как раз перед горбом, и ухватился за редкую гриву. Почувствовав, что Хрустик уселся, верблюд встал на ноги. Хрустик наклонился и отдал мне фонарик.

– Вот, свети, чтобы мы видели, куда идём.

– А куда мы идём?

– В лес, на поиски Фредди!

Я направила луч света поперёк лужайки. Деревья на другом краю корчились, как толпа злобных демонов.

– Плохая идея, – заметила я, двинувшись с места. Впереди по траве пронёсся чей-то тёмный силуэт и скрылся за деревьями. – Кто это? – охнула я.

Не успел Хрустик ответить, как Плевалка побежал за тенью.

– Стой! – закричала я.

Но Плевалка уже разогнался на полную скорость. Хрустик так и болтался у него на спине, как теннисный мячик. И тёмный силуэт закричал во всю силу лёгких. Он забегал по лесу. Минуточку! Этот пронзительный визг был таким знакомым… и ещё эти странные движения. Чуи! Он-то как выбрался из амбара?

И я на всей скорости понеслась в лес следом за Чуи и Плевалкой.

– Чуи, вернись! Плевалка, стой! Хрустик, подожди! – Никто из троих меня не послушал.

Листья шелестели, ветки шлёпали, Плевалка фыркал, а Чуи визжал. Я вспомнила про кладбище на другом краю леса. И всё же лучше уж нам разбудить мертвецов, чем маму – она нас живьём закопает, если узнает про эту ночную «эскападу» – её любимое словечко.

От еле заметного луча фонарика мало проку, если бежать по густому лесу не разбирая дороги, как это делала я. Я исцарапалась о ветки, но продолжала бежать. Метавшийся свет фонарика только мешал разглядеть тропинку.

– Подождите! – От этой гонки мне стало очень жарко. Я едва дышала.

Чтобы уворачиваться от веток, норовивших выколоть мне глаза, я подняла фонарик над головой. Что-то схватило меня за волосы. Только не летучая мышь! Я завизжала и взмахнула фонариком, как оружием.

Неистово размахивая руками, я врезалась в ствол дерева. О-ох! Очки слетели с носа, а я упала. Если я опять разобью очки, мама меня в порошок сотрёт. Я принялась ощупывать всё вокруг. Для детективов давно пора выпускать специальные очки, которые не теряются ни при каких обстоятельствах. Или мне стоит просто прикрепить к дужкам такую же резинку, как у Ронни.

Земля была мокрой. Пока я ползала на коленях, все руки облепили листья. И ещё приклеилось что-то мерзкое. Даже знать не желаю, что именно. Где мои очки?!

Визг и топот копыт прекратились. Я вслушалась в ночные звуки: цикады, ветер в деревьях и где-то далеко – машины. Что случилось с Хрустиком, Чуи и Плевалкой?

Тут я наткнулась левым коленом на что-то острое и услышала хруст. Ох, только не это! Да, точно… мои очки. Треснули пополам. Ладно хоть в кармане шпионской жилетки нашёлся медицинский пластырь.

Зажав фонарик под мышкой, я склеила половинки очков. Я нацепила очки на нос, встала и посветила вокруг. Ни малейших признаков верблюдов, шимпанзе или младших братьев.

Моё сердце билось как бешеное. Где они все? Я их не видела. Я их не слышала. Может, я смогу их почуять? Я вдохнула влажный ночной воздух. Если Фредди где-то поблизости, я наверняка почувствую его вонь! Я зажмурилась, втягивая в себя густой, острый запах гниющих листьев и хвои. И тут ветерок донёс сильный звериный запах.

– Хрустик! Где ты? – закричала я во тьму. Но мне отвечало лишь собственное эхо.

Я направила фонарик на тропинку и пошла глубже в лес. От уханья совы у меня волосы встали дыбом. Одно дело гулять по лесу при свете дня, когда всё вокруг можно разглядеть. Но в темноте, когда ночные твари выползают из своих нор и укрытий… это совсем другое дело.

Впереди что-то зашуршало, и я замерла на месте. Я вслушивалась в ветер, чтобы понять, что это за звук. От деревьев отлетели отголоски собачьего лая. Я побежала в ту сторону. По мере того как я приближалась по узкой тропинке к кладбищу, лай становился громче. Наконец впереди показался силуэт старого сеновала, а рядом – горбатая тень Плевалки.

– Хрустик! – Я бежала из последних сил. Бежать по узкой тропинке тёмной ночью очень даже нелегко. Ветви хлестали меня по лицу. Корни норовили подставить подножку и опрокинуть меня на землю. И что-то время от времени хватало за волосы. Только бы не летучие мыши! Только бы не летучие мыши! Только бы не летучие мыши! Я бежала под эхо этих отчаянных слов, гремевших у меня в голове.

Плевалка стоял на лужайке и жевал тополиные листья. Вдруг на сеновале поднялся шум, от чего он насторожился и плюнул.

Я направила луч света на перекошенную дверь. Она слегка приоткрылась. Я медленно подобралась поближе и толкнула её. Ай! Что-то ткнулось мне в руку, и я в испуге отпрыгнула.

12

Мы находим пушистика Паутера

Дверь сеновала распахнулась.

– Кейси! Смотри! – Мой брат гладил по мордочке очень лохматую собаку. Я посветила фонариком. Что?! Это же Пушистик Паутер! Кокапу мистера Свинделла? Он-то откуда здесь взялся?

– Ты нашёл Пушистика Паутера!

– Его нашел Чуи, – Хрустик показал на шимпанзе.

Чуи сидел рядом с Хрустиком на дощатом полу и расчёсывал пса: притворялся, будто ловит у него в шерсти блох и поедает их… или не притворялся. Он что, ещё и вылизывает его? Гадость! Кроме Чуи и Пушистика, здесь никого и ничего не было, только