Гадство!

Схватив оброненную футболку, я прижал ее к начавшей кровоточить ране, поднялся на ноги и заковылял к выходу из свертка. Магический шторм стих, но особо легче от этого не стало: тело словно налилось свинцом, а колени подгибались. В голове – звон.

И все же дошел. Не обратив внимания на холод обледеневшего железа, я рванул калитку и, не удержавшись, повалился в расплывшееся за ней серое ничто. Со всего маху врезался в колючие кусты и распластался на траве.

Выбрался!

Кругом ни карата магической энергии – это же просто праздник какой-то!

Вот только рана никуда не делась, и прижатая к боку футболка продолжала пропитываться кровью.

Закусив от боли губу, я достал мобильник и позвонил Виталию. Длинные гудки.

Возьми трубку, засранец!

Выругавшись, поднялся с земли, и меня немедленно повело в сторону. Пришлось ухватиться за ограду и обессиленно повиснуть на ней.

Что ж такое-то?

Отцепился, сделал шаг, другой… и бездумно шаркая подошвами по асфальту, вышел на улицу. Со всех сторон – удивленные взгляды. Кто-то неравнодушный раздраженно отвернулся, кто-то добрый прошипел: «Уже нажрался, скотина».

Ну и хрен с ними; шагаю дальше.

Идти под горку оказалось легко, меня просто несло вперед, и требовалось лишь вовремя переставлять ноги. А в телефоне вновь длинные гудки. Виталий, зараза…

Цепляясь за поручни, мне кое-как удалось подняться на крыльцо торгового комплекса. А только ввалился внутрь – и по обнаженной коже прошлась струя морозного воздуха из кондиционера.

Ух, будто обратно в свертке очутился! Так и передернуло всего. Но зато хоть немного мозги прочистились, и я догадался позвонить куратору.

Владимир Николаевич отозвался сразу.

– Чего опять? – удивился он.

– Заберите меня, – прохрипел я в трубку. – Быстро!

– Откуда?

– Торговый комплекс «Фестиваль».

– Это на Гвардейцев?

– Да.

– Пять минут.

– Быстрее! – Я обернулся к по пятам следовавшему за мной контролеру и оскалился: – Чего пялишься?

Парень в черной униформе молча отошел к другому краю стеллажа, но уходить не стал.

Да и неважно. Я взял пару бутылок газировки с сине-красными, еще советских времен этикетками пепси-колы, схватил две плитки шоколада и поспешил на кассу. Дожидаться сдачи было невмоготу, поэтому просто кинул перепуганной продавщице пару мятых сторублевок и отправился на улицу.

Сдачу всучил не поленившийся нагнать контролер. Странные они тут…

Едва не теряя сознание от пульсировавшей в боку боли, я прошел заасфальтированную парковку и осторожно уселся на бордюр газона. Локтем прижимая к ране пропитанную кровью футболку, отломил от шоколадной плитки три дольки, сунул их в рот и, тщательно пережевав, запил газировкой.

Сразу стало как-то легче. Обморок отступил, сквозь звон в ушах начал доноситься гул проносящихся мимо автомобилей.

А там и Виталий прикатил. Я только-только смолотил вторую шоколадку, когда он припарковал рядышком институтский внедорожник, открыл водительскую дверцу и с непонятным сарказмом поинтересовался:

– Опять нажрался, что ли? Вчера не хватило?

– Рот закрой, – не шибко вежливо попросил я и протянул руку. – Чего вылупился? Встать помоги…

Виталий только тут обратил внимание на окровавленную футболку и выскочил из машины. Поднатужившись, он доволок меня до внедорожника, усадил на заднее сиденье и метнулся за руль. Начал резко сдавать назад и обеспокоенно спросил:

– В «Скорую помощь» везти?

– В институт. И можешь не гнать, просто дозу излучения хватанул.

– И не собирался, – хмыкнул Виталий, под визг покрышек разворачиваясь через две сплошные.

– Трубку брать ты тоже не собирался? – дал я выход своему раздражению.

– Занят был.

– В следующий раз лучше бы тебе свободным оказаться.

– Посмотрим, – буркнул парень и достал мобильник. – Готовьте медкабинет, у нас пациент с передозировкой магического излучения, – предупредил он кого-то и кинул телефон в подстаканник.

А я прикрыл глаза и стиснул зубы; выяснять отношения не было ни сил, ни желания. Внедорожник шел плавно-плавно, но внутренности словно превратились в студень, и малейшие толчки сотрясали все тело от пяток и до макушки. Еще и укачивало.

И все же когда из автомобиля меня начали выгружать на носилки, я возмутился:

– Сам дойду!

Не тут-то было!

– Тащите его, – не стал ничего слушать Шептало, и дюжие охранники едва ли не бегом поволокли носилки к боковому входу НИИ.

В медкабинете меня ловко переложили на койку и первым делом поставили капельницу с абсорбентом «МПЭ-44». Препарат этот создали специально для нейтрализации и выведения из организма всякой магической дряни, и, стоило ему разойтись по кровеносной системе, боль в боку сразу пошла на убыль, а татуировки и шрамы на правом предплечье посерели и перестали жечь кожу раскаленными нитями вживленного в тело электронагревателя.

Ух, полегчало! Всего аж п́отом прошибло…

Я попытался поднять голову, но обрабатывавшая рану медсестра раздраженно шикнула, чтобы лежал спокойно и не шевелился. Провозившись минут десять, строгая тетенька поменяла опустевшую банку с физраствором на новую, отрегулировала колесико капельницы и вышла из палаты. А вот сменивший ее бородатый дядька, напротив, оказался весел и словоохотлив, и, беря кровь на анализ, ни на мгновение не закрывал рта. Балагур хренов…

К счастью, экспресс-анализ показал, что остаточный уровень магии в норме, и врач перестал изводить меня еще более бородатыми, чем он сам, анекдотами. Но стоило только расслабиться и вытереть со лба липкий холодный пот, как в палату заявились Шептало и Зимина.

– Все в порядке? – встревоженно спросила Алена.

– Жить буду, – через силу улыбнулся я и пошутил: – Наверное.

Владимир Николаевич заверил меня:

– Будешь. – И потребовал: – Рассказывай.

Ну, я и рассказал, ничего особо не утаивая. Да чего там «не утаивая» – все как на духу рассказал. Скрывать нечего было.

Алена несколько раз останавливала меня, делая на карте города какие-то пометки, и после каждой такой заминки мрачнела все больше и больше.

– Вот эти два свертка понятны, – произнесла она некоторое время спустя, передавая карту куратору, – а последний, как его назвал Александр Сергеевич, «пузырь» – аномалия даже в ряду уже известных нам аномалий…

– После, – отмахнулся Шептало, хрустнул костяшками пальцев и мрачно уставился на меня: – Лед, ты какого ляда туда без прикрытия сунулся?!